Я — Спок
Шрифт:
Если вы обратите внимание на даты, вы сделаете те же самые интересные выводы, что и мы — деньги перестали приходить как раз тогда, когда «Звездный путь» достиг необычайного успеха, спасибо продаже сериала для показа на разных каналах!
Следующая потрясающая новость пришла от юриста: оказывается, поскольку «Звездный путь» был закрыт, у «Парамаунт» не было права использовать мое изображение после его закрытия. Так что «Парамаунт» не только десять лет незаконно торговала моим изображением в роли Спока, но и последние пять лет они не перечисляли мне никакой выручки.
Можете поверить мне на слово — потом было много, очень много телефонных переговоров между мной и «Парамаунт». Студия заявила — и я им поверил — что рекламные щиты застали их врасплох. Они сказали — и я им поверил — что им тоже показалось, что реклама эта весьма сомнительного вкуса,
Понятно, сказал я, но что насчет несогласованного коммерческого использования моего изображения в течение десяти лет? Без выплаты какого-либо дохода в течение последних пяти?
Это все просто небольшое недопонимание, сказала студия — но мы никак не могли сойтись на том, сколько мне должна «Парамаунт» или что подразумевалось в моем изначальном контракте. В итоге мне пришлось начать судебное разбирательство.
Добавьте к этим юридическим неприятностям инциденты с «Квестором» и «Звездным путем-II» — и, возможно, вы поймете, почему я не рвался опять связываться с «Парамаунт» и «Звездным путем».
Но я знал, что рано или поздно еще получу известия от студии. Видите ли, летом 1977 года, когда я был в Нью-Йорке, играя в «Эквусе», мне позвонил мой агент, чтоб сказать: «Слушай, ты должен выбраться в кино и посмотреть эти новые «Звездные войны».
Так что я проскользнул на дневной сеанс в кинотеатре где-то посреди Манхэттена. И, если честно, увиденное совершенно захватило меня — и всех остальных киноманов в зале. «Звездные войны» — увлекательнейший фильм, полный изобретательных находок, великолепных картин, захватывающих поворотов сюжета и невероятных визуальных эффектов. Вместе со всеми я смеялся и радовался, и отлично провел время. И я сказал себе: «Тебе точно позвонят с «Парамаунт»!»
И правда. К счастью для нас для всех, звонок поступил от молодого человека по имени Джеффри Катценберг, который сказал: «Вы не будете против, если я прибуду в Нью-Йорк, чтобы с вами побеседовать? Мне бы хотелось увидеть вас в «Эквусе».
Ну какой актер перед таким устоит?
«Эквус», Театр имени Хелен Хэйес, Бродвей, июль 1977 года
Джефф, как выяснилось, оказался освежающе непосредственным. У него было телосложение жокея, бесконечный запас энергии, быстрый ум и глубокие убеждения, которые он не стеснялся высказывать.
Но в те выходные, когда он прилетел в Нью-Йорк, он, в основном, слушал, пока я говорил. Он не становился в позу, но произвел впечатление, что он хочет быть по-настоящему честным и полезным. Мы открыто обсудили проблемы, которые у меня были со студией. После нескольких часов беседы, он спросил, не хочу ли я взглянуть на сценарий. Я сказал ему, что мне не кажется правильным это делать, пока продолжается тяжба. Он принял ответ, и мы расстались в хороших отношениях.
Тем временем я закончил пьесу и перешел в Сан-Франциско к работе над «Вторжением похитителей тел», римейке классической научно-фантастической картины 1950-х годов. «Парамаунт», конечно, опять позвонила, но я остался на своей позиции — мне казалось неприемлемым обсуждать новый контракт в середине судебной тяжбы.
Напряжение нарастало. Прошел слух, что создан сценарий к новому «Звездному пути» и что все актеры из оригинального состава уже подписались на участие. Хотел ли я, чтобы «Энтерпрайз» отправился в путь без меня?
Нет. Но я верил, что вопрос вскоре уладится.
Вскоре Роберт Уайз (тот самый, который снимал «Звуки музыки» и «День, когда остановилась Земля») подписался в качестве режиссера. Без моего ведома мистер Уайз работал мне на благо — он верил, что Спок важен для фильма, до такой степени, что его собственный контракт с «Парамаунт» отдельно требовал от студии, чтобы «Парамаунт» сделала все возможное, чтобы уладить разногласия.
Потом прошел слух, что подписаны контракты со всеми актерами. Сценарий был закончен, все были на местах — кроме Спока.
Опять позвонила «Парамаунт». Не прочитаю ли я сценарий?
Я держался твердо. Тяжба должна быть урегулирована до того, как я прочитаю сценарий или подпишу новый контракт.
В конце концов, позвонил мой юрист. «Слушай, «Парамаунт» вроде как и правда хочет достичь
соглашения. Ты прочитаешь сценарий, если они уладят тяжбу?».Да.
