Я родом из СОБРа

Пару раз этому молодому, решительному и дерзкому чеченцу удавалось успешно проводить подобные операции, и Дудаев стал выделять его из множества других своих порученцев, даже запомнил его имя. Он лично инструктировал перед поездкой Опти и на прощание добавил: «Я нуждаюсь в вооружении. А в этом полку его хватает, там достаточно техники и оружия на консервации. Хорошо проведешь дело, будем думать о дальнейшей твоей судьбе». И президент республики улыбнулся и похлопал его по плечу.

Больших сложностей Джангуразов в предстоящей операции не видел. Он с несколькими охранниками заходит на территорию военного городка, предъявляет командиру приказ и уже никуда не выпускает его из кольца своих людей, забирает ключи, меняет часовых и повсюду расставляет вооруженных боевиков. Командир части оказывается в заложниках, за ним повсюду следуют вооруженные чеченцы, от которых исходит ощущение полнейшей уверенности в себе и силы. Как правило, ошарашенное подобным приказом командование в спешном порядке старалось вывезти в первую очередь семьи офицеров и личный состав, махнув рукой на технику и вооружение. Чеченцы им в этом абсолютно не препятствовали, зорко смотря только за тем, чтобы русские уже не появлялись возле оружейных складов... А вот в этом случае, видимо, подполковника кто-то предупредил, и он его переиграл, сволочь.

Андреев быстро и ловко забрался в командирский люк передовой машины, надел на голову шлем с внутренней связью, прижал ларингофоны к горлу и отдал короткую команду. Затем поднял голову, увидел все еще стоящего в толпе боевиков представителя штаба округа и, не тратя лишних слов, махнул ему рукой. Тот огляделся по сторонам, не стал долго раздумывать и взобрался на БТР. Взревел на высоких оборотах дизель, водитель с лязгом воткнул первую передачу, и тяжелая машина медленно начала выдвигаться из ворот прямо на толпу.

Некоторые из боевиков передернули затворы автоматов. Пулеметчик дослал патрон в патронник. Пулемет калибра 7,62 вряд ли пробьет бортовую броню бронетранспортера из-за сваренных на угол броневых листов, но напугать экипаж было можно. Видимо, на это и рассчитывал рослый чеченец, весь опоясанный пулеметными лентами, как революционный матрос. Он отошел на пару шагов, думая всадить очередь по колесам и борту проходящего мимо БТР.

Толпа раздалась в стороны. Селяне начали потихоньку пятиться и оглядываться в поисках укрытия. Если русский откроет стрельбу, то никому мало не покажется. Кое-кто залег прямо в дорожной пыли в кювете. Часть людей бросилась за старые стволы чинар, стоявших неподалеку. Стариков быстро отвели к забору.

Сидевший в открытом люке Андреев сразу заметил эти приготовления. За ревом двигателей трудно разобрать слова, поэтому он громко гаркнул:

– Э! Э! Э!

И когда стоявшие перед машиной люди невольно подняли головы на этот звук, он показал большим пальцем себе через плечо.

На пустом полковом плацу стояли две БМД с открытыми люками и направленными на ворота тридцатимиллиметровыми пушками. Боевые машины десанта были уже довольно старые в моральном и техническом отношении, в десанте их давно не использовали, но они вполне годились для огневой поддержки пехоты на поле боя. Одна из них выбросила клубы синего дыма и, качнув острым носом, перевалила через бордюр и заняла такую позицию, чтобы простреливать ворота перекрестным огнем. Ствол пушки медленно опустился и пошел по горизонтали. Наводчик явно осматривал и прикидывал сектора стрельбы.

Джангуразов скрипнул зубами. Проклятый подполковник все предусмотрел. Чеченцы оказались на открытой местности под прицелом мощного вооружения, и если русский отдаст приказ открыть огонь на поражение, даже от джипов ничего не останется, не говоря уже об остальном. На столь близком расстоянии полуавтоматическая пушка разнесет все к чертовой матери. Джангуразов хорошо разбирался в советском вооружении, как и все мужчины-чеченцы...

К вечеру колонна окажется уже на территории России, и судить Андреева за уничтожение боевиков, которые атаковали мирно уходящие военные машины, вряд ли кто будет. Политическая ситуация сейчас не та.

