Я смотрю на тебя издали

– Ты там не вздумай в сыщика играть, – сурово сказала я, вдруг поймав себя на мысли, что произношу эти слова с интонацией моей сестрицы. – С ментами связываться опасно, сам говорил, съезжать из города тебе не с руки, родители у тебя пенсионеры.

– Я осторожненько…

– Юрка, завязывай! – в досаде прикрикнула я. – Его фотография уже в следственном комитете. Так что хотят они этого или нет, а о бомже мы скоро узнаем. Если есть что узнавать.

– Конечно, есть. Чего бы им тогда так себя вести? Фенька, неужто менты морг подпалили? Это черт знает что…

– Вот именно. Потому и говорю: завязывай с самодеятельностью. Вряд ли все-таки менты, – подумав, сказала я. – А вот то, что они кого-то покрывают, вне всякого сомнения. Сиди тише воды, ниже травы… Понял? Надеюсь, хватило ума с приятелем догадками не делиться?

– Хватило, – хихикнул Юрка. – Я все по-умному. Просто обсуждали пожар, не каждый день у нас покойники горят. Не забудь, ты моя должница, узнаешь чего – позвони.

– Непременно.

Разговор с Юркой душевные мытарства отнюдь не уменьшил. Теперь еще из-за этого олуха переживай. Втянула парня в историю, а сама его олухом обзываю. Конечно, олух, если со мной связался.

Утром, чистя зубы в ванной, я разглядывала себя в зеркало. Ночка выдалась не из легких, и это отразилось на физиономии. Агатка непременно спросит: «На тебе что, черти всю ночь воду возили?» И будет права. Я швырнула щетку в стакан, вернулась в комнату и набрала номер Стаса, при этом теряясь в догадках, зачем я это делаю? То есть ответ у меня был наготове: попытаться узнать о банде Лазаря, но критики, конечно, не выдерживал. На самом деле беспокойство, возникшее после разговора с журналисткой, отнюдь не исчезло, напротив, утром оно достигло критической точки, и теперь я была уверена: Стаса надо спасать. Идиотизм чистой воды, но подобные движения души рассудку неподвластны. Если честно, я подозревала, что на звонок он не ответит. И все-таки терпеливо слушала гудки. После восьмого Стас сказал:

– Да.

А я пробормотала:

– Это я.

– Догадался, – спокойно ответил он. – И теперь голову ломаю, с какой стати ты звонишь?

– Надо поговорить.

– Уверен, что не надо, – усмехнулся он.

– Это не имеет никакого отношения к нашим делам, – с трудом подобрала я слово.

– Да ну? – вновь смешок. – А у нас есть дела?

– Прекрати. Пожалуйста.

– Будем считать, что ты меня заинтриговала. Приезжай в офис, так и быть, выкрою минут двадцать.

Я бросилась к входной двери, на ходу натягивая свитер. Уже в сапогах припустилась в ванную, еще раз взглянула на себя в зеркало, схватила косметичку, попыталась сделать макияж, получилось только хуже. Села на бортик ванны, хватая ртом воздух, чтоб не разреветься… «Прекрати сопли размазывать, или поезжай к нему, или двигай в контору».

Через пять минут я покинула двор, так и не решив, какой маршрут выбрать. А еще через двадцать тормозила возле офиса Стаса.

Секретарша меня узнала, окинула взглядом с головы до ног, мне захотелось сбросить этот взгляд, как назойливую муху, а еще сказать девице гадость. В отличие от меня, она выглядела образцово, хоть сейчас на обложку журнала. Интересно, кому вчера он покупал цветы? «Ты явилась сюда, чтобы это выяснять?»

– Станислав Игоревич вас ждет, – сказала девушка, кивнув на дверь кабинета шефа.

Я не спеша сняла пальто, осмотрелась в поисках вешалки и бросила его на спинку кресла. Девушка задержала взгляд на моем мятом свитере.

– Отличная вещь, правда? – сказала я, девушка презрительно отвернулась.

