Я стану Бабой Ягой

– Бабушка! – Закричала Ядвига.
– Бабушка. Я поняла. Я учусь.Я должна узнать, что с ним случилось. Я поняла. Я буду Бабой Ягой.

Глава 10.

Через неделю обучения, методом погружения, Ядвига перестала удивляться служебным духам, домовым, научилась не вздрагивать каждый раз, когда их видела, и когда только слышала, и даже когда только чувствовала. Она научилась их призывать по необходимости, прочитала все книги о нужных травах. И сейчас изучала «Острономию», да, да, именно так - «Острономию», «Мысленник», «Волховник», «Птичье чаровье» и еще такое количество невообразимых книг,о каких раньше и не подозревала. Таких,даже в ее библиотеке, в «закрытой секции» никогда не было. Для нее, как для библиотекаря это был культурный шок. Открылся пласт книг, о которых она никогда не слышала. И все это богатство, действительно богатство, как с культурной точки зрения, так и с антикварной спокойно лежало у бабушки все эти годы. И она никогда этого не показывала, хотя знала о любви Ядвиги к старинным книгам. Надо бы было обидеться, да сил уже не хватало. Так, промелькнуло только в голове, и было вытеснено полезными знаниями. Ядвига совершенно потеряла счет времени, дням-ночам, только периодически начинало казаться, что голова сейчас лопнет, от количества, запихиваемого в нее. Тогда она шла в лес, и не важно, что сейчас было ночь или день, шла. В лесу еще лежал снег, март выдался морозным. Дышала, вспоминала, где какую траву раньше видела, сразу проверяла себя - как к ней, к траве этой подойти и что сказать. И полюбила гулять по лесу ночью, тихо, никто не мешает, и бояться перестала совсем. Стала чувствовать лес, как живое существо, не поворачиваясь на звук, чувствовала, кто идет – человек, зверь или дух. Правда ранней весной их еще мало, кроме домовых и почти одичавших овинных. Не стало обычных деревенских хозяйств и духи – овинники, банники, баганы, дворовые, как бабушка говорит – служебные, одичали. Да, и бабушкин Домовой одну не пускал гулять. Ворчал по дороге, иногда молча, шагал рядом, маленьким мужичком в овчинном полушубке. Ядвига вспоминала прочитанные книги, и обсуждала с домовым.

И прошлая, обычная жизнь вспоминалась уже с трудом, не верилось, что она была библиотекарем, жила в городе, и не видела, не чувствовала всего этого.Странно, когда это есть, когда это твой долг, то не надо, не хочу даже знать, и бежать, бежать сломя голову от всего, что тебе дано от рождения. А сейчас, все больше погружаясь во все эти знания, совсем не утвержденные Минздравом и официальной наукой биологией, удивлялась, почему она не хотела, отпихивала от себя целый мир, такой волшебный. Ведь сама, в детстве зачитывалась сказками, мечтала узнать, как выглядит аленький цветочек, как это могут разговаривать деревья и цветы, и животные. Как можно летать без самолета? Как можно жить по сказочному, по волшебному? Оказывается можно, и оказывается это не только все реально, но еще и очень естественно – жить в сказке.

– Конец марта. – Бабушка многозначительно посмотрела на Ягги, только что вернувшуюся с прогулки.

Бабушкин домовой отряхивал снег с валенок, внимательно слушал.

– И что? – Удивилась Ядвига.

– Важный праздник. – Бабушка пожала плечами.

Ядвига перебрала все важные праздники, ни один не подходил на это время.

– Весеннее солнцестояние. – Уточнила бабушка. – Не знаешь, - она обратилась к домовому, - Леший проснулся уже?

– Завтра будить пойду. – Домовой сердито топал ногами. – Заспался старый. В карты я уже всех обыграл, кто зимой не спит. Скучно.

– Вот и хорошо. – Бабушка посмотрела на недовольного Домового. – Наиграешься еще за лето. Успеешь. Только, чур, больше на белок и зайцев не играть. Куда я их потом, такую прорву девать буду? Еле выгнала в прошлый год из дому! – Раздраженно закончила она. – Скажешь ему про посвящение, пусть готовится.

– Посвящение? – Удивилась Ягги. – Куда?

– Ой, - вздохнула бабушка, - в Бабы Яги, внученька.

– Подумаешь, - Домовой пожал плечами, - только сотню белок выиграл и десяток зайцев. А поминаешь мне целый год уже.

