Я стираю свою тень - 4

— Верно. Мысленно она уже смирилась со своей жертвой. — Айрис откинулась на кровать и закрыла ладонями глаза. — Боже, куда ни ткнись, всюду тупик. Как же нас так угораздило, а, Гордей?

— Я не буду тебе напоминать, с чего все началось.

— И правильно сделаешь.

— Давно уже пора сделать прямую линию из нашего дома к твоей станции, чтобы не покидать Землю. Все наши проблемы произошли из-за отсутствия связи, — припомнил я супруге.

— Я знаю, что выход есть, но как его найти? Откуда начать и куда двигаться. Почему все наши модификации бесполезны? Почему я чувствую себя слепым кротом в чужой норе? — У Айрис появились признаки депрессии, выражающиеся в самокопании и самобичевании.

— Хм, да, нора действительно чужая, непостижимая. Если хочешь из нее выбраться, надо научиться думать, как древние. Только на это могут уйти тысячелетия.

Зря я это сказал. Айрис свернулась калачиком и прикрыла лицо руками. После рождения сына она стала еще больше женщиной и позволяла себе такие слабости намного чаще. Я присел рядом и положил ей руку на ногу.

— Мы найдем решение, я это точно знаю, — попытался я успокоить жену.

— Нам с каждым днем будет все тяжелее это сделать. А через месяц мы станем одними из них, пустыми, ничего не желающими.

— Вспомни пещеры Юмен-Туса. Мы там тусили больше месяца, и даже Никаса умудрились зачать, и ничего, — напомнил я ей.

— Там было весело, хоть и страшно. А тут липкая безнадега.

— А давай устроим театр, дадим представление, развлечем людей и сами отвлечемся?

— Не хочу.

— Бойцовский клуб?

— Иди в баню.

— Публичный дом?

— Отвали.

— Шашки, шахматы, макраме, клуб анонимных параноиков?

Айрис села и благодарно посмотрела на меня.

— Спасибо, полегчало. А я бы хотела поработать в детском саду. Та грымза просто сидит и лупится в журнал, а я могла бы устраивать представления. Дети, в отличие от взрослых, намного отзывчивее на такие вещи.

— Отличная идея. Давай предложим ее Ольге.

— Это собьет ее с толку. Она же верит, что мы космические преступники с отмороженной психикой.

— Да вообще плевать, что она подумает. Главное, чтобы нам не пасть духом.

Снова открылась дверь в нашу комнату. Не жилье, а проходной двор. На этот раз гостем оказался Ивант. Она заглянул и замер в проходе.

— Дядя Гордей, можно вас, — пропищал он.

— Заходи сам.

Мальчишка вошел, держа перед собой мой телефон. Его согбенная фигура и потупившийся взгляд ясно дали понять парень в печали. Он молча подошел и протянул мне телефон.

— Сломалось, — он вздохнул и согнулся еще сильнее.

Я взял в руки телефон. Он намертво завис во время гонок. Корпус телефона был горячим, электроника явно устала от напряженной эксплуатации и не выдержала.

— Ивант, ты загонял его, как лошадь. Надо было давать ему отдыхать и самому тоже отвлекаться. Ну-ка посмотри на меня. — Ивант поднял лицо. — Ну, точно, глаза красные, как у вампира. Оставляй телефон у меня, я налажу его, а потом верну.

— А когда?

Взгляд ребенка выражал такое искреннее желание заполучить его как можно скорее, что я не смог сдержаться и рассмеялся.

— Завтра.

— У-у-у, так долго.

— Раньше нельзя, может сломаться окончательно и тогда у тебя не будет никакого развлечения.

Ивант скорбно вздохнул, развернулся и направился к выходу.

— Как дела у мамы? — спросила из вежливости Айрис.

— Тоже плачет. — От его взгляда не утаился внешний вид Айрис.

— Почему?

— Дядя Боччан пропал.

— Как пропал? — Айрис встревожилась.

— Не знаю.

— На работе?

— Да. Он анеси… астении… затором работал. Какашками занимался.

— Ладно, Ивант, иди, я сам принесу тебе телефон, как только налажу, — пообещал я, сжалившись над ребенком, у которого плакала мама.

— Ладно.

Мальчишка вышел. Айрис посмотрела на меня.

— Я хочу знать обстоятельства его исчезновения? В задницу садик, мне это намного интереснее. — Ее глаза разгорелись тем самым огнем сыщика, почуявшего занимательную головоломку.

— Да это ребенку могли сказать, что он пропал, а на самом деле задохнулся метаном и не факт, что случайно.

— Вот пойду и проверю. Это напрямую связано с нашей новой должностью, нарушением трудовой дисциплины на рабочем месте.

— Иди без меня, разблокирую телефон, да поиграю немного. Мне уже поперек горла эта лунная действительность. — Я плюхнулся на кровать.

Совсем не хотелось искать труп в отхожих местах. В отличие от Айрис, я не испытывал такого благоговения перед загадками смерти людей. В этом мы отличались друг от друга кардинально. Она ушла вдохновленной, даже и не думая настаивать на моем присутствии. Я зажал кнопки, чтобы перезагрузить телефон. Экран потемнел, показал смешного робота, похожего на зеленый мусорный бак и надолго завис на этой картинке.

Я закрыл глаза и откинулся на утолщение матраса, заменяющее подушку. «Тюрьма на Луне» — появился у меня в голове заголовок потенциальной книги. Неплохо звучит, если не считать, что герой книги, реально может отбыть в ней пожизненный срок и о книге на Земле не узнает никто. Было бы очень забавно, написать книгу и оставить ее здесь, чтобы через пять тысяч лет земные космонавты нашли ее и выпали в осадок от осознания того, что они далеко не первые, кто высадился на Луну. Книгу, конечно, засекретили бы и въедливо разбирали каждый знак, пытаясь найти между строк тайный смысл послания из прошлого.

Телефон проиграл начальную мелодию загрузившейся операционки. Я взял его в руки и полистал рабочие столы. Без интернета и связи это только игрушка. Нашел иконку радио и запустил его. Приложение начало сканировать эфир для поиска радиостанций. Глупое занятие, зная, что до его изобретения осталось еще много тысячелетий. Неожиданно, сквозь шуршание помех раздался мужской голос. Разобрать речь у меня не получилось. Или это был незнакомый язык, или он настолько сильно забивался помехами, что становился непонятным.

— Что это у тебя?

Я вздрогнул от неожиданности. Увлекшись радиоэфиром, не заметил, как в комнате появился Маркиз. Я быстро выключил телефон и сделал расслабленный вид. Не жилье, а проходной двор.

— Да вот, аппарат, к которому ты приделал батарею, завис. Пришлось сделать сброс, чтобы у пацана ломка не началась. Чем обязан? — Я сел и пристально посмотрел на Маркиза.

Техник замялся, видно искал подходящие слова.

— Ты это… прости меня за тот разговор. Я же в сердцах наговорил. Подумаешь еще, что мы что-то замышляем. Мы же просто поддерживаем друг друга, чтобы совсем не потерять человеческий облик.