Я тебя найду, Колючка

А дом у нас очень большой и просторный. Мы всё-таки остались в нашем посёлке, и ни разу не пожалели об этом. Рядом с нами живёт большая и дружная семья, а недалеко – Берестовы, которые также не собираются возвращаться в город.

Родители Никиты, да и мои тоже, - частые гости в нашем доме. Не скажу, что прямо вот идеальные отношения восстановились… Конечно, нет. Но все очень стараются, идут друг другу навстречу, пытаются уступать и прощать.

– Ага, попалась, доча, - хватаю Катюшу на руки после того, как она животом вниз съезжает с горы.

Она заливисто смеётся, а Кузя облегчённо вздыхает.

– Кузя, спасибо за то, что ты за всех нас волнуешься и переживаешь. Мы тебя очень любим. И ценим, - обхватываю и его за плечи, а Катька не отстаёт, целует его в макушку.

– Катя, зачем ты сюда залезла? – она ему не отвечает, а только сильнее смеётся и теребит его волосы, а он хватает её за ногу и щекочет.

– Кузя, скоро всем нам станет легче. Катюша подрастёт. И, наоборот, станет нам помогать по дому и хозяйству.

Хозяйство у нас большое – аквариумные рыбки, хомяк, собака и кот. Словом, полная чаша во всём. Пока выбирались обратно через забор, потому что хозяев дома не было, поцарапала и вторую ногу – на бедре.

– Вот вы где! А я уже испугался, - Никита радостно подхватил Катю и внимательно посмотрел на нас. – Всё нормально?

– Никита, ну конечно всё нормально, - теперь он всегда поднимает панику по мелочам, говорит, что мы самое ценное на земле.

– А что с ногами? – осматривает меня с ног до головы и недовольно хмурится.

Я взглянула на ноги и заметила, что кровь потихоньку сочится из царапин.

– Мама, я мигом. Принесу аптечку, - не успели мы ничего сказать, как Кузя умчался в сторону дома.

Никита покачал головой и прижался к моим губам. Прошло несколько лет, как мы поженились, а он всегда, приходя домой после работы, неизменно целует меня только в губы.

– Надо поговорить с нашими любимыми соседями. И сделать нормальную калитку, в конце концов. Зачем вы туда все полезли? А? – отчитывает нас, а сам улыбается краешком губ.

– Папа, - прощебетала Катюша, - это я туда заезла сама, каталась с голочки. А мама и Кузя словии меня. И плинесли домой. Ну, не лугайся на нас.

Катюша состроила виноватые глазки и поцеловала Никиту.

– Вот упрямая женщина, ещё одна. И я знаю, на кого похожа. Делают всё, как считают нужным. Ох, девочки мои, ох как возьмусь я за ваше воспитание. Совсем от рук отбились, - и снова посмотрел на меня.

А что я, что я? Подумаешь, вчера полдня с ним не разговаривала. Так было за что. Что это за клиентка приходила к нему на работу? А если бы я не забежала случайно, чтобы принести домашний обед? Так бы ничего и не узнала. Вертихвостка малолетняя. И так перед моим мужем, и так, оттопырила свою пятую точку, хвост распустила, голос тянет. Фуу… противно.

А глаза у Никиты были, как по пять копеек, когда я ворвалась в кабинет, минуя секретаря. И откуда это во мне взялось только, прямо на глазах наглеть стала. Теперь я за свою семью… Не буду говорить, что смогу сделать. Но эта девица – явно лишняя, не место ей рядом с Никитой, хоть я ему и доверяю.

До позднего вечера с ним не разговаривала, а он постоянно лыбился довольно. Я уж подумала, что, не заболел ли он чем-нибудь. И даже на ковид теперь не спишешь, с прошлого года не было ни одного зарегистрированного случая среди населения.

– Колючка, пойдём мириться, - он спустился в гостиную после того, как сам уложил детей спать, потому что знал, что виноват.

Я демонстративно отвернулась, а сама от радости не смогла сдержать улыбку. Тут же почувствовала его руки на талии, а через мгновение он меня закинул на плечо.

– Совсем похудела, бегаешь тут днями за нашим хвостатым вертолётиком, - это он Катюшу нашу имеет в виду. – Мириться, мириться, я сказал. Пока дети крепко спят.

И пошёл к выходу, на ходу хлопая меня по бедру. У нас во дворе есть маленький летний домик. Там нам точно никто не помешает.

– Марго, ты думаешь, что я смогу связаться с девицей, которая не знает, что такое таблица умножения? – спрашивает, укладывая меня на кровать. – Милая, ты, что себе позволяешь? – нависает надо мной. – Слушаю твои объяснения очень внимательно.

А сам, не дожидаясь ответа, целует страстно и горячо, так как он умеет.

– Увижу ещё кого-то в подобном виде возле тебя, - он снова затыкает мне рот. – Дай договорить, - но это же Никита, он всегда берёт то, что ему надо, не спрашивая разрешения.

– Марго, малышка, я так рад, что ты ревнуешь. Думал, не дождусь уже. И какие интересные дамы со мной находились рядом, но ты ни разу даже в мою сторону не посмотрела. Я даже заволновался. Думал, что совсем безразлична ты ко мне. А здесь… Знал бы давно похожую девицу в кабинет приволок, лишь бы увидеть, как ты готова за меня всех порвать.

Я пытаюсь возмутиться и подняться, но он заводит мои руки наверх и снова целует.

– Вот теперь не одному мне мучиться. Наконец, поняла, что такое ревность? Вот так тебе за Вовчика твоего, - впивается в мочку уха.

Это он мне припоминает посещения Володи в нашем доме. И то, как он продолжает с трепетом ко мне относиться. Ну, а я что могу поделать со всем этим?

Постепенно мы становимся всё ближе и ближе, превращаемся в одно целое и срастаемся телами.

Мои вчерашние воспоминания прерывает Кузя.

– Мама, надо раны обработать.

Никита опускает на землю Катюшу, которая сразу же пулей убегает в песочницу. И берёт из рук сына аптечку, подхватывает меня и усаживает на теннисный стол. Берёт за ногу и осматривает, нежно поглаживая пальцами. Поднимает глаза и натыкается на мой затуманенный взгляд. Да, милый. Я тоже тебя люблю.

– Марго, я скоро буду бояться тебя оставлять одну. Я ревную, когда вижу такой взгляд с твоей стороны.

– К кому? – я также заливисто, как и Катюша, смеюсь, пока он не начинает мне обрабатывать ссадины. – Ой, - жалобно пищу.

– Потерпи, котёнок. Слушай, надо горку поставить в саду для Катюши. А то она всё равно найдёт способ туда попасть.

Не успели мы закончить свои дела, как снова прибежали довольные дети.

– Мама, а там папа тебе принёс огромный букет, - Кузя показывает руками, какого он размера.