Я стала сестрой злодея

У меня в голове не укладывалось, что бы Ридрих мне что-то подарил. Ридрих. Подарил. Мне - своей сестре, которую раздумывает убить. Хотя…

Я вспомнила, как он вчера нес меня в комнату всю зареванную. Видимо мои трехдневные хождения за ним по пятам и попытки накормить печением все-таки какую-то роль во всем этом играли.

Вот! Я же говорила, что перед моим очарованием никто не устоит!

Но подарок - это последнее, что я ожидала от брата. Может быть, это конечно был такой своеобразный намек. Что-то вроде: «Посмотри на чем будет болтаться твоя шейка, если сболтнешь лишнего». У меня по коже прошел холодок, но потом я неуверенно качнула головой и снова прошлась взглядом по плети.

Нет.

Тут все же что-то другое.

Поудобнее перехватив рукоять, я спрыгнула с постели и оглядела комнату зорким взглядом в поисках чего-нибудь, что не жалко. А поскольку имущество было не моим, ничто из этого ценности для меня не имело.

Прицелившись, я замахнулась и ударила по довольно симпатичной вазе, которая стояла на туалетном столике. Уже в полете плети я поняла, что задала неправильный угол направления, и по моим прикидкам зеркало должно была разлететься в дребезги.

Зажмурившись, я практически услышала дребезжание разбитого стекла, а затем крики леи Ганно, но к моем удивлению ничего из этого не последовало.

На пробу приоткрыв один глаз, я к своему немалому удивлению увидела, что плеть спокойненько обвивает себе пузатую вазу, даже ничуть не поцарапав ее.

Моя челюсти отвисла. Такого просто не могло быть… Или могло?

Прищурившись, я посмотрела на плеть, а потом, желая проверить свою теорию, с силой направила ее в сторону постели. Кожаная полоска со щелчком пролетела мимо меня, а затем безжалостно вонзила в кровать, разрывая одеяло и поднимая облако пуха, взметнувшееся над постелью.

Удивление постепенно уступало место чистейшему восторгу.

Радость заполонила мою грудь до предела, и я, подпрыгнув на месте и взвизгнув, посмотрела на плеть в своих руках, как на восьмое чудо света.

Это же тот самый недостающий кусочек пазла! Изящное решение, которое я искала! Ридрих - ты чудо! Прощаю тебе все твое несносное поведение, и как только приведу свой план в исполнение напеку тебе гору печенек! А то и две горы!

Заметавшись по комнате, как ненормальная, я повопила и порадовалась еще немного, а потом бросилась к шкафу одеваться, обязательно пообещав себе станцевать победный танец чуть позже, когда удастся все расставить по своим местам.

Лея Ганно обычно приносила мой «завтрак» в восемь утра. Затем я сбегала от нее на кухню и там пыталась выцепить что-то существеннее, часам к девяти она находила меня и тащила в библиотеку для самостоятельно обучения, поскольку вопрос с посещением мной занятий все еще оставался неясным.

Вот таким веселым и унизительным было мое утро последние три дня. Но сегодня все изменится.

Переодевшись в простенькое платьице и в очередной раз посокрушавшись на тему того, что не наряжать Азалию в миленькие наряды - это почти преступление, гордый воитель в моем лице с плетью на перевес вышел из комнаты.

Настенные часы показывали, что сейчас половина восьмого утра - время одного из главных развлечений слуг под названием: «Испорть хозяйке завтрак». Сами они к этому времени уже давно поели, а потому были заняты тем, что бы приготовить мне мое незабываемое лакомство. И вот честно - положа руку на сердце - их упорство было достойно лучшего применения.

Когда я тихо подошла к столовой я вполне отчетливо услышала голоса, а также ощутила знакомый запах помоев, которым предстояло стать моим предполагаемым завтраком.

— Сколько лежал этот хлеб? — спросила лея Ганно.

— Семь, кажется, — со смешком отозвалась горничная. — Как вы и приказывали, он валялся в свинарнике все это время.

Я сильнее сжала плеть, а перед моими глазами заплясали черные точки гнева. Вот же шайка! А я-то все думала, что мне этот запах напоминал! Все. Теперь они меня точно достали. Никакой пощады им не будет!

— Только продукты переводим… — пробурчал повар. — Эта паршивка вот уже три дня не ест то, что вы ей даете.

В животе все сжалось в спазме, я почувствовала кислый привкус во рту, а по моей коже побежали мурашки. То есть… Получается… Настоящая Азалия это ела? В груди зашевелилось что-то темное.

— Это потому что ты все на видных местах оставляешь! Она постоянно крадет нашу еду! — фыркнула горничная.

Вашу еду?! Да, кто вы такие?! Кучка оборванцев, которые видимо сослепу были взяты на работу! Таким моральным уродам лечиться надо!

Гнев во мне разгорался все сильнее, а плеть на полу стала сама собой подергиваться. считывая мои эмоции. Я сжала ее крепче в ответ, и та немного успокоилась. Но я нет.

— Вся в свою мать. Маленькая дрянь, — процедила лея Ганно. — Уберите все на верхние полки, повесьте замки, что бы у этой мерзавки и шанса не было что-то достать. Такой отброс, как она, должен питаться лишь отходами.

— А чем по-вашему должны питаться вы? — практически выплюнула я с ноги распахивая дверь в кухню.

Вся троица тут же резко развернулась ко мне, и на их лицах возникли схожее выражение неприязни, словно они столкнулись с тараканом или дурно пахнущей мошкой.

— Иди наверх, Азалия, твой завтрак еще готовится, — высокомерно проговорила женщина и сложила руки на груди.

— Ты приказываешь мне? — усмехнулась я, прищурившись. Плеть затряслась рядом со мной, вся сгорая от нетерпения. — Я сейра Азалия Абенаж, признанная дочь эрцгерцога Абенаж. А ты, напомни-ка, из какой вообще дыры вылезла?

— Не смей! — прикрикнула на меня лея.

— Не повышай на меня голос, — дернула я подбородком и, мрачно усмехнувшись, со всей силы хлестнула ее плетью.

Женщина взвизгнула и дернулась, но от веревки было не увернуться. Она щелчком разрезала воздух и оставила кроваво-алый след на светлой одежде леи Ганно. Гувернантка зашипела и тут прижала ладонь к кровоточащей ране.

— Ты, дрянь, посмела ударить меня?! Чего вы стоите? Схватите ее!

Остолбеневший повар тут же пришел в себя и ринулся в мою сторону, я прищурилась и лишь слегка повела плетью, а она уже скрутила мужчину и отбросила его к стене. Послышался удар тяжелого тела, затем слабый стон, затем в комнате наступила тишина, в которой горничная и лея Ганно уставились на меня квадратными глазами.

Мозгов у них было немного, но их видимо хватило на то, чтобы понять, что я не шутила.

— Еще желающие? — вскинула я брови, переводя взгляд с одной женщины на другую. — Нет? Прекрасно.