Я – твоя женщина!

— Смотри-ка, — Смирнов глянул поверх Алексея и Даши. — Муж твой удаляется с женой Гарова. Куда это они?

— Да они раздеваются, — оглянулся Мердыев. — Пойдут плавать.

— А-а! А я то подумал!.. Ты чего мне подкинул? Откуда здесь вальты? Забери!

— Черт! На Свириденко отвлекся…

— Так мы тебе и поверили. Да, Даш? Будешь с нами? Давай, сдавай на троих.

— Чего-т наше начальство заговорилось там. Судя по их лицам, решают мировые проблемы, — посмотрел Мердыев на Малковича с Гаровым. Даша опустила глаза.

Смирнов вдруг вспомнил:

— Слушай, а где вы с Гариком затерялись в субботу? Он хоть свозил вас тогда на пляж?

— Да, мы ездили на море, — Даша почувствовала, что краснеет, и стала растирать пылающие щеки.

— А нас — что? Не нашли? — продолжал пытать Смирнов.

— Нет, — помахала головой девушка, еще более смущаясь.

— Чего пристал? Давай ходи уже, — вступился за нее Мердыев. — Не обращай, Даш, на нас внимание. Мы на самом деле добрые, мухи не обидим.

— О! Вот и муженек твой возвращается с женой Гарова. Гляди-ка — она прям преобразилась!.. К нам идут… — заметил Смирнов.

— Так! Чем это вы тут занимаетесь? Моя драгоценная супруга с двумя мужиками?! — захохотал Свириденко.

— Мы то всего-навсего играем в карты. А вот чем занимались вы? Нам с берега вас и не видно было, — не полез за словом в карман Мердыев.

— Мама, мама, подем! Подем, тебе покажу! — приковылял Максим и потянул Дашу на прогулку по берегу. Только что обнаруженные пенистые барашки волн привели его детское сознание в неописуемый восторг. Раньше он просто не обращал на них внимание. Место Даши за партией в «дурака» занял ее муж. Валерия, завернутая в большое полотенце, посмотрела на Гарова с Малковичем, не решилась подойти и, не особо торопясь, отправилась догонять Дашу с Максимом.

Ее неожиданные откровения по поводу неудавшейся личной жизни пробудили у Даши противоречивые чувства. С одной стороны ей было по-человечески жалко Валерию. А с другой — она понимала, что ее собственные чувства к Гарову могут жить без предъявления требований взаимности.

«Любовь Валерии слишком зациклена на себе, она должна получать обожание, даже если Гаров не в состоянии что-либо ей предложить. Но ведь это эгоизм?»

— А твой муж удовлетворяет тебя в постели? — спросила в продолжение беседы Лера.

— Что? — поперхнулась Даша. — В постели? Мой муж? Удовлетворяет. Да, конечно.

— А мы не спали уже полгода. Я его обнимаю, а он отпихивает. Может, ты посоветуешь, что сделать?

— Я? — заволновалась Даша. — Я не знаю. Правда, не знаю. Как здесь можно слушать советы других людей?

— Мы когда поженились, он меня на руках носил. У нас в доме два этажа. Так он легко меня на второй этаж занесет, кинет на кровать, и смотрит. Потом разденется и меня придавит так, что кости трещат…

— Давай вернемся. Так далеко ушли! Максим, пойдем назад, — попыталась сменить тему Даша.

— Давай, — не замечая ее настроения, продолжала Валерия, — Он боится, что я забеременею, ребенка рожу, и тогда он никуда от меня не денется. А как бы не так. Будь у нас сын или дочь, он все равно бы за своим Малковичем побежал в припрыжку. — Лер, а может его нужно просто любить и попытаться ничего не требовать? — тихо вставила Даша.

Валерия сделала вид, что не расслышала.

— Ну что? По коням? — шел к ним навстречу Свириденко. — Погода портится. Будет дождь.

Все рассаживались по машинам.

«Как загнанный зверек», — подумала о Гарове Даша и тут же поймала его первый взгляд на себе за весь вечер.

«Я люблю тебя, милый!» — проснулась спавшая до недавних пор нежность, отправляясь флюидами к Нему.

Гаров отвернулся и сел за руль. Его машина отъехала первой.

Глава 35.

Температура прогрессировала. Максим задыхался и все время плакал. Даша полчаса назад дала ему ложку «Доктора Мома», намазала спину и горло йодом. Теперь же, в три часа ночи, сидела рядом, гладила малыша по голове, уговаривала не плакать и стараться ничего не говорить.

— Заинька. Лапонька. Все пройдет. Скоро лекарство начнет действовать, и ничего не будет болеть.

В какой-то момент ребенок так сильно закашлялся, что разбудил отца.

— Нет, ты че сидишь? — заорал он на жену. — Ребенок задыхается, а ей все равно! Сделай что-нибудь, ты же мать!

— Во-первых, не кричи на меня. А во-вторых, все, что надо, уже сделано. Успокойся.

— Блин! «Успокойся!» Ты че мне рот затыкаешь? Я, е-мае, спать хочу. Я устал. Давай звони в больницу! Мамаша, блин… Доездилась с Гаровым на море, что про ребенка даже забыла… Что? Думала — я не узнаю? А мне все рассказали! Да!.. Че расселась? Бегом вызывай «скорую»!

Приехавший врач послушал ребенка, посмотрел горло:

— Собирайтесь.

— В больницу? — спросила Даша.

— Да. Проколем вас дней пять. А там посмотрим… Видно будет.

…Днем Александр пришел в больницу. Сухо извинился перед женой за то, что наорал.

— Там сегодня вечером мать с отцом приезжают отдохнуть на море. Ты это… Ключ, может, свой отдашь, пока они здесь будут?

— Мог бы еще один сделать…

— Ты со мной так не разговаривай. Давай неси!

Он немного помолчал, когда Даша вернулась из палаты, исподлобья спросил, даже не спросил, а ввел в курс дела:

— Еще Валерия Гарова у нас поживет пока. А то ей негде. Я хочу ей помочь. Может, они с Гаровым помирятся.

Даша промолчала, сознавая, что ее слово абсолютно ничего не значит. И возражения воспримутся в совсем ином свете.

На следующий день медсестра вызвала их с Максимом к посетителям снова. На этот раз муж пришел с родителями и Валерией. Та сразу подхватила ребенка на руки, и он заплакал. Даше почему-то не хотелось с ними стоять и разговаривать, делать вид, что у нее такое же лучезарное настроение, как и у них. Все совсем-совсем не так. Наоборот. Зачем Валерия живет в одной комнате с ее мужем? Почему? Почему им так весело?

Она забрала ревущего Максима.

— Ой, какие мы нежные! — с какой-то легкой иронией произнесла Валерия.

— А мы на море! — бодрящий тон свекрови прозвучал дико в режиме тихого часа больницы. — Выздоравливай, молодец! — обратилась она к внуку, и отдала кастрюлю с едой Даше. — Печеночные оладьи Максу, а тебе макароны по-флотски, — по-деловому закончила она.

— Ну че? Пошли мы что ли? — Свириденко вдруг наклонился к Даше и поцеловал ее в щеку. Даша отвернулась, понимая, что сие действие было навеяно желанием покрасоваться перед Валерией.