Я принимаю бой

На пляже мне выдали скакалку со словами:

– Сегодня, так и быть, три минуты. Завтра и до конца недели пять. Утром и вечером.

Кивнула. Скакалка – это не сложно.

Когда мы поднимались по шоссе, Артур спросил:

– Доберешься сегодня одна? У меня еще дела утром.

– Без проблем, – я кивнула.

– Тогда до вечера?

– Ага.

И мы простились.

На тренировку он не пришел.

В ночь на четверг погода испортилась окончательно. Накануне вечером я приехала домой в крайне умиротворенном состоянии и с ужасом поняла, что Жданов является тем самым провоцирующим фактором, который мешает мне и дальше наслаждаться жизнью и тренировками.

Я поужинала отварной индейкой с рисом и овощами, потом посмотрела конспекты и выполнила домашнее задание. Вымыла посуду и разобрала пакет, что утром принес мне Артур. Там оказались творог, легкий сыр и ржаные хлебцы. А также упаковка зеленого чая и плитка горького шоколада. Шоколада! Я не поверила своим глазам, и чуть было не съела ее целиком. Но в последний момент представила, что может заявить по этому поводу Жданов, и отломила небольшой кусочек. Итак, завтрак был готов. Осталось лишь собрать сумку, принять душ и поставить будильник на пять утра.

Сообщений от Жданова не было.

Дождь никак не вписывался в концепцию моего идеального утра, но я все же поднялась и оделась на пробежку. Скакалку брать не стала, планируя пробежать маршрут без остановки и сразу же вернуться домой. Но у подъезда меня ждал Артур:

– Какой приятный сюрприз, Ксю! – он широко улыбнулся. – Прими мои поздравления: тест на самостоятельность пройден. Признаться, я надеялся снова застать тебя в постели и заодно проверить, на месте ли одно интересное украшение или уже нет? Как тебя вообще угораздило? Ты же профессионал!

– Любитель, – буркнула я, осознав, что про кольцо в пупке я забыла, – мы бежим? Или ты пришел только с контролирующей миссией?

– Обижаешь, Раткевич! Неужели ты думаешь, я готов оставить девушку одну в темноте, да еще и под проливным дождем.

Сегодня он взял приличный темп, но мой организм, наконец-то вспомнил, что значит нагрузка, и на душе тоже было легко. Потому что Артур снова был рядом.

Весь мой оптимизм рассеялся, едва мы спустились к морю, и Жданов спросил:

– А где скакалка?

– Так дождь же! – возмутилась я.

– И что, она растает?

Я не нашлась с ответом.

И вскоре убедилась, что ступеньки – это гораздо сложнее прыжков через скакалку.

Глава седьмая

Дни побежали один за другим, бесконечно наращивая темп. Подъем в пять утра. Неторопливые сборы, позволяющие организму проснуться. Встреча со Ждановым, бег, тренировка на пляже в любую погоду, подъем по лестнице. Контрастный душ. Звонок в дверь и совместный завтрак с Артуром. В какой-то момент это показалось нам удачным решением. Поездка в город. Нежное прощание и пожелание хорошего дня на парковке учебного корпуса.

Девчонки, конечно, скоро заметили произошедшие в моей жизни перемены. И Жданова, и его мазду тоже.

– Ксюш, ты замуж собираешься?

– Почему сразу замуж? – опешила я от такого предположения.

– Потому что вы ведете себя как супруги с десятилетним стажем, – засмеялась Настя.

А я вспомнила еженедельную процедуру взвешивания в моей ванной и покраснела. Жданов был тиран. Во всем, что считал сферой своих интересов. И мой вес никак не мог считаться личной проблемой. После продолжительных кровопролитных боев я выиграла право взвешиваться раз в неделю в бассейне. И немедленно сообщать о результате.

Вчера я достигла заветных «шестьдесят четыре», а в ответ услышала скупое:

– Плохо. Очень плохо, Ксю! На носу декабрь! Я не хочу идти на крайние меры.

После университета я бежала к своим мальчикам. За последние недели мы крепко сдружилось. Мих, так же, как и я, страдал под гнетом нестабильного веса. И Макс с Артуром никак не могли решить, делать из него супертяжа или прорываться в тяжелый. В итоге решили остановиться на тяжелом, где был больше выбор противника, но и конкуренция значительно выше.

Мих сгонял вес день и ночь и сейчас достиг ощутимых успехов. По этой причине он постоянно ставился мне в пример. Игорь наращивал темп и умение работы в клинче. В этой тактике Никита не знал равных. Меня работать в клинче не учили. Артур решил, что стойка – мой единственный способ выиграть первый бой. А при захвате сразу переходить в партер. Жданов был настоящий Submission grappling, и делал упор исключительно на ведение боя снизу. Он был прав. Если я упаду на татами, нельзя давать противнику ни малейшего преимущества.

Наличие пирсинга в моем пупке он все же проверил. На заднем сиденье своей мазды, где я уснула по дороге домой. А проснулась в столь любимой моим тренером позиции. Прижатая мускулистым телом к кожаной обивке салона. Он был нежен и настойчив. И осыпал невесомыми поцелуями мое лицо, шею, ключицы. И я отвечала, лаская пальцами коротко стриженный затылок и запустив ладонь в задний карман его джинсов. Словно очнувшись, он вдруг поднялся и сел рядом, глядя на разомлевшую после сна и поцелуев меня. А потом прошептал:

– Это какое-то безумие.

Я не знала, что ответить.

– Ксю, почему все так сложно?

– Давай просто поднимемся в квартиру и сделаем это? – я не узнавала свой голос.

Хриплый. Чужой. И я не могла произнести эти слова. Но произнесла. Он нагнулся к моему лицу и коснулся губ едва заметным поцелуем.

– У тебя уже кто-то был?

Я не знала, что можно так покраснеть.

– Можешь не отвечать, – он улыбнулся, – я и так знаю, что не было. Я не буду этого делать, Ксюш. Пока не буду.

Он помог мне подняться и привести одежду в порядок. Нежно провел рукой по щеке и сказал:

– До завтра. Если бы ты знала, как я жду твоего первого боя!

Начало декабря ознаменовалось двумя событиями: весы показали «шестьдесят два» и началась зачетная сессия.

Первое означало, что теперь мне можно не опасаться взвешивания, что проходит обычно за сутки до боя. Если я, конечно, не начну питаться исключительно блинчиками и картошкой.

Второе – что ночи теперь становились бессонными. Я не могла сбавлять темп тренировок и забросить учебу тоже не могла.