Я сама призову себе принца!

— Прощай, — выдохнул Дарахар, с трудом скрывая боль, и буквально вылетел за порог шатра.

— Легкого пути, — прошептала я вместо обычного прощания и поспешила за мужчиной.

Дар застыл около входа. Его голова была поднята вверх, зубы сжаты так, что проступили желваки. Мужчине было сейчас невыносимо больно: он прекрасно понимал, что только что навсегда попрощался с хорошим другом…

И я, несмотря на легкую злость на него за то, что не дал договорить Таршару, подошла и взяла его за руку, обхватив двумя ладонями.

— Мне очень жаль…

— Мне… тоже. Невыносимо прощаться. И уже навсегда. До этого я редко посещал его по его же просьбе. Ему, великому воину, было невыносимо понимать, что он уже не тот, что нет тех сил… Таршар не хотел показывать мне свою слабость… Не понимая, что прихожу я не к воину, а просто к другу…

И столько печали было в его голосе, что я прочувствовала её каждой клеточкой. Такую же сильную, как я испытываю всегда, «прощаясь» с детьми. Я каждый день с ними «общаюсь», рассказываю, как у меня прошел день… и постоянно с ними прощаюсь. Но отпустить не могу. И вряд ли когда-нибудь смогу…

С огромным трудом сдержав слёзы, я прошептала с такой уверенностью, на какую была способна:

— Он навсегда останется с тобой. В твоем сердце. И пока хоть кто-то о нем помнит, он будет жить…

— Значит, он будет жить вечно, — слабая улыбка коснулась кончиков губ Дарахара, и, когда он посмотрел на меня, более я не увидела на его лице печали и скорби. — Спасибо тебе, Надежда. Ты нашла нужные слова, чтобы унять мою боль… И я ощущаю, что тебе знакома моя боль.

Отвернувшись, чтобы не расплакаться, я утвердительно кивнула:

— Да. И она не хочет отступать.

— А я всё никак не могу к ней привыкнуть. Уже не первого друга я провожаю за грань, а каждый раз как первый… — он вытащил свою ладонь из моих и положил руку мне на плечо. И это прикосновение немного согрело меня. — Однако давай не будем портить дасартам этот замечательный праздник, свадьбу. И последуем совету Таршара…

— Какому?

— Повеселимся! — уже задорным голосом, будто не он только что грустил с болью о прошлом, сказал мужчина, кивнув на танцующих и веселящихся у озера дасартов.

А я увидела сейчас там лишь детей… И, вспомнив опять о Тане с Колей, отрицательно покачала головой:

— Может, попозже… — ответила, хотя даже не намеревалась пускаться в пляс.

Чувство одиночества захлестнуло меня с головой, а тоска по детям усилила это ощущение. Окончательно портило настроение то, что я влюблена в мужчину, который стоит рядом. А также понимание того, что нам не суждено быть вместе. И причин тому слишком много… Но главная — именно он может догадаться, что я не та, за кого себя выдаю, этот мир не мой родной. А Дарахар может этого не принять…

— Сама ведь хотела станцевать! Ну, давай! — склонив голову, мужчина заглянул мне в глаза. — Что-то совсем моё солнышко потухло.

— Пойду выпью. Подбавлю жара. И огонька, — поведя плечом, я скинула его ладонь и, не оборачиваясь, пошла к столам. С нестерпимым желанием сильно напиться и забыть обо всем хотя бы на этот вечер. Отогнать грусть, забыть о ней, о прошлом и прогнать мысли о будущем.

— Буду ждать… когда ты меня опалишь своим жаром! — вдогонку крикнул Дарахар, а я даже не обернулась.

Сев за практически пустой стол, я дождалась, когда мне нальют из кувшина прохладного вина, и залпом осушила большой бокал. Потом выпила ещё, когда мимо пробежала стайка хохочущих детей. И ещё, заметив весело отплясывающего Дарахара в компании молодых красавиц. Упрекнув себя в том, что сама отказала ему, выпила ещё бокал.

Напиток был легким, освежающим, и алкоголь в нем практически не ощущался, лишь в голове появилась едва заметная пустота, благодаря чему мыслей в ней, на моё счастье, стало значительно меньше.

Допивая очередной бокал, смотря на спокойную прозрачную воду и раздумывая, а не прогуляться ли мне, я не увидела, как ко мне подошел Саэр.

— Я заметил, что наша очаровательная гостья скучает, — «пропев» это, он встал рядом и, звеня украшениями, протянул ко мне ладони. — Надежда, позвольте мне пригласить вас присоединиться к нам.

— Я не умею танцевать… ваши танцы… — я попыталась, как говорит молодежь, отвертеться, но мужчина не убрал свои руки. А улыбка на его красивом лице стала только шире.

— Не переживайте. В них нет ничего сложного — надо лишь отдаться ритму, услышать его сердцем, и тогда ваше тело уже не сможет устоять…

Снова посмотрев на Дарахара, который вовсю веселился, я вздохнула. Подумала немного, затем уже решительно кивнула и попыталась подняться. Но, вероятно, алкоголь хоть и ощущался слабым, подействовал на меня сильнее, чем я думала. И, немного привстав, я села обратно. И в следующий раз я, воспользовавшись предложенной помощью, вложила свои ладошки в руки Саэра.

— Вы сильно грустите после посещения моего прадеда. Не стоит. Он уже давно готов к уходу за горизонт и даже рад этому. Поэтому давайте радоваться сегодня тому, что моя сестра нашла достойного себя…

Переубеждать мужчину, что не скорая смерть его родственника меня так расстроила, я позволила ему взять себя под локоть и прошла до импровизированной танцплощадки под открытым небом, где танцевали сотни дасартов.

— Закройте глаза.

Развернув к себе лицом, мужчина наклонился и прошептал, очаровывая взглядом. И я сделала, как он сказал — мне не сложно, тем более голова так меньше кружилась.

Я ощутила, как его пальцы легли мне на бедро. Мужчина, встав рядом, прижал меня к себе. И мне сразу захотелось уйти… Однако музыканты заиграли очередную веселую мелодию. И я отдалась во власть ритма, движений мужчины, который вел меня… И уже через пару тактов мои глаза распахнулись, я сама положила ладони мужчине на плечи, и мы пустились в пляс вместе с другими дасартами.

Саэр незаметно подводил меня все ближе и ближе к центру, туда, где веселился Дарахар. Но я это заметила, только когда мы пересеклись взглядом с ним. На миг мне показалось, что я разглядела мелькнувший гнев в темно-вишневых глазах, когда он нас с Саэром увидел. Однако я тут же решила, что мне это почудилось. Потому что в следующее мгновение я уже кружилась вокруг в крепких руках наследника и вряд ли могла трезво оценивать ситуацию, ведь в моей крови плескался примерно литр вина.