Я убью свое прошлое

Матвеев соображал туго, но все же до него, наконец, дошло, кто это стоит напротив. Молча стоит, не орет, ничего не предъявляет, только правая рука очень медленно тянется к ремню на джинсах, вернее, к кобуре на нем. «ТТ» мгновенно лег в ладонь, Илья опустил предохранитель и поднял пистолет. И едва не расхохотался во все горло – Матвеев глупо таращился на черное дуло и ладошкой приглаживал и без того прилизанную челку. «Вознаграждение за твою башку обещано, хорошие деньги, скажу тебе, можно приличную машину купить», – прав Саня, машина у Матвеева отличная, вот кому денежки достались. Хотя нет, пардоньте, нестыковочка получается: раз голова Кондратьева пока что у хозяина на плечах, то заплатили Матвееву за информацию и помощь в небольшом деликатном дельце.

– Машина у тебя красивая. Новая, наверное? – в ответ тишина, а чего еще ждать от продажного следака, у которого от страха в зобу дыханье сперло. Губы дрожат, ручонки тоже подрагивают, а правая тянется шаловливо куда-то в область нагрудного кармана. Два выстрела прозвучали одновременно, через секунду раздался третий – чтобы наверняка, чтоб без шансов, чтобы не «Скорая», а труповозка клиента забирала, чтоб ему сегодня после вскрытия в «камере хранения», в холодильнике ночевать. Матвеева отбросило назад, голова запрокинулась, тело поползло вниз, Матвеев привалился к переднему колесу внедорожника и лежал без движения, уткнувшись челочкой в грязный снег. Илья опустил пистолет, шагнул к убитому и остановился, как споткнулся на ровном месте. На переднем сиденье за рулем сидел мальчишка лет двух или трех – в толстом синем комбинезоне, теплой шапке он таращился на Илью круглыми карими глазенками и готовился зареветь, а в боковине спинки водительского кресла красовались два пулевых отверстия. Было очень тихо, словно вымерли все коты и вороны, остановилось движение на проспекте поблизости, а люди лишились дара речи. Илья кое-как запихнул «ТТ» в кобуру и, едва не срываясь на бег, двинул к заветному оврагу, сбежал по склону, проваливаясь в плотный мокрый снег, выбрался на «железку» и по краю насыпи зашагал к вокзалу.

На последнюю до перерыва электричку он, разумеется, опоздал, развернулся от кассы и направился к автобусной остановке. Шел, как во сне, словно рыба в аквариуме, воздух был густым и вязким, как соленая вода, он глушил запахи и звуки. На автопилоте Илья купил билет до Москвы, сел в автобус и тупо смотрел в окно, видел и не узнавал знакомые с детства места. Доведется еще раз вернуться сюда или нет – ему все равно, это место стало чужим, как и люди, дома и улицы. Автобус останавливался на светофорах, по салону ходили пассажиры, раздавалась музыка и звонки мобильников. Илья, не мигая, смотрел на пейзаж за окном и не сразу разобрал обращенные к нему слова. Плотный белобрысый юноша второй раз спрашивал, свободно ли место рядом, Илья кивнул с опозданием, поставил рюкзак себе на колени и закрыл глаза, откинулся на спинку кресла. И только сейчас почувствовал, как разжимаются сведенные словно судорогой зубы, вдохнул глубоко и понял, что зверски устал. Юноша рядом стучал пальцами по тачпаду нетбука, Илья покосился на мерцавший голубым экран и снова уставился в окно. Накатила сонливость, как отходняк после шока, глаза закрывались сами собой, голова отказывалась соображать. Илья прикусил нижнюю губу, и боль помогла встряхнуться, мысли прояснились и, ускоряясь, рванули по привычному кругу.

Что он выяснил и что с этим делать дальше? Если принять рассказ Нины Ивановны за новую отправную точку, то для начала придется поверить, что женщина сказала ему правду от первого до последнего слова. А раз так, то и Наташка тогда не соврала матери. И странно, что Нина Ивановна сама до сих пор жива, по логике Меркушев должен уничтожить и ее, ведь само собой разумеется, что первым, кто узнает о кошмаре, свидетелем которого стала Наташка, окажется ее мать. Или здесь дело в чем-то другом?

