Я - судья. Божий дар

Умом она понимала, что разжалобить стерву-судьицу вряд ли удастся. Но поскольку давить на жалость — было единственной эффективной стратегией, известной Нинке, оставалось лишь попытаться проделать это в суде. Авось кривая вывезет. Да и Анька Судакова, если что, ее поддержит… И Танька Спицына с работы…

Нинка говорила вежливо и упирала на то, что в одиночку поднимать ребенка — тяжелое испытание, а она сама — женщина трудной судьбы.

— Если бы можно было, — говорила Нинка, — я бы ни дня не работала.

Это была чистая правда. Работать Нинка не любила. Ей нравилось ходить в контору, пить чай с девчонками, нравился завхоз Александр Терентьевич — нестарый и деловой, да и Олег, водитель директорский, тоже нравился. А ломать глаза за компьютером — нет.

— Только если я работать не буду — кто мне денег даст? А у меня сын, его обеспечивать нужно. Ребенка своего я люблю, и ни в чем он не нуждается, и с работы это могут подтвердить.

— Достаточно, Калмыкова, можете сесть. Вызывается свидетель Спицына Татьяна Евгеньевна!

Татьяна вошла в зал, посверкивая золотыми зубами.

— Как долго вы работаете вместе с Калмыковой?

— Пятый год.

— Как вы охарактеризуете отношение ответчицы к своему ребенку?

— Я Нину Калмыкову характеризую с самой положительной стороны, — затараторила Спицына. — Она хороший работник, со всеми в коллективе поддерживает добрые отношения…

Спицына почти дословно пересказала характеристику с места работы Калмыковой, подшитую к делу. Интересно, может, она сама эту характеристику и писала?

— …Нина всегда активно участвует в общественной жизни, в подготовке всевозможных мероприятий…

— Скажите, Спицына, что вы имеете в виду под подготовкой мероприятий?

— Ну вот когда мы начальнику нашему поздравления к юбилею готовили, то надо было остаться после работы, стихи красиво переписать, еще мы кабинет шариками украшали. Некоторые не захотели остаться, а Нина с нами сидела до ночи и, пока мы все не закончили, не ушла.

Понятно. Двухлетний ребенок дома один, а мамаша кабинет шариками украшает и стихи переписывает.

— Свидетель Спицына, по вашему мнению, Калмыкова хорошо заботится о своем сыне?

— О сыне? Думаю, хорошо заботится…

— Вы так думаете или знаете наверняка?

— Знаю…

— Можете конкретизировать? Привести примеры? В чем именно выражается эта забота?

— Ну-у… Вот, например, когда у нас на работе день рождения у кого-нибудь, или юбилей, или там Восьмое марта, мы всегда конфеты или кусок торта Нине домой заворачиваем, для ее мальчика…

— Она вас об этом просит?

— Нет, мы сами…

— Понятно. Еще можете примеры привести?

— Могу. В том месяце Нине Калмыковой материальную помощь выписали на зимнюю одежду ребенку.

— Есть документ о выделении помощи? Передайте через пристава.

Лена просмотрела документы. Заявление Калмыковой (прошу выделить пять тысяч рублей на покупку теплой одежды и обуви моему сыну), расходник… Что-то в протоколе наличие никакой зимней обуви не отмечено…

Спицыну у трибуны сменила Судакова — блондинистая сотрудница ЖЭКа. Эта говорила низким грудным голосом, в отличие от Спицыной чувствовала себя уверенно, не мямлила и не запиналась.

Она предоставила справки из ЖЭКа о том, что Калмыкова с сыном не стеснены в жилищных условиях, а также квитанции, доказывающие, что ответчик аккуратно платит за свет, газ, горячую воду и вывоз мусора.

— У нас многие жильцы имеют задолженность по коммунальным платежам по полгода, — говорила она своим низким голосом. — При этом — вполне обеспеченные люди, просто такое наплевательское отношение. Нина поднимает мальчика одна, ей никто не помогает, после смерти мужа она не получает алиментов, только пособие, но она — ответственный человек, и ни разу за все время у нее не было долгов по квартплате. Так же ответственно она подходит и к воспитанию сына. Конечно, ей тяжело. У Нины пожилая мать, инвалид третьей группы, она не может помогать дочери и внуку. Услуги няни стоят дорого, Нина не в состоянии их оплачивать. А в ясли у нас детей принимают только с двух лет. Так что у нее просто нет другого выхода, кроме как оставлять сына дома одного. Но я хочу заметить вот что: я часто бываю дома у Нины Калмыковой. Ее ребенок всегда опрятно одет, накормлен, у него есть все необходимое… Нина может зимой ходить в осеннем пальто, но у ребенка всегда будут свежие фрукты и чистые колготки.

Опрятно одет? Сыт? В материалах дела написано, что у ребенка дефицит веса, опрелости, что одежда — грязная и рваная, а никаких фруктов не было и в помине. И кто врет? Опека? Или все же Судакова, подруга ответчицы?

— Вызывается свидетель Бутовская Галина Викентьевна!

Соседка Калмыковой пылала праведным гневом.

— Мать, которая любит ребенка, не запирает такую кроху в квартире на весь день! Она может рассказывать, что помогать ей некому, мать у нее инвалид и так далее. Но я лично, и не один раз, предлагала Нине присмотреть за ребенком в ее отсутствие. Разумеется, я не могу проводить с ним целый день, но вполне могла бы два-три раза покормить мальчика, переодеть его, уложить спать…

— Калмыкова, вы подтверждаете, что соседка предлагала вам помощь по уходу за ребенком?

— Не помню…

— Постарайтесь вспомнить!

— Может, и предлагала. Только у меня нет денег ей платить.

Галина Викентьевна даже задохнулась от негодования:

— О каких деньгах вы говорите! Нина! Это отвратительная, бессовестная ложь! Ваша честь, мы с супругом достаточно обеспечены… Моя старшая дочь живет в США, она врач, хорошо зарабатывает, помогает нам, Эдуард Альбертович, это мой супруг, работает, я получаю пенсию… Деньги! Бог мой, мне не нужны деньги! Мне жаль мальчика, он плачет целыми днями, это невыносимо, у меня сердце разрывается!

Да, не похоже, что эта дама бедствует — прическа, маникюр, камея на воротничке блузки… Ухоженная, благополучная и, кажется, говорит вполне искренне.

— Вы объясняли ответчице, что готовы оказывать помощь безвозмездно?

— Ну разумеется! Я сразу сказала, что мне не нужны никакие деньги. Но она мне нагрубила, велела не совать нос в чужую жизнь…

— Калмыкова чем-то мотивировала отказ от помощи?

— Сказала, что ключи от квартиры кому попало не дает. Я так поняла, Нина испугалась, что мы хотим ее обворовать. Хотя, честно сказать, я не представляю, что там можно украсть. Хрустальную вазу? Шубу? Так у меня своя есть…

Шубу? Значит, героическая мамаша Калмыкова все же не ходит зимой в осеннем пальто, как рассказывала Судакова?

— Нинин мальчик никогда не гуляет! — продолжала Галина Викентьевна. — Они в нашем подъезде живут… Сколько? Полгода? Нет, наверное, месяцев восемь. Я ни разу не видела, чтобы Нина с ним гуляла. И никто из соседей не видел. Я пыталась с ней говорить на эту тему. Ребенку нужен свежий воздух, побегать надо, поиграть во дворе, у нас оборудовали чудесную детскую площадку. Но Нина сказала, что у нее нет времени гулять с Димой.