Я решил, что ты моя

Сталкиваюсь с мачехой. С провокационной улыбкой она проходит мимо меня, царапнув ногтями по прессу через футболку.

– На экзотику потянуло? – оказавшись у меня за спиной, Светка выдыхает в ухо.

– Исчезни, – раздражённо передёргиваю плечами и открываю холодильник.

У нас почти всегда есть контейнеры с готовой едой. Достаю один. Вываливаю на тарелку салат, а запечённую грудку с гарниром ставлю в микроволновку.

– Что, действительно запал? – облокотившись подкаченными ягодицами о кухонную тумбу, спрашивает она. – Не знала, что ты способен любить.

– Исчезни, я сказал! – развернувшись, зло смотрю ей в глаза.

– Миша, – мурлычет Светка, – ты такой притягательный, когда злишься. Я иногда забываю, что тебе всего двадцать. Суровый, сильный мужчина…

– Све-та, – тихо бесясь, копирую её интонацию.

Делаю шаг к мачехе. Прижимаю её к тумбочке своим весом. Наклоняюсь к губам. Она приоткрывает свои, видимо, рассчитывая на поцелуй.

– Просто съебись сейчас отсюда! – скалюсь, показывая зубы. – Ты мне давно неинтересна. У меня девушка есть.

Она улыбается, облизывает губы и толкает меня в грудь, чтобы отошёл.

Легко!

Делаю два шага в сторону микроволновки. Забираю свою еду, зло грохаю тарелкой об стол. Светка сваливает, игриво виляя бёдрами.

Достала, сука! Ещё пара секунд, и я выкинул бы её из кухни за шкирку. А лучше из дома. С голой задницей!

Ем, не чувствуя вкуса и продолжая кипеть изнутри. Главное, отцу это больше не показывать, чтобы снял охрану.

Что там у этого ублюдка Мамедова? Клан? Так я тоже не один. У меня за спиной охрененная команда. Дикая стая, которая встаёт друг за друга. Вместе беспределим. Вместе потом выбираемся. Хер я откажусь от этой девочки! Моя она. Я давно так решил!

Глава 3

Аиша

Мама почти не отходит от меня. Долго расчёсывает волосы, собирает их в причёску и протягивает тончайший, очень красивый платок, чтобы покрыть голову. Отрицательно кручу головой.

– Дочка, пожалуйста, – просит она. – Отец будет недоволен.

– Ну и что, – равнодушно пожимаю плечами. – Что мне его недовольство, мама? Он всё равно отдаст меня замуж, надену я платок или нет.

– Отец беспокоится о тебе, Аиша. Ты опозорила его имя, сделав глупость, но он всё равно вернул тебя в дом и нашёл тебе хорошего мужчину. Женщина не должна быть одна. Твой муж будет заботиться о тебе, как твой отец всю жизнь заботился обо мне и своих детях. Мы никогда ни в чём не знали нужды.

– И никогда не были свободными, – отвечаю тихо. – Мам, а ты любишь отца? – решаюсь спросить. Никогда раньше не говорила с ней об этом.

– Любовь быстро проходит, дочка, – мама гладит меня по волосам, – Гораздо дороже уважение.

– Но отец не уважает нас! – подскакиваю с кровати. – Он не прислушивается ко мне. Ему нет дела до моих желаний.

– Твой отец знает лучше, как для тебя будет хорошо, – говорит как с неразумным, капризным ребёнком. – Он прожил жизнь. Многое видел, многого достиг. А ты ещё неопытная девочка, – тепло улыбается она. – И после того, что ты сделала, кто возьмёт тебя замуж без помощи отца? Нам очень повезло, что Дамиль Айдаев выбрал тебя и закрыл глаза на то, что ты лишилась девственности до брака. У меня до сих пор не укладывается в голове этот твой шаг. Как ты могла, Аиша? Как? Будто не я тебя воспитывала все эти восемнадцать лет.

Это было очень страшно и очень больно. Это был аффект. Отчаяние. Паника. Что угодно. А потом шок. Не знаю, как бы я пережила этот шаг, если бы не встретила в коридоре светловолосую девочку с добрыми серо-голубыми глазами из своей группы. Ульяна. Моя первая настоящая подруга. Она долго сидела со мной в тот день. Я даже говорить не могла. Помню, как меня трясло и глушил стук собственных зубов. Мне самой не верилось, что я сделала это. До сих пор до конца не верится.

Больше не спорю с мамой. В какой-то момент мне даже начинает казаться, что она в чём-то права. Может быть я не создана для той жизни, которую хотела?

Как же в этом разобраться, если мне не дают пробовать? Если за меня всё решают?

И как так получается, что Миша научился уважать мои границы и моё «нет», несмотря на взрывной характер и вседозволенность, а родной отец и братья не считаются с моим мнением, но требуют уважения к себе?

Голова начинает болеть от всех этих мыслей. Пустоту внутри заполняет чувством безысходности. Выбора больше нет, и думать об этом нет смысла. Отсюда меня не выпустят. Только замуж или…

Хочется верить, что отец не пойдёт на убийство своего ребёнка.

Сажусь перед зеркалом и косметикой стараюсь скрыть следы истерики. Глаза всё равно воспалённые, и на губах маленькая ранка, поверх которой неровно ложится помада.

– Не сопротивляйся, – просит мама, положив ладони мне на плечи и глядя на меня через отражение в зеркале. – Смирись, Аиша. И прими решение отца. На душе станет легче.

Смирение и послушание – всё, на что я имею право.

В дверь стучат. Мама открывает сама. Переговаривается с прислугой и сообщает мне:

– Пора.

В животе что-то отрывается, и под кожей разливается кипяток. На бледных щеках появляется нездоровый румянец, а из отражения на меня смотрят погасшие, затравленные карие глаза.

Послушно выхожу из комнаты. Спускаюсь в главную гостиную, где накрыт шикарный стол и трещат дрова в камине. Мужчины успели распить коньяк и обсуждают дела. Увидев нас с мамой, замолкают. Разворачиваются. Чувствую себя манекеном в магазине, на который нацепили дорогую одежду. Рассматривают, ощупывают взглядами. Хочется обнять себя руками, чтобы хоть как-то защититься.

– Еще красивее, чем на фотографиях, – поднимаясь, произносит приятным, бархатистым голосом высокий обаятельный брюнет с глазами цвета крепкого американо. – Здравствуй, Аиша.

– Здравствуйте, – отвечаю тихо, опустив взгляд в пол.

– Ты не помнишь меня? – он подходит ближе, буквально давя на мои метр шестьдесят своим ростом. – Мы виделись два года назад на ужине в вашей городской квартире. Я тогда привозил тебе розового плюшевого медведя, думая, что увижу ребёнка, а не красивую юную девушку.

Помню. Медведя. Мне было шестнадцать, и подарок показался действительно немного нелепым, но милым. Эта игрушка до сих пор сидит на полке у меня в комнате.

– Дамиль, – представляется молодой мужчина.

Я уже и сама догадалась, что это именно он. Хотя бы не старый и не страшный. Но восхищения будущий муж у меня не вызывает, потому что сердце бьётся чаще при мыслях о другом парне, а этот согласен с тем, что замуж меня выдают против воли.

– Сегодня я привёз тебе другой подарок, – тише говорит Дамиль, словно это большая тайна и на нас не пялится несколько пар глаз. – Как своей невесте.