Тем временем пара БТР, используя свою великолепную проходимость, быстро поднялась на близлежащий холм и заняла боевые позиции. Только поднятая ими пыль еще оставалась висеть в воздухе, но она не защищала от сокрушительного огня. Представитель президента понял, что проиграл. Он отрицательно покачал головой в ответ на вопросительные взгляды своих людей и полез в карман за сигаретой. «Уралы» выкатились за ворота военного городка и на большой скорости стали удаляться по проселочной дороге. Бронетранспортеры постояли еще минут пять и, пятясь задним ходом, чтобы не показывать корму, тоже скрылись за холмом. Джангуразов выбросил сигарету себе под ноги и оглянулся на полковой плац. БМД не двигались.

– Опти, а Опти? – вдруг кто-то громко зашептал ему в ухо.

– Чего тебе? – Джангуразов повернул голову.

Невысокий широкоплечий боевик его группы смотрел на него и улыбался. Как его зовут, Опти пока не запомнил, чей-то родственник, что ли... Улыбка у него была неприятная, какая-то змеиная, а глаза оставались холодными и безжизненными.

– Давай я сейчас сзади к ним зайду и гранату в люк суну. У меня есть пара «лимонок». Хоть этих прихватим...

– Давай! – быстро ответил Джангуразов. – Возьми еще троих. Перепрыгните вон там через забор, только отходите от нас незаметно, наверняка за нами наблюдают через прицел. Давай!

Вряд ли русские вернутся. А эти промедлили, так сами и виноваты.

Боевик неторопливо, вытаскивая из пачки сигарету, направился за забор, за пределы видимости сектора обзора боевых машин.

– Когда я скажу: «Ложись!», все падают на землю! – негромко произнес Джангуразов и осмотрелся. Большая часть жителей селения уже отошла от ворот, но еще не уходила. Его охранники все услышали и медленно стали расходиться в поисках укрытия. Убойная сила осколков «Ф-1» достигает двухсот метров, и принять меры предосторожности не помешает.

«Арби его зовут, – внезапно вспомнил Джангуразов. – Как раз вчера его и привел Аслан, двоюродный брат его, по-моему... Какие-то проблемы у него с русскими. Кого-то застрелил на Дальнем Востоке, ищут его. «Парень отчаянный и дерзкий, – сказал Аслан, – можно к нам взять». Может, и отчаянный, но неприятный... Да черт с ним. Ладно, посмотрим на него в деле».

Никаких угрызений совести представитель Дудаева не испытывал. Русские обманули его, выставили посмешищем и ушли. Никакого оружия, пригодного для боевого использования, в военном городке не найдется, почему-то Опти в этом не сомневался. И экипажи двух оставшихся боевых машин следует наказать за это смертью. «Может, удастся и немного приврать в отчете президенту, мол, преодолевая огневое сопротивление, ворвались в городок... Ну, там видно будет... Что нибудь придумаю...» Краем глаза он заметил фигуру в камуфляже, метнувшуюся от угла казармы к корме крайней бээмдэшки.

– Ложись! – громко крикнул Джангуразов и прыгнул в канаву возле ворот.

Через несколько секунд, показавшихся невероятно длинными, глухо ударил один взрыв, следом – другой. Опти выглянул из канавы. Из открытого люка одной машины валил дым. «Красавчик!» – восхитился Джангуразов. Он, преодолевая внутреннее сопротивление (а вдруг Арби не всех убил, и сейчас раненый за пушкой русский нажмет гашетку боевого спуска?), вытащил пистолет, проскочил ворота и первым побежал по плацу к начавшим дымить боевым машинам. «Если кто живой там внутри остался, сейчас срежет меня, как в тире. Ранений от снарядов на таком расстоянии не будет», – мелькнуло в его голове.

Он прыжком заскочил на броню и жадно заглянул в открытый люк, надеясь увидеть кровавую кашу внутри. Он не поверил своим глазам, медленно выпрямился и провел рукой по лицу. Затем запихнул пистолет в кобуру и снова засунул поглубже голову в башню. Внутренние броневые листы были иссечены осколками, остро воняло сгоревшим тротилом, и на казеннике пушки не было даже затвора. Внутри боевого отсека он не заметил никого, живого или мертвого. «Опять обманул, сволочь! Просто поставил здесь непригодные машины, напугал нас и выиграл время. Пока колонна уходила и мы все таращились на нее, он подобрал экипажи отсюда».