Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая
Шрифт:
Но сыч лишь надулся и продемонстрировал мне дулю.
— Маньяк думает, что у него одного на это патентное право, — мысленно закатила глаза Роуз. — Неужели он не понимает, как это жалко? Почему просто нельзя оставить девушку в покое?
О, я пытался…
Но каждый раз, слыша собственное имя, произнесённое ею, я будто воскресал. Мысли Розали были правильными. Тогда как мысли других всё чаще возвращались к образу, виденному Элис. Белла — вампир.
— Я сказал, что я не отниму у неё жизнь. И я сдержу слово, Розали. Но как быть от неё дальше, чем сейчас, я ещё не придумал.
Слова проталкивались
Я такого права не имел…
Это было мучительно. Особенно сегодня, после того, как ночью я слышал, что Белла во сне нежно звала меня по имени и звала в театр.
Я бы обошёл с ней все театры, все галереи, музеи, показал ей весь мир, ведь она так мечтала путешествовать… Я бы дарил ей подарки, если бы она позволила. Что-нибудь маленькое, чтобы она могла носить это с собой. Что-то, что напоминало бы ей обо мне.
Но я не имел такого права.
Я бы хотел говорить с ней всё время. Дышать её ответами. Мудрыми не по годам. Вживаться в её философию, её религию, в её представление о мире. Кто бы знал, с каким нетерпением я жду каждый выпуск школьный газеты, чтобы жадно вчитаться в её текст и мысли! Как ловил мельчайшие обрывки фраз, вглядывался в немое движение её губ. Я учился понимать её выражение лица, читать по глазам её чувства.
Но я опять же не должен был этого делать.
У меня не было на это права.
— Может быть, вы — награда друг для друга? — вступился в защиту теории предсказательницы Эмметт, нежно обняв Роуз. — Лично я воспринимаю своё превращение именно так.
— Да какая я для неё награда? — вспылил я, разбитый, вымотанный своей внешней неприступностью. — Я скорее неутешительный приз за участие в жизни, которую она могла прожить совершенно, если бы не встреча со мной… Её мечта — хирургия, Эмметт. Если ты думаешь, что Карлайл не мучается от жажды, оперируя людей, то ты ошибаешься.
Я замолчал, вспоминая собственные ощущения от запаха Беллы.
— Я не хочу для неё подобного.
— Посмотри, как Белла относится к детям, Эм, — в голосе Розали я с удивлением услышал искреннюю симпатию к девушке. — Он не должен лишать её радости материнства ради своего эгоизма.
Я проглотил это молча, так как её слова были правдой.
— Изабелла Свон станет прекрасной женой, потом матерью… — продолжила сестра, но её перебила Элис:
— Да, Эдвард, представь только, какой замечательной женой тебе может стать Белла…
Это было похоже на подлый удар под дых. Такой же подлый, как и шёпот спящей девушки: Изабелла Мари Каллен…
Миг, и я задохнулся. Я увидел в голове Элис картинку, которая, конечно, не была видением. Не могла им быть… Это было безнадёжной мечтой, химерой… Но эта химера звала и манила из моей бездны отчаяния.
— Девушка-загадка, даже сейчас, вдали от неё, ты думаешь только о ней. Представь, что она полюбит тебя. Согласится стать одной из нас. Вы поженитесь, Эдвард. И больше никто не сможет разделить вас… Она будет твоей, понимаешь? Не его… Только твоей, Эдвард…
— Иногда я начинаю бояться нашу пифию, — пробормотал Эмметт,
глядя на моё отсутствующее выражение лица.Джаспер улыбнулся жене.
— Моя маленькая Лилит-искусительница…
Вместо того, чтобы отрезвить, этот диалог накрыл очередным ураганом моё сознание. Сотни слов переплелись в моей голове в запутанном клубке воспоминаний: курсы ясновидения и телепатии маленького Соломона, странные намёки Беллы, её реакция на тот же поднос, её первый взгляд на нас, в котором было больше раздражения, чем удивления, желание открыть окно на биологии, видения Элис, где Белла совершенно спокойно смотрит на то, как светится, переливаясь, моя кожа на солнце, как она изучает что-то важное и позволяет мне целовать свою шею, абсолютно точно зная, что я не человек, её рассуждения о браке, её совместные планы о Гарварде и её отчаянная попытка примирения, которую я так глупо упустил из-за своей ревности…
Что, если я ошибся? Что, если Белла смогла бы принять мою сущность, полюбить меня, несмотря ни на что? Что, если мне хватит выдержки воплотить все её мечты в реальности? Перед моими глазами вновь пронеслось видение её комнаты, где она стоит в моих объятьях, не страшась ни холода, ни твёрдости моих рук.
Что, если Белла Свон даст мне подобное право?
— Ну, наконец-то! — простонал маленький чертёнок, с облегчением заметив, как картинки будущего стремительно меняются.
Я обессиленно спрятал лицо в ладонях. Я не желал, чтобы Белла стала вампиром. Если она откажется разделить со мной вечность, я вышвырну себя из её жизни. Это будет лишь её выбор. Я поклялся себе в этом.
— Слабак, — негодующе выплюнула белокурая Роуз, заметив ликование сестры. — Надеюсь, она тебя пошлёт, Эдвард.
А была ли какая-то надежда у меня?
Белла
— Солнце, пойдешь на физкультуру? — Бо бодро шагал рядом со мной после биологии.
Было на этом уроке нечто примечательное. Сегодня Эдвард весь урок пялился на меня, пока я с улыбкой слушала мистера Баннера.
«Пробрало пуму», — ликовала во мне безбашенная оторва, с нежностью вспоминая свои прошлые подразнивания вампира.
Чувствовала, как Каллен смотрит на меня, но на взгляд не отвечала, даже головы не поворачивала. Мой ответ Чемберлену.
«Да-да, Белла, ты кремень… Тебе даже не хочется посмотреть на его ошарашенную белокаменную физиономию», — шептала, подбадривая, выдержка.
«Злая ты, Белла, — неодобрительно качала головой совесть. — Издеваешься, а сама планировала забыть и не вспоминать».
Не только же ему меня игнорировать, в конце концов! И вообще, это Каллены меня почти преследуют. Или мне кажется…
— Нет, Бо. Я забыла пуанты сегодня. Да и нужно согласовать всё по празднику… И в редакцию занести статью…
— Ладно… — мой синеглазка заметно расстроился, но так же быстро повеселел:
— Белла, а кем был бы я в твоей фото-коллекции «Люди и их питомцы»?
— Хаски, — не задумываясь, с улыбкой ответила я. — Такой же полярник, как и я, но более домашний, верный и полезный, чем хитрый и непослушный песец.
— Значит, в твоих глазах я пёс?
Ах, да… Бо же не в курсе, что это моя любимая порода… Не будем исправлять эту оплошность…