Я тебя не предавал

Рывок вперёд, и я жёстко выдёргиваю Ведьму из лап Халида, наверняка оставляя синяки на нежной коже. Отшвыриваю свою женщину в сторону. Она падает, снова вскрикивая. За моей спиной завязывается бой со стонами, выстрелами, предсмертными хрипами. Мирон работает.

Плечо обжигает болью. Пуля, чтоб её! В глазах темнеет на несколько секунд. Ира кричит и плачет. Закрываю её собой. Халид, улыбаясь как ёбаный психопат, идёт на меня, целясь прямиком в голову. Я не боюсь сдохнуть, я боюсь не успеть спасти её.

— П-паша, — Ира едва дышит от страха .

— Иди сюда, — её наконец-то забирает Мирон, видимо, расчистив путь. Куда-то оттаскивает, я только слушаю, не двигаясь с места.

У меня больше нет оружия, но я не собираюсь просто позволить Минаеву себя убить. Порезанная рука болит, раненая отнимается. Пиздец!

От проёма в стене на пол выползают неясные тени. Мне теперь хорошо видно, что там происходит. Фил появился. Уставший, взъерошенный, грязный.

Смотрим друг в другу в глаза. Халид же видит только меня. Его ослепляет месть. И в этом его слабость.

Дёрнув головой, даю Филу сигнал.

— Ворон, лови! — выкрикивает он, выходя из своего укрытия.

Минаев оглядывается, я делаю рывок, наваливаясь на него. Давлю пальцами на рану от своего ножа. Он орёт как резаный, оглушая меня. Роняет пистолет. Мы вместе заваливаемся на бетонный пол, пачкая друг друга в собственной крови. Фил подбегает и ногой отшвыривает чужой ствол в сторону.

Возимся в рукопашке. Вокруг всё ещё маленькая война, но я нутром чую, что Мир вывел Иру. Это главное. Моя главная цель выполнена. Халид физически слабее. Он был силён, пока прятался. Связями, людьми, которых сейчас убивают мои люди. А сам по себе он давно уже не тот, каким был раньше. Точно оживший мертвец.

Засадив ему удар в печень, поднимаюсь.

— Паш! — окрикивает Мир, кидая в меня своим стволом. Ловлю. Прижимаю дулом туда, где у Минаева должно быть сердце и, глядя прямо в глаза своему врагу, делаю выстрел.

Опускаюсь на одно колено. Руки дрожат, сил тоже ни хрена не осталось. На последних волевых долго гипнотизирую остекленевший взгляд и усмешку, застывшую на обветренных губах своего кровного врага.

— Фил, найди мне нормальный нож, — прошу парня. — Как показала практика, эта тварь умеет оживать.

Пока он хромает на поиски оружия, я оглядываюсь по сторонам. Оставшиеся в живых люди Халида уже стоят на коленях под прицелом официалов в обезличенном камуфляже и масках, закрывающих лица. Мир обеспечил нам прикрытие.

Да, чёрт возьми! Мы подняли все свои связи. Иначе здесь остались бы все до единого, и Минаев бы победил.

Ко мне никто не лезет. Эти мужики тоже прекрасно знают, что такое личная месть. Да и без разницы им, целиком Минаева забирать или по частям. Всё будет оформлено так, что ни меня, ни моих людей здесь не было. Антитеррористическая операция прошла успешно. Вот и всё.

— Держи, — Филипп протягивает мне нож, нагло отобранный у одного из вояк спецотряда.

Взвесив оружие в руке, без жалости, не морщась и не отворачиваясь делаю обещанное. Я же не только Ворон, я ещё и Палач!

Обезглавив Халида, поднимаюсь на ноги. Качает, но вроде стою. Нормально.

Мирный подходит, поддерживает.

— Ира в машине, — тихо говорит он. — Очень сильно испугалась, но с ней всё хорошо. Раны обработали, от успокоительного отказалась. Воюет с медиками.

— Спасибо.

— И тебе, — похлопывает меня по здоровому плечу, а сам зажимает продырявленный бок. Тоже досталось, но не критично.

Нам обоим было важно сегодня победить, но я пока не чувствую радость. Опустошение и облегчение.

— Посмотри на его рожу, — вдруг шепчет мне Мирный, тихо усмехаясь и указывая на Фила.

Оглядываюсь. Блядь, это реально нельзя было пропустить! Филипп застыл каменным изваянием, опустив руки вдоль тела. Глаза возмущённо-огромные. Оля плачет, обняв его за пояс и уткнувшись в плечо. На лбу моего преемника большими буквами написано: «ПОМОГИТЕ!». Мир жестами показывает ему, что женщину неплохо бы обнять, у неё тоже шок. Фил в ответ закатывает глаза, показывает нам обоим фак за то, что ржём, и мягко отстраняет от себя Ольгу.

— Какой не тактильный мальчик, — стебётся Мир, немного разряжая обстановку.

Правда, ненадолго. Просто чтобы дышалось чуть легче.

Выходим на улицу. Тут ещё грузят тела. Идём прощаться со своими. Перебрасываемся короткими фразами с командиром спецотряда. Отпускаем машины, и я иду к Ире. Мирон помогает мне сесть в салон моей тачки. Ведьма вытирает слёзы, размазывая грязь по лицу и пытается улыбнуться.

— Всё закончилось, родная, — мягко прижимаю её к себе, скрипнув зубами от боли в раненом плече. Мне бы зашиться. Но позже, ещё несколько минут точно можно подождать и побыть с Ирой. Ей я нужен сильнее всего.

Она ничего не говорит. Жмётся ко мне и тихо всхлипывает.

— Паш, — Мирон заглядывает к нам, — Рустам дозвонился. Детей забрал, очень просит вас быстрее вернуться, — улыбается друг.

— Пусть наслаждается компанией племянников, — улыбаюсь в ответ и устало закрываю глаза.

Всё, чего сейчас хочется, это обезболивающего и спать. Завтра я снова начну что-то чувствовать.

Глава 63

Ирина

Павел рядом и крепко прижимает к своей груди, где громко и часто бьётся сердце. Вокруг меня концентрируется его запах, смешанный с потом и кровью, но всё равно легко отличимый. Жадно вдыхаю и пропускаю в себя, наполняясь им и постепенно успокаиваясь. Только сейчас получается выдохнуть. Поверить, что всё закончилось. Всё хорошо. Жив!

Вытираю слёзы, что самовольно текут по щекам, и отстраняюсь.

— Паш, ты как? — всхлипываю и смотрю на его лицо. Даже в темноте видно, что оно чересчур бледное.

— Терпимо, — устало улыбается и прикрывает глаза.

Не нравится мне это. Тревожно осматриваю его и понимаю, что ткань толстовки на плече сильно пропиталась кровью и прилипла к телу. Ранение. Как будто могло быть по-другому. Ну почему нельзя сразу сказать? Скорая же в ста метрах!

— Дай я посмотрю.

Включаю свет в салоне и пытаюсь разобраться. Все эмоции и волнение мгновенно заменяются чётким алгоритмом действий.

— М-м-м, — стонет Павел от боли, когда я, расстегнув молнию, стягиваю с него толстовку. А за ней и бронежилет. Тяжёлый какой. Скидываю на пол, чтобы не мешал. Надеюсь, он нам больше не понадобится.