Я сломалась и падаю вниз

— Не светись! — Он покачал головой. — Все очень серьезно, парень.

Участковый, казалось, и хотел верить ему, но как он, москвич, мог всерьез относиться к предостережениям какого-то провинциала?

Матвей поднялся на четвертый этаж, позвонил в дверь, и Ольга Максимовна сразу же открыла ему. Верютин был уже у нее на кухне. Перед ним чашка чая, вазочка с сушками.

— Ваш товарищ уже рассказал, что Диму могли отравить, — заявила женщина.

— Вы в это верите?

— Я не знаю. Он никому ничего плохого не делал.

— Вообще? Никогда?

— Раньше, может, и было такое.

— О чем это вы? — Матвей подошел к окну, глянул вниз.

Синий «Форд» стоял на месте. Из него вышел парень в красной бейсболке. Он открывал дверь для женщины с ребенком на руках, которая собиралась сесть в машину. Нет там никакого Михайлова, и ни к чему строить планы насчет того, как выкурить его оттуда.

Не стоило разводить перед участковым игру в казаки-разбойники.

— Время такое было. — Она вздохнула.

— Бандитское?

— Можно сказать и так.

— И Дима был бандитом. По кличке Макака.

— Кличку я его не знаю, а то, что в бандитах он числился, мне известно. Наглый был, нахрапистый, гоголем ходил. Мне нахамил. Потом, правда, извинялся, когда узнал… — Ольга Максимовна запнулась и в раздумье приложила палец к подбородку.

— Что узнал?

— То, что вы соседи? — подсказал Верютин.

За эту идею женщина и ухватилась.

— Да, узнал, что мы соседи, — закивала она.

— Потом стал шелковым?

— Нет, шелковым он не был, но больше не грубил.

— Это его квартира?

— Да, он ее в девяносто пятом купил. Раньше тут Сергей-алкоголик жил… — Ольга Максимовна запнулась, но пауза длилась недолго и прервалась сама по себе. — Не скажу, что так и было, но, возможно, Дима купил ее за ящик водки.

— А Сергей-алкоголик куда делся?

— Не знаю. С тех пор как Дима тут поселился, Сергея больше не видели. Исчез, как в воду канул. Может, убили его?

— Маканин?

— Все может быть. — Женщина вздохнула.

— Значит, раньше Маканин и убить мог, а сейчас? — спросил Матвей.

— Он очень изменился с тех пор, как из тюрьмы вышел.

— В девяносто восьмом году?

— Да, в девяносто восьмом. Первое время ходил как в воду опущенный. Потом снова крылья расправил, но бандитствовать больше не стал. Торговлей занялся, ларек открыл. Не скажу, что дела у него успешно шли, но алименты платил.

— Он что, с женой разошелся?

— Они с Милой жили в гражданском браке.

— Кто такая Мила? — заинтригованно спросил Верютин.

— Его жена, пусть и гражданская. — Ольга Максимовна отвела взгляд.

— Это я слышал. Кем она вам приходится?

— Мне?..

— Мы ведь все узнаем. — Матвей нащупал слабину и надавил на нее.

— Не надо ничего узнавать! — сдалась она. — Мила моя дочь.

Операм сразу стало понятно, когда Маканин к ней подобрел. Сначала дочь снял, потом узнал, кто ее мать.

— Только вы ничего не подумайте! — приложив руки к груди, надрывно протянула она.

— А что мы можем подумать?

— Дима завещал квартиру своему сыну, моему внуку. Но мы к его смерти никакого отношения не имеем.

— Да, но ключ от квартиры был у вас. — Матвей нарочно свел брови к переносице.

— Я убиралась в квартире. Дима мне даже платил за это. — Женщина отшатнулась от него.

— Да вы успокойтесь, Ольга Максимовна. Мы узнаем, кто убил вашего зятя.

— Да не был он моим зятем. Мила официально так и не стала его женой.

— Да, хотя квартира достанется ей. Вы не переживайте, мы на вас не думаем. Но и вы нам помогите установить убийцу.

— Убийцу?! Может, Дима сам отравился? Он ведь любил выпить, а паленая водка на каждом углу продается.

— Любил выпить?

— Мягко говоря. Вы думаете, я позволю своему внуку жить в этой проклятой квартире? — Ольга Максимовна кивнула в сторону стены, за которой умер ее неофициальный зять. — Это проклятая квартира! Все, кто в ней живут, спиваются!

— И Дима спился?

— Не совсем, но дело к тому шло.

— С кем он вчера выпивал?

— Кто-то с ним был. Музыка тихонько играла, русский шансон. Они там о чем-то говорили, но мне не слышно было.

— А кто приходил?

— Я не успела рассмотреть. Ночью слышала, как дверь открылась, пока поднялась, уже никого. Но кто-то вышел. А музыка так и играла. Я утром Диме позвонила, он не ответил. У меня ключи, я дверь открыла, а там!..

— Может, все-таки знаете, кто приходил?

— Да если бы знала, я бы сказала. Это же в моих интересах. Вы же на меня думаете. Да и не нужна Миле эта квартира! У нее своя есть. И уж куда лучше, чем эта!

— Успокойтесь, Ольга Максимовна, никто вас ни в чем не обвиняет. И Милу вашу мы трогать не собираемся. Значит, говорите, после тюрьмы Маканин бизнесом занялся?

— Да, у него несколько ларьков было. Деньги появились, Миле он стал помогать. Сейчас это ей не требуется, а раньше она нуждалась, он ее поддерживал материально.

— Друзья к нему ходили?

— Да, бывало. И женщин приводил, чего уж там.

— Может, вы кого-то узнаете. — Матвей веером выложил на стол снимки Моржа, Ковалькова, Михайлова и фоторобот предполагаемого киллера.

В него-то она и ткнула пальцем.

— Да, этого видела!

— Когда?

— Он иногда заходил к Диме.

— Как его зовут?

— Не знаю.

— Может, он вчера у Маканина гостил?

— Я не видела. Хотела посмотреть, но не успела.

Матвей усмехнулся в кулак. Видимо, предполагаемый снайпер знал, кто живет по соседству с Маканиным, поэтому и поспешил уйти, пока Ольга Максимовна не припала к смотровому глазку.

— Но его я несколько раз видела. А однажды он даже там спал. Я думала, Димы нет, а он с какой-то девкой! Стыд и срам!.. Он на меня наорал, чего приперлась, дура, спрашивает. Такой хам, что мне даже за Милу страшно стало.