Я тебя не предавал

Но я слышу совершенно другое.

— Ты готов принять ребёнка Асада? — удивлённо округляю глаза.

— Родная, я не готов отказываться от тебя! И если придётся заплатить такую цену, значит, я её заслужил.

Смотрю на него, улыбаюсь. Всё же есть настоящие мужчины, и один попался мне. Не могу его больше мучить.

— Паш, я не беременна, — жду его реакции.

— То есть как? — взъерошивает пятернёй свои волосы и непонимающе хлопает глазами. Смешной такой сейчас.

— Я делала уколы на протяжении всей нашей совместной жизни с Асадом, чтобы исключить беременность. А это был просто гормональный сбой. Нервы, недосып и всё такое, — разъясняю ему.

— А это не опасно? — хмурится он.

Трель телефона прерывает наш разговор. Павел отвечает. А я разворачиваюсь и задумчиво смотрю в окно.

— Да, Мирный. Отлично. Да, мы будем готовы.

Слышу, как кладёт трубку на стол. Подходит ко мне со спины и, обхватив за плечи в кольцо своих рук, прижимается всем телом, утыкаясь подбородком мне в макушку. Мгновенно считываю его нервозность и начинаю нервничать сама. Поворачиваюсь и задираю голову.

— Что случилось? — почему-то начинает потряхивать.

— Завтра приедет Мирон и отвезёт тебя в одно место. Туда же привезут Егора и Дуню. — смотрит на меня, а в глазах темнота.

Высвобождаюсь из его объятий и, кусая губы, прохожусь по кухне взад-вперёд.

— Почему не ты сам?

— Слишком рискованно, — засунув руки в карманы штанов, наблюдает за мной.

А мне просто страшно! За сына, за себя, за Павла. Хочется требовать, чтобы мы уехали все вместе туда, где нас никто не найдёт. Хочется, чтобы это всё, наконец, закончилось.

— Потерпи немного, родная моя. Так нужно, — Паша ловит меня и прижимает к горячей груди так крепко, что перехватывает дыхание. — Я спрячу вас. Наведу порядок. И приеду к вам.

Я всё понимаю и не стану вмешиваться. Это его война. Я больше ничего не могу сделать. Я могу только не мешать ему защищать нас.

— Хорошо.

— Мне не нравится твоя покорность? — Ворон приподнимает указательным пальцем мой подбородок и внимательно заглядывает в глаза.

— Почему? — удивлённо дёргаю бровью.

— Потому что «покорность» это не про тебя, — усмехается он. — И ещё, Ир, я хочу тебя попросить, — уже серьёзно и немного нервничая. — Присмотри, пожалуйста, за Дуней.

— А если она не захочет, чтобы я за ней присматривала? У этой девочки, как я успела заметить, виды на тебя, — улыбаюсь совсем невесело, сама понимая, что несу какую-то ерунду, как взрослая женщина.

— Ириш, попробуй наладить контакт, — просит он устало. — Она хорошая девочка. Колючая только, недолюбленная, брошенная. Боится, что и я её брошу из-за вас с Егором. Она же ребёнок. Как и Егор. Я забрал её у сутенёра, чтобы не продали какому-нибудь извращенцу.

— Я постараюсь, — глажу его по щеке, приподнимаюсь на цыпочках и легко целую в губы.

— Ты справишься, я уверен, — притягивает к себе и, подхватив под попу, подсаживает на столешницу, разводит мои бёдра в стороны и тесно прижимается пахом. Его ладони пробираются под футболку, поднимаются по обнажённой спине вверх, обжигая кожу.

Паша прижимает меня к себе, накрывая мои губы горячим, влажным поцелуем. Нежным, тягучим, до головокружения, унося нас в космос.

Глава 55

Ворон

Мирный деликатно звонит в дверь собственной квартиры. Ира вспыхивает как школьница, подтягивая к себе простыню. Друг приехал чуть раньше, чем мы рассчитывали. Видимо, потому и не стал ломиться. Не дурак.

Подмигнув Ведьме, натягиваю штаны и ухожу встречать Мирона, плотно прикрыв дверь спальни. Он переступает через порог. Криво усмехается, окинув взглядом мой голый торс.

— Смотрю, вам удалось договориться, — его ухмылка становится пошло-язвительной.

— Что-то вроде того, — пожимаю его крепкую ладонь.

— Держи, — всовывает мне в руки простую бумажную папку, завязанную потрёпанной, посеревшей от времени верёвкой. — Персональный подарок, — хмыкает друг.

— Та самая?

— Угу, — кивает он. — Мне бы в душ с дороги. И пожрать чего-нибудь быстро.

— Иди, я сейчас разогрею. Привет, — из спальни выныривает одетая Ира.

— Здравствуй, — Мир тепло ей улыбается.

Нахожу последнюю пачку сигарет в куртке. Ставлю на подоконник пепельницу и приоткрываю окно. Курю, пока Ира колдует над завтраком из того, что ещё вчера было ужином. На что-то большее у нас сейчас нет времени.

Она ставит на стол тарелки, делает кофе в три кружки. Касается ладонью моего голого плеча. Разворачиваюсь, ловлю её за талию и рывком прижимаю к себе.

— Сейчас ещё раз очень внимательно меня послушай и не перебивай, — прошу свою женщину.

Ира разглядывает меня, пытаясь уловить непонятные ей изменения. Это для неё я могу быть просто мужчиной. Чтобы сделать финальный рывок, этого недостаточно, и я должен стать Вороном или Палачом, как когда-то называл меня Джага.

— Ты меня пугаешь, — признаётся Ира.

— Меня точно не надо бояться, родная. И тех людей, которым я вас доверяю. Будь послушной девочкой, пожалуйста. Посиди тихо. Не геройствуй. Не пытайся больше никого спасать. Мы всё уже решили. Побудете несколько дней под охраной Гриши. А потом я вернусь.

— Почему это звучит как прощание? — она кладёт обе ладони мне на грудь и заглядывает в глаза.

— Потому что тебе страшно. Я не прощаюсь, Ир. Они шестнадцать лет назад не смогли меня убить. А сейчас я стал ещё сильнее, — коснувшись её щеки, веду большим пальцем вниз, очерчиваю линию нижней челюсти, губы.

Я говорю ей то, что она хочет услышать. Ей сейчас это важно, чтобы оставаться на месте, иначе помчится геройствовать и мне снова придётся разрываться на части, пытаясь спасти всех сразу.

Ни в одном бою нет гарантий на выживание. Поэтому я подстраховался. В случае непредвиденных обстоятельств — дом, который я строил для них, квартира, бабки со счетов. Всё это моментально перейдёт к семье. Им не надо будет ждать полгода, положенных по закону. Информация попадёт к одному очень хорошему человеку, и всё сделают быстро. А Мирон вывезет мою семью за границу. Как когда-то вывез своих. Никто не найдёт и не узнает.