Илья снова смотрел в окно – автобус уже подъезжал к Мытищам и оказался в мертвой пробке. Это минут на сорок, если не больше, поэтому можно снова закрыть глаза и думать дальше. «Допустим, все, что сказала Наташа, – правда. Значит, все это дело рук Валерки. Он убивал тех девчонок, но почему расправился с Натальей только сейчас, ведь прошло столько лет? Он же видел ее тогда, в зеркале… Не собственноручно, конечно, хотя в свете последних новостей от этакого извращенца можно ждать чего угодно. Нет, сомнительно, все очень грамотно сделано и хладнокровно, расписано, как по нотам, если вспомнить собственный случай и Ольгину историю. Но что заставило Меркушева действовать, что подтолкнуло? И где он вообще, этот Валерка? Здесь или за границей? Но найти его надо, он единственная зацепка и надежда разобраться в этом безумии. Плюс надо попытаться проверить слова Натальи – не показалось ли ей – и выяснить раз и навсегда, существовал ли этот маньяк на самом деле…»

Искать – это понятно, но с чего начинать, откуда? Решение пришло само собой, но несколько часов, проведенных перед ноутбуком, не помогли. Меркушевых в соцсетях оказалось не то чтобы как собак нерезаных, но все равно полно. Илья прилежно изучил каждое «досье», всматривался в фотографии разновозрастных полупьяных, сосредоточенных, улыбающихся и нахмуренных однофамильцев убийцы и через сутки мог сказать уверенно – в сети Валерка отсутствует, если только не сделал себе полную пластику лица и не сменил фамилию. А если и сделал, и сменил, если и то и другое одновременно? Тогда остается последнее – искать не внешность, которую при наличии денег легко изменить. Каждый человек, помимо физического, оставляет цифровой след, и если толковая ищейка сможет взять его, то привести тропинка может куда угодно, как к цели, так и в пропасть. Покупка сим-карты, купля-продажа автомобиля, развод, штраф, билеты на самолет или поезд, долги за коммуналку, кредиты, пенсия – везде нужен паспорт. И как только милая девочка внесет его номер и серию в компьютер, помимо физического тела у человека появляется цифровое, он частично принадлежит Матрице. С нее и надо начинать.

Через сутки на столе рядом с ноутбуком появилась стопка дисков с базами данных сотовых операторов, ГИБДД, «Наркоучет», ПНД, «Спрут», «Меридиан», два диска с базами данных коллекторских агентств, база налоговой инспекции, база таможенников… Илья всерьез опасался, что оптовая закупка дисков с базами данных физлиц вызовет подозрения у продавцов, но напрасно – те ловили каждое слово богатого покупателя и подсовывали все новые и новые источники информации. А один, самый разговорчивый, даже посоветовал на прощание, с чего начать поиск.

– Приступим, – Илья отправил в нутро ноутбука первый диск с базой ЖКХ и забил в поисковике единственное, что точно знал, в чем был полностью уверен – домашний адрес Меркушева в их родном городе. «Адресат выбыл» – судя по дате, произошло это восемнадцать лет назад. А куда прибыл? Неизвестно, на этом тропинка оборвалась – или база данных устарела, или виновата нерадивая чиновница, что забыла заполнить нужную строку в таблице. В любом случае – мимо.

В дисковод отправился следующий носитель информации, на этот раз с базой данных ГИБДД. Здесь улов был побогаче – Илья узнал, что Меркушева пятнадцать лет назад дважды штрафовали за превышение скорости, а еще через три года он продал свою машину, «Фольксваген» старой модели. И на этом все, в дальнейшем, если верить ментовским базам, Меркушев перед законом был чист, если не считать пустяковой тяжбы с неким гражданином Поляковым С. Ю. Повод был – глупее не придумать, якобы Меркушев в состоянии алкогольного опьянения насмерть переехал поляковского пса. Дело рассыпалось на первом же заседании, а Поляков, согласно тем же базам, в тот же год был сначала признан безвестно отсутствующим, а еще через несколько лет – по заявлению супруги – умершим.

Также выяснилось, что пять лет назад Меркушев перестал пользоваться мобильной связью, ни в одной из баз сотовых операторов не числился, сим-карт не приобретал, в должниках не числился – все это Илья проверил дважды. Новее информации не нашлось, в дисковод лег другой диск, на сей раз это был «Наркоучет».

