Я сломалась и падаю вниз

— Но я не убивала Диму, — выключив свет в прихожей, сказала Мила.

— И его друга для этого не нанимали?

— Нет.

— Но этот друг его все-таки убил?

— Я не знаю.

Матвею показалось, будто Милу схватила за шею чья-то невидимая рука, наклонила ее и потащила на кухню. Там она села за стол, лицом к нему.

Женщина выключала за собой свет, в итоге лампочки горели только на кухне. Штор на окне не было, и Матвей взял это себе на заметку.

— Не надо от меня убегать, — сказал он, усаживаясь за стол напротив нее. — Я не кусаюсь.

— Да я и не убегаю.

— Значит, в той квартире вас могут прослушивать, — напомнил он.

— Все может быть, — кивнула она.

— Вы оглядывались на свою подружку, когда хотели сказать про человека, которого я ищу. Почему? Чего вы боялись?

— Дело в том, что этот Миша когда-то был ее любовником. Я не хотела признаться в том, что спала с ним.

— Значит, его зовут Миша. А фамилия?

— Черемнов.

— Где он живет?

— Ну да! Я вам скажу, а вы его арестуете. И меня тоже. Даже разбираться не станете! — разволновалась Мила.

Она вдруг резко поднялась, достала из шкафа бутылку виски, скрутила пробку, плеснула в стакан на два пальца, тут же увеличила порцию и залпом выпила.

— Уф!.. Ой! — Мила растерянно посмотрела на Матвея. — Извините, как-то не подумала! Будете?

Он отрицательно покачал головой.

— Вам видней. А я повторю, ничего?.. — Она снова плеснула себе, но уже меньше, чем на два пальца. — Только вы не подумайте, что я алкоголичка. Просто Алла сегодня зашла, мы разговорились, слово за слово, капля за каплей. Мы ведь раньше так с ней отрывались, что вспомнить стыдно. Меня и сейчас, бывает, заносит, — с лукавым прищуром сказала она. — А Алла себя блюдет. С тех пор как замуж вышла. Я ее сегодня нарочно на грех подбила.

— За кого она замуж вышла? — спросил Матвей и зевнул во весь рот, закрыв его ладонью.

Ему действительно хотелось спать, но не настолько, чтобы это мешало разговору.

— За успешного бизнесмена. Она очень счастлива в браке.

— Как ее фамилия?

— Крикалева. — Миле понадобилось время, чтобы вспомнить.

— Крикалева, говорите. Что-то знакомое. «Центр-Глобус», да? Эта фирма принадлежит ее мужу? — схитрил Матвей.

Кулагина захлопала глазами и коротко ответила:

— Нет.

— А какое отношение к «Центр-Глобусу» имеет Алла?

— Никакого! А почему тут должна быть какая-то связь?

— Так она же Крикалева.

— Да, но ее муж не владеет «Центр-Глобусом»! — Мила посмотрела на него большими глазами.

— Ну да! — Матвей выразительно хлопнул себя по лбу. — Вырастил две березы, в них и запутался. Это у меня от недосыпания. — Он снова зевнул, прикрывая рот ладонью. — Вчера в поезде спать не мог, сегодня весь день на ногах. Вы уж меня извините. Так в чем вы там хотели покаяться?

— Покаяться?

— Говорили, что разобраться в чем-то нужно, перед тем как вас арестуют.

— Так я же ни в чем не виновата! И Диму Мише не заказывала!

Кулагина выдохнула и залпом выпила. Матвей достал сигарету, раскурил и протянул ей.

— Это вместо закуски, если хотите.

— Да, спасибо. — Она взяла сигарету, затянулась, подошла к окну, открыла форточку.

— Может, на балкон пойдем? — спросил Матвей, закуривая.

— Нет, здесь можно.

— Лучше там. На балконе воздуха больше, — сказал он, поднимаясь.

— Он и здесь есть. — Мила суетливо взяла пульт, включила сплит-систему на вытяжку и тут же достала из шкафа второй стакан.

— Будешь?

— Нет, меня в сон клонит, и голова болит все сильнее.

— Так у меня таблетка есть! Очень хорошо помогает! — заявила Мила, вышла в прихожую, достала из сумочки лекарство, принесла ему. — Вот, сразу боль снимает.

Матвей кивнул, бросил таблетку в рот, включил кран, плеснул воды в ладонь и хлебнул прямо из нее. При этом он незаметно выплюнул таблетку.

— Я понимаю, дорога тяжелая, весь день на ногах, а я тебя сюда притащила. Но ты должен понять, что я ни в чем не виновата. Я с Мишей просто спала. Когда Дима нас знакомил, даже не знал, что так будет.

— Было, ну и что? Ты ж за Димой замужем не была? — Матвей приложил пальцы к нижним векам, не позволяя глазам закрыться.

— Нет, не была.

— Но Дима наказать мог?

— Да, мог.

— Так ведь бояться-то уже нечего. Я сейчас, один момент…

Матвей уложил руки на стол, закрыл глаза, щекой коснулся предплечья. Он укладывал голову на руки так, чтобы сквозь щелочку между веками, незаметную для Милы, видеть окно, в котором отражался дверной проем за его спиной.

— Эй! — Мила сначала похлопала его по спине, затем толкнула кулаком в плечо, после чего двумя руками тряхнула за голову.

Но Матвей в ответ лишь невменяемо замычал, а затем и вовсе перестал подавать признаки жизни. Мила вышла из кухни, минуты через три вернулась. Кириллов видел, как она появилась в дверном проеме. Женщина снова тряхнула его, пытаясь разбудить, после чего отошла в сторонку. Только тогда за спиной капитана появился человеческий силуэт.

Матвей не знал, что с ним собираются делать. Возможно, противник, не сомневаясь в своей безопасности, сразу начнет связывать его. Или он сначала ударит? Может, хочет убить?

Кириллов не стал ждать и сам пришел в действие. Он вскочил со стула и, не оборачиваясь, ударил ногой назад. Сила, точность и фактор неожиданности — все это стало оружием, принесшим ему победу.

Мужчина, стоявший за спиной капитана, согнулся пополам. Матвей локтем ударил его в шею, тут же выхватил из кобуры пистолет и наставил его на Милу. Та взвизгнула от ужаса, отскочила к окну. Руки она инстинктивно вскинула вверх и в стороны.

В них ничего не было, поэтому Матвей позволил себе переключиться на главного противника. Наблюдая за женщиной, он схватил его за шкирку, протащил на кухню и бросил на пол. Там Кириллов и упаковал супостата как охлажденную свиную тушу. Одной парой браслетов он стянул ему руки за спиной, а другой приковал к его ноге Милу.

На полу лежал Миша, тот самый киллер, который нужен был Матвею. А ведь сейчас капитан мог бы оказаться на его месте.

Сначала Матвей обследовал квартиру, поднял с пола пистолет, оброненный киллером, затем позвонил Верютину и спросил:

— Как у тебя?

— Спокойно.

— А я взял на живца. Фоторобот наш ожил.

Пистолет был без глушителя, значит, киллер не собирался убивать Матвея. Возможно, он хотел ударить его рукояткой по хребту.

— Да ну?!

— Сейчас разбираться буду. А ты в оба смотри!