Я спас СССР! том 2
Шрифт:
Мезенцев достает из морозилки бутылку водки. Разливает по рюмкам.
– За вас! – Московская особая ухает в желудок – А что там со следствием? Что с заговорщиками?
– Главные заговорщики идут на поправку, следствие ведет КГБ. Пока – генерал закусывает огурчиком – Но! Президиум решил назначить и независимое следствие.
– Руденко… – я не спрашиваю, констатирую.
– Точно. Стул под Никитой качается, поэтому он особо не возражал.
– И что теперь? На чьей стороне генеральный прокурор?
– Этого никто не знает, – пожимает плечами Мезенцев – этот
Вот же… Цензурных слов нет. Генералы с охранниками ранены – на меня все и повесят, к бабке не ходи.
– Я тоже стрелял – генерал наливает вторую.
– Мы не частим? – я киваю на водку.
– Сейчас закусим – Мезенцев раскладывает яичницу по тарелкам, мы быстро терзаем ее вилками.
По мозгам ударяет легкое опьянение, мир слегка раскрашивается в правильные цвета. С утра ничего не ел, как бы не захмелеть.
– В Президиуме сейчас ситуацию раскачивать не будут – генерал закуривает – И так все висит на волоске. Союзники задают вопросы, в Партии брожения всякие…
–..нехорошие – заканчиваю я его мысль.
– Точно!
Мы молчим. Каждый размышляет о своем.
– Но папочку на нас собирать будут.
– С компроматом?
– С ним. Так что Руденко будет рыть землю, требовать материалы следствия, перепроверять все.
– Экспертизы всякие?
– И это тоже.
«А твоя сейчас задача – на кладбИще не попасть» – на ум приходят слова няньки царя из «Федота Стрельца». Очень в тему!
– Поэтому… К Руденко на допрос ты являешься – заканчивает мысль Мезенцев – Но показания не даешь.
– Это как?
– А так. Ты под подпиской о неразглашении. Забыл?
– Но там же неразглашение в связи с романом?!
– Какая разница? «Сведения, составляющие государственную тайну…»
– Так… А что именно составляет государственную тайну…
– Определяю я. Ты правильно все понял. Не боись, Алексей! Не будут они на тебя сейчас вешать отказ от дачи показаний. Пока эти люди с тобой хотят просто познакомиться, понять, что ты за человек, как тебя можно дальше использовать.
Использовать?! ЗА-ШИ-БИСЬ!
– И что делать?
– С волками жить – по волчьи выть – пожимает плечами генерал – Потерпишь чуток прессинга, распишешься в протоколе и исчезнешь на пару недель. Подписку о невыезде давать им откажешься, не объясняя причин и ссылаясь опять-таки на неразглашение. Никиту Сергеевича я предупрежу. Это тоже в его интересах – Мезенцев бросает на стол автомобильные ключи – Это от серой Волги внизу. Я себе другую машину вызову.
Вслед за ключами на стол ложится конверт, в котором явно банковская упаковка банкнот. И судя по размеру – не рублевых.
– А это считай премия к ордену. За особые заслуги перед страной. Обмывать будем?
– Так у меня нет его с собой – растерянно отвечаю я. В голове уже и так шумит – еще и орден кидать в стакан с водкой??
– А документы?
Uенерал лезет во внутренний карман пиджака, выдает мне две книжечки техпаспорта:
– Доверенности я тебе чуть позже сделаю и пришлю с нарочным.
– Два техпаспорта?? – я разглядываю с документами.
– Там
в багажнике вторые номера. Неприметные.– А те, которые сейчас на ней? Служебные?
– ОРУДовцы в твою сторону даже не посмотрят – кивает Мезенцев.
Я со вздохом засовываю документы в карман.
– И что решит пара недель?
Исчезнуть не проблема. Практика у меня считай, уже закончена. Вику можно взять с собой. Осталось решить, куда рвануть.
– Многое. Пыл у них поугаснет, мы замотаем следствие, подлечившихся охранников отправим подальше с повышением служить. Куда-нибудь на Сахалин. Пусть Руденко сам туда съездит. В Президиуме за это время обстановка устаканится…
– Хорошо бы еще на Суслова папочку собрать – дохожу я до правильной мысли.
– Соображаешь! – одобрительно кивает Мезенцев – Я уже запросил архивы. Михаил Андреевич не святой. В 38-м работал вторым секретарем Ростовского обкома. Тоже подписывал расстрельные списки.
– А Руденко?
– Этот вообще в тройках заседал. Найдем чем надавить. Но нужно время, улавливаешь нить?
– Улавливаю.
Теперь тяжело вздыхаю уже я и снова утыкаюсь в тарелку. Мезенцев разливает по третьей и убирает початую бутылку в холодильник.
– Ну, раз ты все понимаешь правильно и улавливаешь… за тебя!
Мы выпиваем и заканчиваем подчищать тарелки. Мезенцев опять закуривает:
– А что будет с Брежневым и Шелепиным? – интересуюсь я.
– Следствие открыто, твоя пленка приобщена к делу. Формально им светит покушение на убийство и попытка насильственного захвата власти. Сидеть они будут до суда, но думаю, сам суд будет закрытым. И где-нибудь подальше от Москвы. По крайней мере, мне пока поступило указание все засекретить.
– Такое не скроешь – я морщусь от запаха дыма. Мезенцев замечает, вдавливает окурок в пепельницу.
– Никита будет решать. Вместе с Президиумом.
Генерал достает записную книжку, пишет в ней цифры и, вырвав листок, протягивает мне.
– Это номер телефона секретного коммутатора дежурного по управлению. После допроса – уедешь из Москвы, но дашь знать, где ты и как тебя найти. Все понятно?
– Предельно – я забираю бумажку, кладу ее в карман брюк.
– И ничего не бойся. Время работает на нас, отобьемся.
Мезенцев встает, надевает пиджак. Крутит диск телефона, стоящего на холодильнике, вызывает машину. Я тупо разглядываю пустую рюмку. Как жизнь-то резко поменялась!
– А скажи мне, Алексей, какие у тебя отношение с Фурцевой?
– С младшей или со старшей?
Генерал закатывает глаза:
– С обеими, Леша, с обеими!
– Ну… со Светой мы учимся вместе и отношения… эээ… – тут я чувствую как краснею – Вполне дружеские. Месяц назад вместе ходили на прием в СООД, потом в музей Васнецова. На этом все. А вот со старшей Фурцевой у нас отношения напряженные. Она меня почему-то приняла за охотника за приданым ее дочери. Обвинила огульно в том, что я за счет ее высокого положения хочу получить блага и построить карьеру. Пришлось объяснить ей, что она не права. Объяснил в довольно резкой форме.