Через четыре дня, в пятницу вечером, тяжба была завершена, мой юрист приехал ко мне домой с чеком. Через час прибыл сценарий. Я сел и прочитал его за вечер.
Было две проблемы.
Во-первых, сам по себе сюжет был не слишком хорош.
Во-вторых, Спок в нем не появлялся.
На следующее утро, в субботу, Джин Родденберри, Роберт Уайз и Джефф Катценберг пришли ко мне домой, чтобы обсудить сценарий и мое участие в фильме.
Но до их прихода ко мне явился еще один гость.
НИМОЙ: Спок… ты ли это?
СПОК: Я абсолютно уверен, что это именно я. Ты не узнаешь меня?
НИМОЙ: Нет, ну, конечно, узнаю… но какой-то ты… как бы это сказать…
СПОК: Я ощущаю себя расфокусированным. Но я не нахожу это состояние удивительным. Неприятным, дискомфортным — да. Удивительным — нет.
НИМОЙ: А что так?
СПОК: Некоторое время мы были излишне погружены в побочные аспекты наших взаимоотношений.
НИМОЙ: Прости. Со всем этим надо было разобраться. Фанаты, пресса, реклама… Тебе может показаться странным, но все это важная часть происходящего.
СПОК: Я попытаюсь понять. Но есть еще один вопрос — вопрос идентичности.
НИМОЙ: Чьей идентичности?
СПОК: Нашей.
НИМОЙ: Я не понимаю.
СПОК: Разделение личностей. Отвержение. Книга.
НИМОЙ: Ааа, ты про «Я — не Спок»? Ну, это была просто игра слов, игра идей! Я просто пытался найти способ прийти к нужным терминам и объяснить… нас. Наши отношения. Ты почувствовал себя отвергнутым? Прости!
СПОК: Я бы не стал описывать пережитое мной как «чувство».
НИМОЙ: Я не хотел тебя оскорбить…
СПОК: Я не оскорблен. Сейчас я гораздо более озабочен теми джентльменами, которых ты собираешься принять, желающими, чтобы я появился в их фильме. Возможно, мне следовало бы встретиться с ними вместо тебя.
НИМОЙ: Спок, тебя даже еще в сценарии нет.
СПОК: Я хорошо об этом осведомлен.
НИМОЙ: Тогда, возможно, мне стоит встретиться с ними и выяснить, что мы можем сделать, чтобы обеспечить тебе подходящий выход…
СПОК: Очень хорошо — если ты считаешь, что это наилучший вариант. Однако, я должен признать, что с нетерпением жду возможности покончить с бизнесом и перейти к творческой работе. Последние несколько лет были утомительны.
НИМОЙ: Да, я знаю, о чем ты.
СПОК: Я полагаю, твои гости прибыли. Возможно, тебе стоит их поприветствовать.
НИМОЙ: Ты о чем? Я не слышал никакого (звонок в дверь.) звонка в дверь. (со вздохом.) Ладно, Спок. Давай-ка посмотрим, что у них на уме.
Я открыл дверь и обнаружил Джина Родденберри, Джеффа Катценберга и Роберта Уайза, мы обменялись приветствиями и я был представлен мистеру Уайзу, с которым еще не был знаком. Невысокий, седоволосый Роберт Уайз — спокойный, уравновешенный человек, истинный джентльмен, чье чувство внутреннего достоинство всегда заставляло меня обращаться к нему не иначе, чем «мистер Уайз». Я необыкновенно уважаю и его самого, и его работы, которые включают в себя и оскароносные «Звуки музыки» и «Вестсайдскую историю», самая моя любимая из них (та, которая, возможно, и послужила ему рекомендацией для СТ-ТМП) — классическая кинолента «День, когда остановилась Земля». Она рассказывает о группе технологически продвинутых пришельцев, которые прибывают на Землю — не для того, чтобы ее завоевать, а чтобы предупредить нас об опасности игр с атомным оружием. Чтобы убедить нас, скептичное, воинственное человечество, в своих возможностях, они заставляют отключиться всю энергию на планете (не считая тех мест, где это было бы опасно — например, больниц) на короткое время. Это был эпохальный фильм, заставляющий нас задуматься, как милосердные, миролюбивые чужаки могут видеть нас и нашу маленькую планетку.
(У меня нет никакого сомнения, что контактеры с внеземными цивилизациями из Невады — и их инопланетные друзья — могли бы только похвалить мистера Уайза и всех тех, кто участвовал в съемках фильма).
В любом случае, мы обменялись рукопожатиями и сели. Мы с Джином сердечно друг друга поприветствовали, и тон нашего разговора оставался весьма милым, но, если честно, он выглядел взволнованным, измотанным и загруженным. У меня сложилось впечатление, что он пришел неохотно, только по настоянию Катценберга («Ты туда еще как придешь, Джин, чтобы помочь нам затащить этого парня на борт!»). Возможно, он так же инстинктивно понимал, что сюжет мне не понравится.