– Вспоминаю, - рассердилась бабушка, - они ж плодиться начали, все в огороде пожрали! И не десяток, а полсотни зайцев! Еле Лешего обратно уговорила их взять.

Спор этот продолжался у бабушки с Домовым довольно давно, отметила про себя Ядвига. Представила, как бабушка гоняет сотню белок по огороду и десятки зайцев, а недовольный Домовой стоит рядом, и смотрит, как бабушка разоряет его стадо, рассмеялась.

– Смешно ей. – Насупился Домовой и пропал.

– И что мне делать? – Испугалась Ядвига. – Посвящение это страшно? Думаешь, я готова?

– Нет, не готова. Но тебе скоро ехать, поэтому тянуть нельзя. А, делать, - бабушка попыталась сдержать улыбку инквизитора, - ничего сложного. Было б лето, я тебя погоняла по лесу, проверила по травам, по птицам, по стихиалиям. А так, сдашь экзамен, устно, Лешему, и мне – на управление стихиями. И все. А потто - маленькая торжественная церемония.

После такого объяснения Ядвиге стало совсем страшно. Все просто – сдать экзамен Лешему и бабушке. Кому страшнее – еще не известно.

– Да пугает она тебя, - хмыкнул Домовой, не появляясь, - так-то, она добрая.

Всего, что не касалось яговской премудрости, бабушка – добрая. Но, относительно знаний, которыми она, наконец, смогла делиться с любимой внучкой, бабушка была бескомпромиссна. Только на отлично, и только все!

Через два дня, когда Ядвига уже мечтала о сне, после книг и наставлений, бабушка решительно встала и скомандовала:

– Собираемся!

У Ядвиги подкосились колени. И все знания сразу вылетели из головы. Она забыла - как называются травы, по какой звезде определять удачное начало дела и как надо обращаться правильно к Лешему. Дед обнял Ягги:

– Не волнуйся. У тебя все получится, – и добавил шепотом, что бы, не услышала бабушка, - ты у меня умница! А бабушка больше строжится, что бы радость свою не показывать, что ты стала Бабой Ягой.

Бабушка посмотрела строго на деда, но ничего не сказала.

К концу марта весна вспомнила о своих обязанностях, и стала топить снега. Но ночью снова все подмораживало и прогулки по лесу уже не доставляли удовольствия. Ноги скользили по насту и проваливались в снежную жижу. Через полчаса мучений бабушка остановилась перед покосившейся избушкой.

– Все внучка, я тебя привела к Лешему, остальное сама. Я встречу тебя потом.

И пропала в темноте леса. Ядвига вздохнула и постучала в дверь.

– Да входи уже! Сколь топтаться то можно под дверью! – Басовито крикнули из избушки.

Ядвига вошла в избу. За столом чинно сидели трое. От маленького огарка, еле мерцавшего на столе, почти не было света.

– Дверь, дверь то, окоянная! – Сердито прошелестело в углу.

Отпихнув Ядвигу от двери, маленькая горбатая и лохматая старушка преувеличенно громко хлопнула дверью.

– Цыц, Шишига! Не кричи на гостью. Стул подай. – Из-за стола встал и слегка поклонился большой мужик с окладистой бородой, слегка зеленоватой, так показалось Ядвиге. – И света добавь. Свечей, говорю, давай!

– Здравствуй, Хозяин лесной! – Ягги вспомнила уважительное обращение к Лешему и тоже поклонилась.

– Здравствуй, Яга! Меня можешь звать попросту – Лексей Иваныч. Это Полевик.
– Леший указал на небольшого старичка, с огромной, не по росту белоснежной бородой и темной, словно загоревшей кожей. – Мы экзаменационная комиссия. – Леший по слогам проговорил сложное слово. А это Русалка, она будет секретарем на экзамене. Садись. – Он чинно еще раз поклонился и указал на поставленный Шишигой стул в центре комнаты. – Это Шишига, она мелкий водный дух.

Представив всех, Леший тяжело опустился на лавку и вздохнул, словно выполнил тяжелую работу. Русалка взяла в руки старинное перо, поправила чернильницу, разгладила кусок бересты и с готовностью посмотрела на Лешего. Ядвига, хоть и знакома уже и с бабушкиным Домовым, и с дикими овинниками, и с Банником, все равно ощущала, будто смотрит кино, хотелось ущипнуть себя, что бы проверить точно ли она все это видит наяву. Комиссия из Лешего и Полевого, и с секретарем Русалкой приготовилась принимать экзамен у Ядвиги. Она обреченно опустилась на стул.