Я шагаю по Сеулу

И тут я подскакиваю со стула, вызвав удивление Лисы:

— Лена, что с тобой? Нехорошо скакать, когда твоя онни Лисуни в печали! — А сама смеётся, она ведь не умеет долго сердится или грустить. Обхватываю Лису за шею (плохие привычки, как видно, передаются быстрее, чем хорошие), и шепчу ей:

— Спасибо, онни, за то что подсказала мне хорошую идею! Больше ты не будешь тратить много времени на писанину!

Лиса удивлённо смотрит на свою «тонсен», но ничего не понимает. А я, мысленно, крою себя последними словами, вот ведь, дура, не сообразила, что в этом мире нигде в телефонах или на планшетах не видала картинок — смайликов!

«Ле На, а что это такое, смайлик?» — Интересуется моя соседка по голове. Разъясняю ей, и даже пересылаю изображение, что это такое, как оно выглядит.

«Ле На, это что, миниатюрные картинки, как у японцев в книгах я видала? Они их называют эмодзи». — Прилипла ко мне школьница. И тут вспоминаю, что и у нас, в старом мире, было вроде два вида передачи эмоций. Уже дома, во сне, вижу что-то похожее на страницу Выкипедии:

«Эмодзи — это универсальный язык смайликов, который используется в сообщениях. Его изобрели в Японии, а популярен этот метод выражения чувств стал по всему миру благодаря Apple — компания предоставила возможность владельцам своих устройств использовать эмодзи в любых текстовых редакторах. Кстати, «эмодзи» с японского языка переводится как «слово в картинке» — теперь понятно, почему на клавиатуре выскакивает значок, подходящий к напечатанному слову. Концепция эмодзи очень похожа на смайлики, она стала популярной в общении, предоставляя больше возможностей для проявления своих чувств и эмоций.

Смайлики позволяют выражать нам свои эмоции без необходимости выражать чувства в письменной форме. Зачастую они заменяют нам целые слова и предложения, они бывают двух видов — текстовые (набор определенных символов) и графические (специальное изображение).

Разница между смайликами и эмодзи заключается в том, что первые создаются путем определенного сочетания клавиш на клавиатуре и знаков (скобки, запятые, тире). Эмодзи — это картинки, которые не имеются привязки к цифрам и знакам».

Утром встала с гудящей головой. Наверное, мозг не смог до конца переварить информацию о смайликах…

Потом, уже сидя на лекции, в университете, я задумалась, как можно создать такие картинки в телефоне. Они ведь должны передаваться на другой аппарат… Как плохо, что я никогда не имела дело с программированием, и не понимаю, на каких принципах работают телефоны и планшеты…

Придётся обратиться к человеку, который всё это знает.

Стою на перемене, думаю, есть ли среди знакомых хоть один человек, разбирающийся в этих вопросах. Вроде, такого нет…

Печалька!

— Ен Лин, о чём задумалась? — Вздрагиваю от неожиданности. Поднимаю глаза, а это Ви Чан подкрался незаметно, и задал вопрос прямо в ухо. Стоит, ухмыляется. Рядом его дружки, два типа корейской наружности. Они сами подойти к княжне бояться, уровень не тот, вот и ходят за чеболем.

— Ким Ви Чан, хотите заработать много денег? — Задаю неожиданно вопрос чеболю.

— Э..э-э-э? В каком смысле, много? — Ви Чан смог переварить предложение, и теперь с интересом уставился на меня. Двое его друзей тоже включили локаторы-уши.

— Ну, миллионы… — Немного неуверенно говорю я.

— Сиамка, ты не шутишь? — Уже шепотом обращается ко мне Ви Чан.

— Нет. Но для этого мне нужен человек, который знает, как добавить в телефон новую программу, которую ещё надо написать.

— Ну, я знаю, как ввести в аппарат, в его iOS, небольшое дополнение. — Выдаёт мне чеболь. Интересно, он что, разбирается в электронике? Никогда не поверю, чтобы… Хотя, тут мир другой, и то что творит у нас «золотая молодёжь», тут присутствует, но в гораздо малых масштабах.

— Но программу я писать не умею. — Продолжает Ви Чан. — Могу спросить отца, у него в компании куча хороших программистов. Но им надо заплатить.

