Я так тебя ждала

Прошло полтора месяца.

Нога ее заросла, рука тоже… Осталась лишь спина, но с ней было, конечно, сложнее.

Она стала садиться с чужой помощью, а вставать пока не получалось.

Позднее, ей стало чаще удаваться просто встать и стоять. Долго не могла, но все же это прогресс и явный показатель того, что не успеют сойти снега нашей зимы, как Лада сделает первые шаги. Снова, в свои двадцать три, девочка учиться ходить…

Завораживающая и пугающая, трогательная картина…

* * *

— Давай еще немного попробуем, — сказал я ей, осторожно поднимая с кресла. — Нужно разрабатывать мышцы.

— Я опять не смогу… — почти плакала девушка. — Я устала.

— Сможешь, Лада, — твердо сказал я и потянул ее за руку, заставляя принять вертикальное положение.

Я контролировал ситуацию. Я знаю, сколько минут можно потратить еще на тренировки. Лада быстро устает и пока падает, но практика ей поможет быстрее восстановиться и вернуться к полноценной жизни. У нее все еще впереди.

Лада сделала несколько шагов и тут же начала падать. Я подхватил ее за талию, прижав к себе, и не дал упасть. Руки девушки обвили мою шею, она пыталась удержать равновесие.

— Ой… Простите. Я же говорила, что ничего у меня не получается…

Мы встретились взглядом. Я смотрел в ее голубые глаза и никак не мог оторваться. Мне не хотелось ее отпускать. Пальцы так и сжимали ее хрупкое тело.

Хотелось прижаться к ее губам своими, узнать, насколько они сладкие и мягкие, очертить линии кончиком языка…

— Доктор? — позвала она меня, когда мы простояли так слишком долго.

Доктор готов нарушить все правила этики. Эта девочка нашла во мне такой отклик, какой давно никто не получал. И это далеко не только жалость к красивой девушке и ее непростой судьбе… Лада мне нравится. Действительно нравится…

Я уже очень давно не испытывал такого удовольствия от простых объятий.

Словно бы меня обнял ангел.

Словно я школьник и меня обняла девочка, в которую я тайно влюблен…

— Получится, — сморгнул я, чтобы прогнать это наваждение, которое стало брать ндо мной власть гораздо чаще, когда мы вот так контактировали с ней во время занятий. Нельзя, Старков, нельзя. Она не для тебя… Стелла в этом вопросе была крайне права. Я ей не пара. — А теперь — отдыхать.

Я поднял ее на руки и отнес к кровати. Осторожно усадил на матрас.

— На сегодня хватит, — сказал я ей. — Но завтра я приду снова. И не отстану, пока ты не станешь ходить сама.

— Зря вы так время на меня тратите… — повторила она почти уже забытую мной фразу.

— Не зря, — ответил я. — Я врач, и это моя работа — спасать жизни и восстанавливать здоровье.

— Кто угодно мог бы меня выхаживать, — резонно отметила Лада. В ее глаза плясали какие-то странные огоньки, но эмоций в них я не уловил. Точнее, я видел эти эмоции, но какие они — счесть не смог. То ли озорство, то ли вызов. И чистые слезы — ей снова было больно, но она все терпит. — Но вы решили делать это сами.

— Да, решил, — сказал я. — Но сегодня ответа от меня ты снова не получишь. Только после танца на своих двоих… Отдыхай, Лада. Ты молодец. Я тобой горжусь, я удивлен силой твоего духа. Я зайду завтра.

«И твоей красотой,» — пронеслось в мозгу, но это озвучивать я посчитал лишним и просто покинул палату.

Красотой, причем абсолютно естественной, ведь в больничных условиях Лада не начинала каждое утро с макияжа и завивки волос… Она была естественна, и от этого прекрасна.

24

ЛАДА

Он вышел, а я опустила глаза на свои дрожащие руки.

Он хотел меня поцеловать?

Мой врач?

Я нравлюсь ему? Как девушка?

Не может быть…

После всей моей истории, после того как он видела меня изломанную, в депрессии, в слезах, после всех обвинений в его сторону — не могла я ему нравится.

Наверное, ему просто жаль меня.

Жалость — не то чувство, которое мне бы хотелось, чтобы ко мне испытывали мужчины.

И не то чувство, которое я хотела бы…

Получить от него? Да мне ничего не надо. Но точно не жалость…

В голове все смешалось. Я все еще люблю Рому, плачу о нем ночами, но когда меня касался вот так Старков, я словно отключалась от всего. И мне…нравились эти касания.

Но что это все означает?

Может быть, и ничего? Он просто мужчина, кроме того, что доктор, и заботиться о своей пациентке как истинный джентльмен.

— Лада, чего так задумалась? — спросила Настя, которая вернулась в палату.

Старков всегда выгонял ее, когда приходил заниматься со мной. И заходила она лишь тогда, когда он покидал палату.

— А? — спросила я, вынырнув из мыслей. — Нет, ничего… Так, просто.

— У тебя такое лицо, — вгляделась она в меня. Помощь Насти уже требовалась все меньше, но родители оставили ее при мне, чтобы мне было не так тоскливо и одиноко. — Старков тебе что-то сказал обидное?

— Нет… Нет.

— А с виду настоящий рыцарь нашего времени, — мечтательно протянула она. — Такой властный доктор! Ух! Я думала, такие сексуальные врачи бывают только в кино. А эти плечи… Боже…

— Да ничего он мне не сказал особенного.

Настя так и пыталась безуспешно раздобыть номер врача и даже пыталась пригласить его на свидание. Но все без толку. Когда Старков хочет, он четко разграничивает общение с собой. И только оставаясь со мной наедине границы этики иногда нарушает…

— А что тогда?

— Просто устала, — ответила я. — Упражнения меня выматывают.

— Да-да, — поджала губы она. — Это больно. И неприятно.

— Уже не так больно, как поначалу было.

— И слава богу. Я слышала, тебя готовят к выписке.

— Да? — Я вдруг заволновалась.

— Ага, — кивнула Настя. — Слышала сама разговор Старкова и какого-то еще доктора… Константин говорил, что для тебя сделали все возможное, и больше тебе не нужен больничный уход. Продолжить тренировки ты сможешь дома. И кстати, мне обещал показать эти упражнения — будем с тобой делать. Здорово? Твой пес тебя заждался уже.

Здорово, конечно.

Только в душе какая-то тревога поселилась, причины которой мне не были понятны. А радость от скоро выписки была какая-то вялая…