Я тебе больно

— Что-нибудь ещё?

— Нет. Можешь идти.

Девушка мажет по мне заинтересованным взглядом, после чего выходит.

— Вот эти документы передашь Артуру Каримовичу. Скажешь, подпись нужна сегодня. В принципе, он в курсе.

— Хорошо, — дрожащими пальцами забираю папки.

То есть я могу продолжить работать, и мне не нужно сейчас отчаянно искать новое место?

В любой другой ситуации я бы, наверное, сама ушла. Но после всего случившегося у меня просто нет сил.

— Кофе выпей. Ты ела сегодня, Насть? — он так резко переключается с рабочей темы на личный вопрос, что я невольно вздрагиваю, вскинув на него растерянный взгляд.

Ела ли я сегодня?

Кажется, утром что-то ела.

— Завтракала.

— Тогда пообедай, а потом езжай к Ахметову. Как ты вообще себя чувствуешь?

— Нормально. Вроде... Марсель Рустамович, вы же не увольняете меня не потому, что вы меня жалеете?

— Я не увольняю тебя потому, что ты устрашиваешь меня как сотрудник. Всё остальное вторично. Если бы меня не устраивала твоя работа, то в Штаты я бы тебя не взял однозначно.

Глава 37

Глава 37

Асти

В офисе Ахметова царит настолько строгая дисциплина, что сначала мне кажется, что я попадаю в тюрьму. Во всяком случае, тут однозначно нет такой суеты как в БагримовСпортСтрой.

Сотрудники компании разговаривают чуть ли не шёпотом. Слава богу, что мне не приходится здесь надолго задерживаться. Указания Багримова я исполняю довольно быстро.

Не то чтобы мне нужно было какое-то веселье на работе, просто сейчас, наверное, я сильно остро реагирую на явно давящую атмосферу.

Перед тем как ехать обратно решаю забежать в туалет. Со всеми пробками дорога занимает внушительное количество времени, так что как-то не хочется описаться посередине пути.

Я стараюсь мысленно не рефлексировать относительно решения Марселя Рустамовича не увольнять меня. Работа осталась — и слава богу. О том, как всё будет складываться дальше, я подумаю потом.

Зайдя в туалет, аккуратно ставлю сумку с документами на раковину и первым делом включаю воду. Собираюсь умыться, как вдруг слышу тихие всхлипы, раздающиеся из одной кабинки.

Честно сказать, я всегда теряюсь в таких ситуациях. Как правильно себя вести? Может, человек не хочет, чтобы его тревожили? А может, наоборот, ему нужна помощь?

Прикусив губу, я некоторое время смотрю на своё отражение в зеркале, раздумывая над тем, что делать дальше. И в конечном итоге принимаю решение осторожно спросить, не нужна ли помощь. В худшем случае, меня пошлют. Но хотя бы не будет одолевать чувство вины, что я просто так ушла и оставила человека.

Выключив воду, подхожу к кабинке и потихоньку стучу костяшками.

— Простите... У вас всё в порядке? Может быть, вам помочь?

Всхлипы затихают. И ответа не звучит. Спустя пару мгновений раздаётся звук слива бочка, после чего замок кабинки отщелкивается и дверь открывается.

На удивление, передо мной предстаёт лицо Агаты. Сестры Багримова.

Она, очевидно, утерла слёзы, но по покрасневшему носу и припухлостям под глазами ясно, что она довольно долго ревела.

— Асти.. Привет. Я тебя по голосу узнала.

— Привет...

Мне становится неловко, так как я совсем не ожидала увидеть Агату.

— С тобой всё хорошо... Извини... Я слышала всхлипы...

Агата взмахивает рукой и неожиданно превращается в ту самую дерзкую девчонку, которую я имела возможность наблюдать предыдущие несколько раз.

— Всё супер. Не переживай. Тяжёлый день, да и только.

Могу себе представить, насколько тяжело работать с Ахметовым. И ещё учитывая то, какая тут атмосфера... Для Агаты это место не особо подходит. По крайней мере, я так думаю.

— Понятно. Ну ладно... Если что, у меня в сумке есть влажные салфетки и панчи для глаз. Я недавно тоже наревелась, так что... мне чуть-чуть помогали. Ещё есть валерьянка.

— Спасибо, Асти, — Агата неловко отводит взгляд в сторону, будто ей тоже некомфортно, что я спалила её за рыданием.

— Не посмотришь за документами, пока я в туалете?

Агата машинально смотрит на сумку, стоящую на раковине.

— Конечно, иди. Я пока умоюсь.

Надо же, как странно видеть её плачущей. Она производит впечатление человека, который никогда не ревёт. Знаю, что технически это невозможно, тем не менее, именно так я думала про эту девушку.

Интересно, почему она плакала? Конфликт с Ахметовым? Я заметила, что он не больно её жалует.

— А тебя сюда Марс загнал? — спрашивает Агата из-за двери.

— Да. Документы кое-какие надо было подписать.

Мне до сих пор немного некомфортно, когда кто-то называет Багримова Марс. А после всех событий между нами стало некомфортно вдвойне.

— Понятно... Ты только не говори никому, что, ну, видела меня плачущей.

Моя рука зависает над кнопкой бочка.

А кому я могу сказать?

Неужели Агата думает, что я стану оповещать её брата?