— Деньги — не проблема! Мне главное, чтобы человек смог программно сделать рисунки, которые могли бы передаваться с телефона на телефон. Вот эту программу и запатентуем. Ведь их можно патентовать?

— Наверное, я в этих вопросах не сведущ, надо будет спрашивать у юристов. — Чешет репу Ви Чан.

— Ладно, даю тебе неделю для поиска программиста. Прибыль делим пополам! — Смеюсь я.

Чеболь заинтересовался, что я такое придумала, но я молчала, как партизан, пока он не привёл парня, разбирающегося в написании программ для этого iOS. Я объяснила Чан Би Хёну, что хочу получить. Он месяц колдовал над программой. В этом мире такого ещё никто не делал. Наконец, он представил мне свои достижения. Ну, смайлики или эмодзи, как хотите их называйте, на экране телефона не отличались от тех, которые я знала из прежней жизни. Но мне нужны были и другие рисунки — сердечки, цветы, и многое другое.

— Госпожа, моя программа может сделать и такие рисунки, тут матрица кодирования универсальная, правда, я специально сделал новую матрицу, чтобы ни один конкурент не смог использовать программу кодирования букв клавиатуры.

Я сижу и смотрю на программиста, как баран на новые ворота. Ну, не понимаю я все эти матрицы, кодирование и прочее! Я и в старом мире в этом вопросе плавала, а уж тем более, здесь! Насколько я успела понять, посидев несколько часов в Интернете, здесь программирование основано не на двоичной системе, как у нас, а на троичной…

Может, я что-то путаю? Или это у нас была троичная, а тут — двоичная? Ладно, я врач, и буду заниматься медициной, нечего забивать мозг всякой дребеденью! Главное, что программист сделал не плоские эмодзи, а объёмные, здесь ведь экран телефона имеет возможность создавать голограммы, а не только плоские изображения. Для проверки завели новые программы в телефоны мне, Ви Чану и самому программисту.

Испытали систему как в обычном режиме, так и в голографическом. Были огрехи, которые Би Хён исправлял ещё несколько дней. Чтобы исключить попадание программы к другим лицам, я предложила программиста ввести в соучредители новой компании «Смайл энд эмодзи», и запатентовать. Доходы делились в такой пропорции — 60 % прибыли Би Хёну, он ведь всё сделал, и по 20 % мне и Ви Чану. Чеболь привёл юриста, и мы получили патент через компанию его отца. А основанная нами фирма «Э энд Э» получила эксклюзивное право устанавливать программное обеспечение со смайликами на любые электронные устройства. Это уже аппа Ви Чана постарался. Он был горд, что у его сына появилась своя, хоть и маленькая, но довольно прибыльная фирма. Первыми получили новую программу все мои знакомые. Девчонки обрадовались возможности выражать свои эмоции простыми символами, которые появлялись нажатием на их изображение…

Глава 24. Каникулы в Таиланде. Встреча с дедушкой

Самолёт идёт на посадку. Рейс Сеул- Бангкок завершён. Я, Джен Ни (увы, меня без присмотра, как несовершеннолетнюю в другую страну никто не отпустит), Лалиса Манобан со своей оммой, встаём с кресел, и идём к выходу на трап, вслед за другими пассажирами. Весь полёт я проспала. Ничего, сейчас зато чувствую себя бодро, энергия в теле бурлит, хочется бегать, прыгать, кричать ничего не значащие слова…. Но, увы, нельзя… В аэропорту Суваннапум (именно так произносится название места ("Райская земля" в переводе), хотя можно встретить и Суваннапхум), нас встречает толпа фанатов «Блэкпинка», ведь все из Интернета знают, что Манобан и её двойник вылетели на каникулы в Таиланд. Но, тут к нам никого не подпускают. Вдоль толпы стоят десантники с большими бамбуковыми палками, поэтому, мы спокойно идём на выход из аэропорта, не забывая лучезарно улыбаться, и приветствовать людей в буддийском стиле. Одежда на нас одинаковая, причёски — тоже, поэтому понять, где Лиса, а где я сложно, если не знаешь, что справа от айдола идёт её мама Читтип, а слева от меня бежит моя онни Джен Ни. Меня удивило, что у солдат был какой-то значок на форме, которого я не видала ни на одном полицейском или военном в Бангкоке. Как выяснилось позже, дед прислал роту своих десантников, и на их форме был изображён герб провинции Бурирам.