От монитора Илья оторвался поздним вечером, поплелся в ванную, умылся и посмотрел на себя в зеркало. Хорош, только детей пугать – глаза красные, рожа злая, покрыта трехдневной щетиной, на лице отчаяние и злость. Информации море, но все не то, все впустую. Меркушев словно перестал существовать для мира примерно семь лет назад, последнее, что удалось извлечь из баз, – покупка коттеджа в поселке «Лесное царство». Налоги были уплачены вовремя и в полном объеме, если верить базе налоговой инспекции, коммунальные услуги Валерка также не забывал исправно оплачивать. И все – ни словечка о месте работы, об источниках доходов, только куцые обрывки чужой жизни, что предстояло собрать воедино. А они собираться не желали, расползались, как червяки из перевернутой банки, картинка даже не распадалась – ее не было, она не существовала.

– Сволочь, – Илья снова таращился на монитор. – Скотина, где ты? Налоги платишь, дома и машины скупаешь и продаешь, храмы восстанавливаешь – один диск содержал сведения о церковном имуществе, а также о жертвователях на храм, среди них и мелькнул Меркушев, с нехилой суммой взноса, между нами говоря. И было это тоже семь лет назад, заколдованное число, не иначе. Или роковое – кто знает, может, Валерка именно тогда покинул страну или этот мир?

– Нет, ты жив, это точно, – Илья прокручивал на листе списки с именами и цифрами. Толку не было, он выжал из баз все, что мог, больше они ему сказать ничего не могли, можно не надрываться. Илья выключил перегревшийся ноутбук и долго сидел в темноте. Это «Лесное царство» – кажется, это дорогое местечко под Москвой, надо наведаться туда и посмотреть на месте, ничего другого просто не остается. Какой, однако, жизненный успех – из двушки, где Валерка жил с матерью и братом, к коттеджу в неприлично дорогом месте. Разумеется, дом продан, и Валерки давно след простыл, но люди-то остались. Свидетели, покупатели, соседи – да мало ли кто, может, удастся поговорить с ними.

Место действительно оказалось не из дешевых – ограда под два метра, только «егозы» поверху не хватает, КПП на въезде, два охранника и одна собака. Ротвейлер бдительно загавкал, забегал на цепи длиной с две секции забора, Илья остановил машину перед шлагбаумом и нажал на клаксон. Держал до тех пор, пока из домика охраны не вышли сразу двое и направились к машине. Третий, по виду начальник, остался на посту, наблюдал за покупателем через огромное окно.

– Мужики, как проехать к пятнадцатому дому? – крикнул Илья через опущенное стекло. – Я с риелтором договорился, что он мне дом покажет, а сам, гад, кинул, не приехал. Мне улетать завтра, я полчаса еле выкроил. Зря тащился, получается?

Дружелюбный и беспомощный вид, обаятельная улыбка, готовность немедленно пойти к черту, если охранникам будет так угодно, разили наповал. Чоповцы посовещались, и тот, что помоложе – длинный, резкий, наголо бритый, плюхнулся на переднее сиденье прокатного «Кадиллака» – специально это корыто выбрал, чтобы ни одна сволочь в платежеспособности «покупателя» не усомнилась, – вытащил из-под задницы газету с объявлениями. Второй, покрепче и постарше, утопал в будку, шлагбаум поднялся, и «Кадиллак» въехал на территорию коттеджного поселка. Илья ждал этого момента больше недели, пока в рекламной газете не появилось объявление: «Продам загородный дом в поселке «Лесное царство», пятьсот пятьдесят квадратов, шесть километров от МКАД, четырехуровневый, бассейн, сауна, зимний сад. На участке гараж сто пятьдесят метров, гостевой дом, участок леса. Охрана, видеонаблюдение по улице, коммуникации…» То, что надо, но и выглядеть покупатель должен соответственно замашкам. С этим все было просто – дорогая одежда, обувь, часы – Илья преобразился за полтора часа. Потом машина, самая навороченная из всех, что могла предложить прокатная контора, – и вот он едет по улицам поселка. Коттеджи, как с картинки, яркой, сказочной, словно в Альпах оказался, в Баварии, там таких пряничных домиков пруд пруди, и через день-другой от их вида начинает подташнивать. Здесь та же история, только вид одинаково-безликих стерильно чистых сооружений не тоску навевал, а раздражение, и без провожатого Илья давно бы заплутал в гламурном лабиринте хаотично пересекавшихся улиц.