Я-РОСС 2

Отставив кубок в сторону, так чтобы и не на видное место, и чтобы не потерять, я двинулся дальше. Солнце почти село, но до темноты какое-то время у меня пока было. Вот только не успел сделать и двух шагов, как где-то неподалеку раздался писк. Словно зверек мелкий пищал, или птичка. Остановившись, я прислушался. Писк повторился, и мне удалось локализовать направление. Пищало из-под груды обломков, и теперь мне уже не казалось что это зверь или птица, издаваемые звуки больше напоминали хныкание ребенка.

Осторожно приподняв здоровенную доску, я замер, внутри, придавленный деревяшками, лежал младенец. Маленький, весь перепачканный сажей, он смотрел на меня серьёзным немигающим взглядом.

Глава 21

Завернутый в тугую пеленку, совсем маленький, с посиневшим крохотным личиком, он только и мог что тихонько попискивать.

— Как же тебя взять-то? — пробормотал я, примериваясь к крохотному тельцу. — Или позвать кого?

Наверное, выгляди он поуверенней, я бы сходил за женщинами, но вид у младенца был такой, будто он вот-вот отдаст богу душу.

Понимая что тянуть нельзя, я осторожно «прощупал» его ауру, и влил немного жизненной энергии. Понять, в силу возраста, одарён ребёнок, или не одарён, — невозможно, и в случае если это обычный человек, такой «влив» вполне может закончиться фатально. Да и вообще, сама аура младенца настолько хрупкая, невесомая, что её даже касаться боязно.

Но мне повезло, организм ребёнка «подкачку» воспринял спокойно, мне даже показалось, что пищать он стал чуть громче.

Осторожно подсунув ладонь под крошечную голову «свёртка», я поднял его, и вызвав очередной пищащий приступ, прижал к себе.

Теперь донести.

— Тётка Марфа! Тётка Марфа! — кричал я, быстро передвигаясь по брусчатке крепостного двора, и когда та выскочила навстречу, сунул ей в руки совсем разошедшегося младенца.

— Что это? Откуда? — удивилась она, но не дожидаясь ответа, на полной скорости унеслась в направлении кухни.

Я же остался на месте, пытаясь сообразить что к чему. Детей у меня хоть и не было, но опыт кое-какой имелся, и то что ребенок сам не держал голову, говорило о его совсем юном возрасте. Вот только насколько юном? — День? Три дня? Или неделя?

— Откуда? — так же недоумевая, подошёл Захар. Оказавшись неподалеку, он слышал мои крики и наблюдал разыгравшуюся сцену.

— Мы, вроде, хорошо там всё просмотрели… — выслушав мой ответ, пожал он плечами.

— Вот именно что вроде…

— Так дымно было…

Я никого не обвинял, — да и за что? Куча обломков, дышать не чем, — дым, огонь. Какие уж тут обвинения? Притом что искали-то людей взрослых, а тут ребёнок крохотный.

— И что собираетесь с ним делать? — продолжал допытываться он.

Я точно не планировал найти на месте крушения Летучего голландца ребенка, поэтому «заготовок» на такой случай у меня не было. Самым простым было бы отдать его какой-нибудь бездетной паре, так и у него шанс появится, и людям доброе дело сделаю. Ну а что внешность не славянская, так здесь к этому спокойно относятся, главное чтобы не негр, да и то не страшно, и к негру со временем привыкнут.

Нередко бывает так что все в семье светловолосые и голубоглазые — что родители, что дети, — а потом вдруг раз, да родится темненький, с глазами раскосыми.

Муж-то, конечно, жену накажет, может побьёт даже, чтобы впредь думала перед кем ноги раздвигает, но ребёнка воспитает как своего, без всякого к нему предубеждения.

Вон, у конюха нашего семеро детей, из них только трое беленькие, остальные как смоль чёрные, раскосые, явно от орков рожденные. Жена у него работала в трактире подавальщицей, ну и, видимо, не только подавала. Может сама, может снасильничал кто, но хоть и бил её конюх регулярно, детей не обижал, ко всем относился одинаково хорошо.

В общем, за судьбу ребенка — если не помрёт конечно, можно не переживать; вырастят как своего, обделять не будут.

— Вот ты скорый, как я погляжу! — стоило мне зайти в отведённые нам с Ольгой покои (не смотря ни на что, к этому вопросу женщины отнеслись со всей ответственностью), встретила меня моя новоиспеченная теща.

— Не успел жениться, уже и ребеночка родил!

— Да бросьте вы, Анна Николаевна, ваши шуточки… — отмахнулся я, разглядывая «космическое» сооружение посередине спальни.

— Лучше скажите зачем тут такое… Такое… — не сумев подобрать подходящего определения, я просто махнул рукой. Кровать, — если это можно назвать кроватью, впечатляла не только размерами.

— Вам, мужчинам, нас никогда не понять. Вы слишком грубы и невежественны чтобы осознать что для молодой девушки первый опыт всегда особенный, и моя задача, как матери и наставницы, сделать так, чтобы всё было красиво.

— Ну-ну… — я не хотел ввязываться в дискуссию с озабоченной мамашей, хотя был уверен что она знает о том где Ольга проводит последние ночи. Тем более что брачное ложе на самом деле очень неплохо устроено, и даже без объекта вожделения заставляет думать о вполне определённых вещах.

А вообще мать моей жены выглядела как-то уж слишком счастливо. — Потерять мужа, дом, положение в обществе, кучу денег и при этом счастливо умиляться, глядя на увешанную всякими хреновинами кровать?

Сильная женщина.

Можно было бы добавить — или глупая, но уж кем-кем, а глупой она никак не была, поэтому — сильная.

— Ну да ладно, бог с ним, с ребёнком, ты готов жену молодую встречать? — пока я соображал, тёща резко сменила тему.

— Всегда готов… — буркнул я, хотя чувствовал себя отвратительно. Грязный как чёрт, уставший донельзя, мне казалось что в таком состоянии толку на брачном поприще от меня не будет совсем никакого.

— Ну вот и славно! — объявила настырная женщина, и выдав ещё одну тираду по поводу моих обязанностей как молодого мужа, приказала ждать, и величественно удалилась.

Ждать.

Дел по горло, в крепости черте что, а мне ждать чтобы, прости господи, потрахаться.

И ведь не поспоришь. Приверженность обычаям у россов чрезвычайно сильна, женился — что должно исполни. И ведь я больше чем уверен что сама же Анна Николаевна под дверью торчать будет, подслушивать как я обычай этот исполняю.