Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая

Хотя, возможно, она бы нашла ситуацию забавной. Мне редко удавалось предугадать её реакцию. Однако это не значило, что я не стараюсь.

Рычание медведя с булькающим звуком оборвалось.

Спустя несколько минут Эмметт смачно облизнул губы, отбросил пустую тушу и направился к нам. Его рубашка была сильно испорчена, точнее, разорвана и испачкана кровью. Тёмные вьющиеся волосы парня тоже оказались не в лучшем виде, зато на лице появилась широкая ухмылка.

— Этот был неплох, люблю охотиться на них весной, они особенно злые в это время… А как он кусался! Видели? Я почти это почувствовал, когда он в первый раз цапнул меня.

— Ты такой ребёнок, Эмметт, — тихо пробормотал Джаспер, спрыгивая с позеленевшего от мха ствола дерева.

Эмметт посмотрел на наши приглаженные, чистые, застёгнутые на все пуговицы рубашки и фыркнул:

— Чистюли!

— Просто предусмотрительные, — спокойно возразил Джаспер, играя на опасениях Эма. — Девушки встретят нас уже в платьях. Представь, что будет, если ты испачкаешь белый наряд Роуз…

Эмметт представил.

Чёрт! Эди, братец, отвлеките её, пока я быстренько переоденусь, — мысленно взмолился здоровяк, но вдруг его мысли приобрели другое направление.

Брат принюхался и прислушался, безошибочно определяя, где находится ближайший водоём.

Когда он исчез, мы с Джасом весело переглянулись. Теперь мокрый Эмметт будет бежать домой рядом с машиной, ибо, если он испортит обивку джипа, наш семейный механик и его жена по совместительству оторвёт ему голову.

Я уступил руль Джасперу, не желая отвлекаться на дорогу. Девушки встретят нас… Так странно, волнующе, непривычно… Неужели Белла правда ждёт меня в нашем доме, невероятно красивая, хрупкая, какая-то неземная? И я скоро смогу осторожно обнять её, коснуться губами гладких волос…

Если она до сих пор не обижена на меня, конечно. Взгляд, которым она провожала меня вчера, не обещал мне ничего хорошего.

Моя семья приняла мой выбор и всячески старалась помочь нам, охота была важным аспектом, и ребята помогали не чувствовать себя слабаком, которому постоянно нужно хорошо питаться. Безопасность Беллы стала общей прерогативой. Она не замечала, что кто-то из нас почти всегда находился рядом с ней после событий в Сиэтле. Мне даже не пришлось просить об этом.

Кочевники вызывали беспокойство и раздражение. Они не искали встречи, их следы вели на север, однако полицию они увели на восток. Число пропавших росло, но мы надеялись, что неизвестные скоро уйдут с наших территорий.

Эмметт наоборот ждал открытого конфликта. Мы с Джаспером вызывали у брата зубной скрежет в качестве противников в спарринге. Джаспер был закалён в боях с новорождёнными, чья модель нападения очень походила на стиль боя Эма, а я, по словам брата, «жульничал», предугадывая каждое движение этого сильного здоровяка.

Каждый пользуется тем, что ему дано. Кому-то сила, кому-то телепатия.

Иногда в голове Эмметта проскальзывала мысль, что будь Белла вампиром, она бы меня «сделала». Единственным его утешением оставались случаи, когда мисс Свон «делала» меня в моральном плане. Он даже не мог долго обижаться на девушку за её развод с танцем Хайек, считая, что мне досталось больше, когда девушка отправила его за диском.

На самом деле её подначки не задевали меня. В конце концов, в эту игру можно играть вдвоём. Я вспомнил, как недавно заставил девушку краснеть. Мои прикосновения определённо волновали Беллу, и я, честно, приходил в восторг от открывающихся перспектив. С каждым днём во мне просыпалась новая жажда, всё более сильная жадность — мне было мало её нежного взгляда, я хотел видеть в её глазах всё больше чувств.

Всё упиралось в мои границы самоконтроля. Прикосновения к её горячей коже пускали приятные иголочки, ток от пальцев дальше по руке. А эмоции захлёстывали, стоило заметить её волнение. Лёгкие поцелуи были раем и адом одновременно. Жажда сжигала горло, внутренний зверь метался, скованный цепями самоконтроля, а я ловил, чувствовал её ускорившийся пульс губами. Непередаваемо.

Я мечтательно крутил в руках купленную бутоньерку с белой розой, такой же хрупкой и нежной, как кожа мисс Свон, пока мы не подъехали к дому. Эмметт уже успел переодеться в чистое и теперь с распростёртыми объятьями встречал своего любимого ангела, которая и не заметила, что здоровяк выбежал из кустов со стороны их общего дома. Джаспер сам метнулся в сторону Элис, внимательно отслеживая все её эмоции, и лишь убедившись, что она ничем не расстроена, полностью расслабился и нежно обнял жену. Предсказательница смотрела на него сияющими глазами, и тот начал догадываться, что сюрприза с подарком снова не вышло…

А меня никто не встречал. Со второго этажа я слышал мысли матери, которая радовалась нашему возвращению, но Беллу поблизости заметить не мог.

— Она в твоей комнате, — обернулась ко мне Элис, предвосхищая вопрос.

Обогнув дом с запада, я поднял голову и заметил движущийся силуэт девушки в панорамном окне. Она просто не услышала… Из динамиков моего музыкального центра лилась музыка «Вальса цветов». Мне захотелось улыбнуться этой маленькой предсказуемости с её стороны. Я моментально забрался по стене, как какой-то дикарь, презирающий двери, но вежливо постучал, тихо, будто пташка, потому что силы внезапно покинули меня, когда я увидел, как изящно девушка кружится под нежную мелодию.

Она обернулась на мой робкий стук и улыбнулась самой чудесной из своих улыбок.

И в ту минуту я почувствовал, как приятно возвращаться туда, где тебя так ждут.

Белла

Мне нравилось. И пусть я казалась сама себе больной в этом странном любовном угаре, но мне нравилось смотреть в эти восхищённые глаза. Мне нравилось делать приятные сюрпризы его семье, помогать им даже в мелочах. Нравилось делиться планами на будущее с Эсме, разговаривать с Карлайлом о религии и медицине, подшучивать над Эмметтом, вести предвыборный конкурс на этом балу и подыгрывать Роуз, чтобы та получила корону на выпускном, болтать и веселиться с Элис, открывать что-то новое Джасперу, как вышло с тем утренником…

А ещё было чертовски приятно удивлять Эдварда раз за разом. Я с удовольствием вспомнила, как он поражённо застыл, когда я подошла, чтобы поправить ему галстук, и как бы вскользь царапнула ногтями белоснежную ткань рубашки. Прохладная гладкая ткань так и просила ласки. А я привыкла потворствовать своим желаниям. Я распрямляла невидимые складки, чувствуя, что дразню опаснейшего хищника на земле.

Как я уже говорила, диагноз ясен. И мне этот диагноз нравился, потому что любовь куда приятнее ветрянки, ею можно заболеть повторно.

Сейчас рядом с нами медленно кружились нарядные пары, сверкали мягким светом гирлянды, благоухали цветы, запах которых с наступлением вечера лишь усилился…

— Я люблю тебя, Белла, — нежно прошептал этот мальчик с глазами мужчины.

Моё сердце сладко забилось. Сколько раз он говорил мне, что любит, слыша в ответ лишь мой пульс?

Его слова почти заглушилa музыка вальса и чуть хриплый голос Франсуа Фельдмана. И было что-то ужасно трогательное именно в этом признании. Он, кажется, даже не надеялся, что я услышу…