Я тебя купил

— Аид, — выдавил из себя, когда призрак из прошлого подошел вплотную.

— Командир, Гром, — кивнул он, — рад вас снова видеть, жаль, что при таких обстоятельствах.

Он выглядел иначе, повзрослевший, возмужавший в идеально подобранном белоснежном костюме. Костюме, мать его. Перевел взгляд на остальных двух, точно такие же костюмы, абсолютно никакой разницы. Осмотрел всех троих с ног до головы и чуть не заржал в голос, не было ни единого сомнения в том, что передо мной стояли люди Воронцова, а может и сам Воронцов.

— Только не говори, что ты и есть тот самый Граф.

— Не скажу, — улыбнулся он и перевел взгляд на Катю, — я пришел за девочкой, Командир.

Котенок фыркнула и прижалась ко мне.

— Не стоит меня бояться, Лисенок, — Аид продолжал говорить с Катей, и мне показалось, что она дернулась от произнесенного прозвища, — тебя никто не обидит.

— Черта с два, — прорычал я и задвинул ее за спину, — я уже однажды сказал Воронцову, она останется со мной, ему придется смириться.

— А ты не меняешься, Командир, — рассмеялся он, — никто не собирается у тебя ее забирать, напротив, вы все поедете со мной.

— А не пойти бы тебе..

Он перестал смеяться и веселость на его лице в миг сменилась равнодушием. Я помнил его другим — пацаном, он был самым молодым из нас, девятнадцатилетний пацан, ходячий ураган. Его слава шла вперед него, из нас пятерых он, пожалуй, был самым опасным, выжить после встречи с Аидом было сродни чуду. Мы могли лишь радоваться, что он был на нашей стороне.

— Не кипятись, Командир, — он глубоко вздохнул, — не всегда все так, как кажется на первый взгляд. Просто поверь мне, — серьезно добавил он.

С каждой минутой я все больше убеждался в том, что на кого бы не работали те ублюдки, что пришли за Катей, людьми Воронцова они не были. Я был прав, Графу она нужна живой, ее жизнью он бы рисковать не стал. Аид мог забрать ее силой, учитывая то, что он прошел сюда, охрана в отключке, но вместо этого он ведет диалог.

— Что с моими людьми? — поинтересовался Гром, когда наконец пришел в себя. Я его прекрасно понимал, меньше чем за год двое его друзей восстали из мертвых — это кого угодно доконает.

— Скажем так, они немного отдохнут, — ухмыльнулся Аид, и все это опять не укладывалось в голове, во времена нашей службы Аид никого не оставлял в живых, такому, как он свернуть шею парням Олега ничего не стоит, но охрану оставили в живых. Зачем? — по глазам вижу, Командир, что у тебя много вопросов и ты получишь на них ответы.

Он только договорил и на весь коридор разразилась мелодия звонка. Усмехнувшись, Аид протянул мне сотовый.

— Возьми, — кивнул он.

— Слушаю, — ответил на звонок.

— Это Демин, — послышался голос зятя из трубки, — бери Олега и Катю, и ко мне.

Больше он ничего не сказал. У меня не было сомнений в том, что Воронцов добрался до Димы, холодный пот пробежался по позвоночнику. Там ведь мои дочь и внук.

— Что вы с ними сделали? — пелена ярости заслонила глаза, схватил Аида за ворот и придавил к стене, в миг послышался щелчок и один из его жокеев приставил пушку к моему затылку.

— Опусти пистолет, — холодно приказал Аид парню и тот опустил пушку, — Демину никто не причинит вреда, Граф его слишком сильно уважает, — огорошил меня Аид, — мы просто поговорим.

Отчего-то я ему поверил, может потому, что в прошлом Аид никогда не лгал и в принципе призирал ложь, а может в глазах его что-то увидел. Кивнув, отпустил его и поправил пиджак.

— Поехали, — взял за руку Котенка и потащил на выход. Она даже упираться не стала, молча пошла со мной, сильно меня тем самым удивив. Ехать в предложенной Аидом машине я отказался, настоял на том, что поедем мы своим ходом и встретимся в доме Демина. Возражать он не стал, молча кивнув, сел на заднее сидение мерса и машина тронулась с места.

Глава 29

В машине Котенок не проронила ни слова, в окно все время смотрела. Эта гнетущая тишина меня порядком раздражала, я понимал, что ей сейчас плохо, но мне не легче, любимая женщина, та, к ногам которой я готов был весь мир бросить, влюблена в другого. И я сам этому поспособствовал, оставил ее с ним.

Инга права, конечно, я ведь ни черта не обозначил наши с ней отношения, оставил ее в глуши с этим мудилой, а она возьми, да влюбись. А мне теперь что делать? Не силой же ее держать.

— Слушай, с ним все будет нормально, оклемается, — я не выдержал и нарушил тишину, — до свадьбы заживет, — решил разрядить обстановку.

— Да какой свадьбы? — неожиданно рявкнула она.

— Ты прости меня, Кать, — проигнорировал ее вопрос, — все должно было быть иначе, а получилось вон как.

— Ты о чем? — неуверенно спросила она.

— О тебе и Кирилле, — не хотя ответил я, — я тебя, когда увидел, все для себя решил, а тебя спросить забыл, да? — усмехнулся я, — но мне казалось, что ты не против. Я ведь никогда не задумывался о семье, у меня Сашка была, а с тобой задумался, решил, что раз у друзей получилось, то и у меня получится, а тут Кирилл нарисовался. Я был зол, Кать, а сегодня увидел тебя у операционной и понял, что счастья тебе в любом случае желаю, даже, если не со мной. Ты не переживай, Котенок, с Графом мы разберемся, а Кирилл твой поправится.

— Авдеев, ты идиот? — задала неожиданный вопрос, — что ты там у операционной мог увидеть? Он меня спасая чуть не погиб, понимаешь? Я переживаю за его жизнь, но между нами ничего не было и быть не может, тот поцелуй, — она замолчала, — это он меня поцеловал, я просто растерялась, а потом ты появился и столько ненависти было в твоих глазах, я испугалась, понимаешь, банально испугалась, ты не видел себя в тот момент.

— Хочешь сказать между вами ничего нет?

— Господи, да я на стену от тоски по тебе лезла, каждый день на телефон Кирилла смотрела в надежде, что ты позвонишь, — она развела руками, — ну какой Кирилл, когда я тебя люблю.

Мысленно выругавшись, крутанул руль, вызвав тем самым поток нескончаемых сигналов в пересмешку с нелицеприятными пожеланиями от водителей и съехал на обочину.

— Повтори, — схватил ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Ага, щас, — она отстранилась и снова отвернулась к окну, — тебе и одного раза много.

Рассмеялся, язва мелкая, ничего, я с первого раза услышал, просто не поверил своим ушам. И на душе так легко стало, к черту, схватил ее, развернул к себе и впился в любимые губы. Малышка совсем, а я, похоже, тронулся,