Я взялась за дверную ручку, на мгновение замешкавшись – собиралась с силами. И подумала об Агатке, вот с кого надо брать пример. Ничего личного, я пришла, чтобы задать вопросы по интересующему меня делу. Просто встреча двух знакомых, которые когда-то были близки, а теперь все в прошлом. Открыла дверь, вошла, нацепив на лицо улыбку, и произнесла бодрым голосом:

– Привет.

Стас сидел за столом, поднял голову, а я поняла, что свои возможности, как всегда, переоценила. Он равнодушно кивнул, отодвинул в сторону бумаги, которые просматривал, в лице легкое недовольство и скука: очередной надоедливый посетитель. Я направилась к столу, уже понимая, что под его взглядом остатки моего самообладания испарятся, как роса на солнышке, и, резко изменив траекторию, замерла возле окна спиной к Стасу. Иллюзия собственной защищенности, которая ни его, ни меня не обманула. Он молчал, а я пыталась вспомнить, с чего собиралась начать разговор. Заготовленная речь начисто стерлась из памяти, а еще зрела обида: он легко может то, что мне никогда не удавалось – воспринимать его прошлым. Хотела бы я знать, что он испытывает сейчас?.. Вероятно, все его эмоции сводятся к легкой досаде. А потом на ум пришел Димка и то, как он вчера неумело подбирал слова…

В кабинете было так тихо, даже шум улицы не проникал сквозь двойной стеклопакет, тишина все ширилась и наконец застыла, охватив нас со всех сторон.

Надо было что-то сказать, что угодно, любую глупость. Пауза чересчур затягивалась. Одна из тех пауз, после которых появляется седина.

– Я думал, у тебя роман с Берсеньевым, – услышала я голос Стаса. – Теперь еще и Димка. Признаться, ты меня удивила.

– Да я просто мешок с сюрпризами.

– Не многовато, милая?

– Ты знаешь, что это неправда, – устало произнесла я, какой смысл разыгрывать перед ним комедию.

– На самом деле мне все равно, – жестко ответил Стас. – Я спросил, чтобы вывести тебя из дремы. Пейзаж за окном усыпляет?

«Все не так, – думала я с тоской. – И никакого разговора не получится. Да и не нужен тебе этот разговор, дурацкий предлог, чтобы увидеть его».

– Уезжай, – сказала я, понимая, что как раз это сейчас говорить не стоило.

– Согласен, в одном городе нам тесновато, – кивнул Стас. – Мы друг у друга точно бельмо на глазу. Разумнее держаться на расстоянии, а если встретимся ненароком, не придавать этому значения. И уж чего точно не стоит делать, так это звонить, чтобы сказать то, что уже давно сказано. Давай не превращать нашу жизнь в бесконечный сериал.

– Дело не во мне, – произнесла я твердо, что, признаться, удивило.

– Да? А в ком? В Димке? Его бесит мое присутствие здесь? Он до смешного старается походить на своего отца, теперь ему понадобилась его женщина.

– У него есть повод не испытывать к тебе добрых чувств.

– Может, он и смог убедить себя в этом, но в действительности дело как раз в тебе, а не в его папаше. Он влюблен в тебя, это, знаешь ли, бросается в глаза. Кстати, вы отлично смотритесь. И ты можешь утешаться мыслью, что вину свою худо-бедно загладила. У вашего союза большое будущее.

– Возможно, – ответила я, стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняли его слова, впрочем, наверное, он на это и рассчитывал, не учел одного: когда боли слишком много, приходит отупение, и ты вообще перестаешь что-либо чувствовать.

– Я ведь уже говорил, – терпеливо, точно учитель бестолковому ученику, продолжил Стас. – Мое возвращение в этот город не имеет к тебе никакого отношения. Просто бизнес, вот и все.

Я переместилась от окна к креслу, выбрав то, что было слева от Стаса, и теперь вдоволь могла пялиться на стену напротив с картиной в белой раме. Брызги краски на холсте и замысловатые линии.