Я С СССР! Том 5

Все названные им согласно кивают, типа: да, все верно, так оно и было.

Что…?!! У меня натурально челюсть отвисает от такого беспардонного вранья! Я просто в шоке. Так быстро, буквально на ходу, сориентироваться и дружно перевести все стрелки на погибшего Яковлева, назначив его виновным за пожар?! Охренеть! И ведь ни у кого из этой троицы даже мускул на лице не дрогнул — врут как дышат!

— Хорошо — кивает полковник — теперь давайте проясним, как так получилось, что товарища Яковлева не разбудили?

Все пожимают плечами и переглядываются. Я как школьник тяну руку

— Персонал разбудил всех. И в двери они стучали до тех пор, пока мы не открывали. Меня, например, сонного силком вытолкали из комнаты, даже толком не дали одеться и собрать вещи — я распахиваю пальто, показывая полковнику свой голый торс — Задымление на втором этаже уже было, но еще сохранялась довольно хорошая видимость — двери всех комнат были распахнуты настежь, и сразу было видно, есть ли там кто. Мне кто-то из персонала показал, в какой стороне находится черная лестница, ведущая на улицу, и по дороге к ней я тоже заглядывал во все комнаты, чтобы убедиться, что там никого нет.

— То есть, персонал действовал по инструкции?

— В общем да. Я сам помогал им выводить людей.

— Не все могли идти сами? — тут же делает стойку полковник — Почему?

Эх, сдать бы сейчас ему этих алкоголиков! Но нельзя так в лоб.

— Так это понятно. Кто-то не до конца проснулся, кто-то просто растерялся.

— А какие-то мысли по поводу товарища Яковлева есть?

— Его в коридоре точно не видел — пожимаю я плечами и делаю вид, что сильно задумался — а может, Александр Николаевич вышел из комнаты, и потом вернулся за какими-нибудь важными документами?

Моя версия всем понравилась. Бурлацкий одобрительно кивнул и подтвердил, что такие документы у Яковлева были. Только не в личной комнате, а в кабинете, расположенном на другой стороне коридора. Все разом заговорили, начали выдвигать предположения. Но о том, что Яковлев просто мог снова завалиться на кровать и уснуть по пьяни, никто не упомянул. Иначе пришлось бы рассказать и о свох коллективных вечерних возлияниях.

За окном тем временем начало светать, наступило хмурое декабрьское утро.

— Так — принимает решение полковник — сейчас я с каждым из вас побеседую отдельно, чтобы заполнить первичные протоколы, а поскольку часть показаний Алексея я уже записал, с него мы и начнем.

Николай Ильич ведет меня в соседний кабинет, сам усаживается за стол, мне кивает на стул и телефон

— Позвони Степану Денисовичу. Сейчас пройдет утренняя сводка, пусть лучше он от тебя узнает, что с тобой все в порядке. И потом езжай на работу.

— А мои вещи, одежда?

— Извини, но вещи пока забрать нельзя. Там проливают перекрытия второго этажа, и скорее всего, вещи уже в таком плачевном виде, что их все равно не наденешь. Что-то ценное или важное там было?

Я задумчиво похлопываю себя по карманам

— Нет. Документы, слава богу, у меня в кармане пальто лежали, часы на руке… Там сумка осталась, немного одежды, туалетные принадлежности. В общем-то, ничего важного.

— Хорошо. А теперь скажи-ка мне без протокола, что здесь на самом деле вчера было? — огорошивает меня полковник.

А вот оно мне надо — откровенничать с ним? Нет уж, пусть сам до всего докопается. Но наводку ему, пожалуй, дам, раз уж без протокола

— Я человек здесь посторонний, не мне судить о местных порядках. Но если честно, то количество выпитого за ужином меня потрясло. Любая экспертиза такое количество алкоголя в крови покажет, что…

— Понятно… — вздыхает Брусенцов — а что с камином? Прислуга говорит, что дрова в камине вечером горели.

— Когда я уходил точно горели. И еще бутылку водки рядом с камином разбили, а там медвежья шкура лежала.

— Персонала уже не было в тот момент?

— Их Яковлев отпустил сразу после ужина. Вы лучше поговорите с офицером из охраны — с усами такой, в возрасте. Он вам, думаю, много интересного расскажет.

— Ладно, звони уже и поезжай в Москву…

*****

Куда податься бедному погорельцу? Где преклонить колени поджигателю, где стряхнуть пепел пожарища с грешной головы? Конечно, в родной Особой Службе. Вот я и поехал туда, где мне рады и всегда ждут. Потому что являться домой в таком виде точно нельзя — консьержку удар хватит. А потом: если бы я сам не приехал в ОС, Иванов бы велел меня в офис за шкирку приволочь. Так уж лучше я добровольно сдамся и огребу заслуженных люлей от начальства. Да, хмель еще не совсем выветрился из моей головы и кураж имеет место быть, а как же без него в таких делах?

— Здравствуйте, Николай Демидович! — приветствую я нашего бессменного стража — А я сегодня без пропуска, только паспорт с собой. Пустите?

— Красавец…. — качает он головой, окидывая взглядом мою небритую, сильно помятую морду и пальто на голое тело

— ПомоЖите, люди добрые! — юродствую я — Сами мы не местные, погорельцы мы несчастные…

— Как тебя угораздило-то?

— Добрый шеф меня в такую командировку заслал, что просто чудом сегодня ночью выжил

— Дыма что ли наглотался? — забеспокоился Николай Демидович

— Да, что нам дым… — грустно машу я рукой — мне там водки с местными алкашами целый литр пришлось выжрать, думал сдохну!

Коллега, хохотнув, машет рукой и пропускает меня

— Иди уже горемычный, ждут тебя…!

— Как у шефа настроение-то?

— Приподнятое — веселится Николай Демидович — Лютует с самого утра.

— Эх, значит, будут меня сейчас пороть — делаю я безошибочный вывод, почесав затылок

— Угадал, Русин — доносится по громкой связи голос шефа — быстро сюда!

Я поднимаю воротник у пальто, придавая себе совсем уж сиротский вид, и отправляюсь на ковер к генералу. Ася, увидев меня в таком виде, делает большие глаза и прыскает в ладошку. Подмигиваю ей и смело переступаю порог кабинета шефа. Двум смертям не бывать, одной не миновать…

— По вашему приказанию прибыл — сообщаю я ему унылым голосом

— И это сотрудник Особой службы — качает головой Иванов — коммунист, заместитель главного редактора…

— … отличник, глава семейства — подхватываю я — Иван Георгиевич, вы зачем меня к этим алкоголикам послали, а? Мне же теперь полгода печень лечить!

— Ничего, вылечишь. У тебя вон жена с тещей медики, не пропадешь — Иванов хмуро перекладывал какие-то бумаги на столе —. Давай докладывай по-быстрому, что там случилось, а то как бы Мезенцев не позвонил с вопросами своими.

Я тяжело вздыхаю и перехожу на более серьезный тон

— Ну, что сказать: кубло там было змеиное. Рассадник подрывной деятельности. Причем в государственном масштабе

— Даже так?

— Судите сами — кладу перед ним несколько листков с записями, прихваченных мною ночью — не знал бы, что они в ЦК работают, решил бы что это казачки с Запада засланные.