Я [унижаю] аристо

— Понял… — Я пригляделся к решётке. Ратмир, конечно, протиснется еле-еле. Но зато легко справится с её подъёмом. — А если кто заметит?

— Не боись, смотреть все будут в другую сторону… — Прикурив, байкер сквозь дым указал в противополодную от ворот сторону одними глазами. — Во-он туда…

За щитом с корзиной висело небольшое табло. На котором, очевидно, когда-то вёлся счёт официальных встреч. Но сейчас оно не работало.

— Точно?

— Точно… — Мик усмехнулся, выпустив новые клубы дыма. — Ты, главное, сам не засмотрись…

— Ладно… — Я присмотрелся к табло получше. Но никаких признаков жизни оно не обнаруживало.

Байкер лениво понаблюдал за мячом, затянулся поглубже и, наконец-то, снова посмотрел мне в глаза. Уже совсем без иронии:

— И ещё… Плата за услугу растёт пропорционально количеству пассажиров, братишка. — Мик выпустил дым в сторону. — Будь в курсе.

— Но… Искра ничего такого не говорила…

— Я говорю. — Спокойный взгляд по-прежнему не сопровождало ничего похожего на улыбку. — Раз обстоятельства, как ты говоришь, изменились.

— И что это будет?

— Одной побрякушкой теперь точно не отделаешься. — Заметив, как я нахмурился, байкер всё-таки снова слегка улыбнулся. — Не дрейфь, братишка. Невозможного требовать не будем. Выполнишь для меня пару заданий — и мы в расчёте.

— Хотелось бы больше конкретики…

Мик пожал плечами, продолжая лениво улыбаться:

— А мне хотелось бы, чтоб у нас мотосезон был круглый год и пиво бесплатно. — Он опять отвлёкся на игру. — Конечно, ещё не поздно отказаться. За тебя одного, как я и сказал, уже уплачено. Хоть сейчас можем стартануть. А кореша твои — пусть так мячики и гоняют…

Байкер вновь вопросительно глянул на меня.

А я, в свою очередь, нашёл среди игроков Ратмира и Хадида.

Один и так мне не друг… А если кину второго, то Ашмед меня ещё быстрее найдёт. Может и не в ликеуме, конечно… Но наружу мне тогда лучше не выходить никогда.

И поскольку планов на то, чтобы становиться вечным студентом у меня точно не было, выбор был очевиден:

— Нет. Вытаскивайте всех троих.

— Как скажешь… — Выдохнув очередную глубокую затяжку, Мик передал окурок поджидающему невзрачному арестанту. И кивнул на поле. — Дай сигнал. Пусть начинают.

Я подошёл поближе к кромке и громко закашлялся.

Ни один из моих товарищей по предстоящему побегу, казалось, никак не отреагировал. Но уже через пару секунд они нашли друг друга глазами. И быстренько заняли нужные позиции на поле — каждый в рамках своей игры.

Зекистанец в итоге отошёл на середину поля, возвращаясь с мячом после гола противников. А ветеран там же — вводил ушедший мяч обратно в свою игру броском из-за головы…

— Хух! — Шумно выдохнув, Ратмир размахнулся и хлопнул Хадида мячиком прямо по затылку.

— Э, братка! Сматри куда мащишь, э!

Оглянувшись на звук замечания, ветеран презрительно оглядел фигуру бородача. И вместо извинений процедил сквозь зубы:

— Под ногами не мельтеши, зекоид…

— Э, уасся! — Возмущенный возглас Хадида немедленно привлек внимание и трибун. — Ты чё попутал, а?! Я те ща самому ногу замельтешу!

— Свободен, чуркобес… — Ратмир лишь расслабленно отвернулся от вскипевшего зекистанца.

— Сюда, сматры, э! — Тот немедленно схватил здоровяка за левое плечо. И, вцепившись за одежду, попытался резко развернуть к себе лицом. — Уйянгез кен джяляб!

Когда рукав робы соскочил с могучего плеча, раздался ещё и треск рвущейся футболки.

Но пристальное внимание тех, кто тусил возле тренажёров, привлёк не столько резкий звук, сколько татуировка, выглянувшая из-под разорванной одежды.

На плече Ратмира усмехающийся чёрный череп в таком же чёрном берете сжимал в зубах армейский нож. А чуть ниже были наколоты три крупные семёрки — почти такие же, как та единственная, что я видел на значке опричника.

Привстав с мест, все «зекистанцы» как один уставились на это изображение — так, словно оттуда в пыль игрового поля просыпалась горсть бриллиантов. А потом, заметив, кто именно проявил акт агрессии в адрес ветерана, все взгляды так же почти одновременно устремились на противоположную сторону спортплощадки.

И в ответ тёмные глаза всех зекистанцев смотрели ничуть не менее пристально и угрюмо.

Глава 11 На свободу с грязной совестью

Воображаемое электричество, прямо таки потрескивающее в воздухе над спортивной площадкой, разрядилось почти мгновенно. В виде массового побоища, которое за считанные секунды соединило между собой трибуны и тренажёры дуговым разрядом, состоящим из десятков разъярённых мужчин, размахивающих конечностями и нехитрым тюремным вооружением.

Секунда — и в ответ на оплеуху от Ратмира к упавшему на землю Хадиду подлетели как его товарищи по команде, так и противники по игре. Мгновенно позабыв про спортивное противостояние, смуглые горцы объединились против ветерана, словно муравьи, терзающие майского жука, неосторожно проложившего маршрут мимо муравейника.

Каждый был примерно на голову ниже бритоголового здоровяка, но ни один не ждал, пока всю работу сделают товарищи — как иногда бывает в дворовых драках. Никто не топтался за спиной у более смелых соратников. И на каждой мощной конечности бойца тут же повисло по паре зекистанцев.

Кто-то пытался пройти ему в ноги и повалить борцовским манером, кто-то хотел выкрутить и вывихнуть руки. В ладонях тех, кто остался позади, блеснула пара лезвий. Которые тут же были тайком переданы тем, кому посчастливилось оказаться ближе.

Но и «жук» среди этого муравейника был не промах. Возможно, это работали те самые боевые импланты, о которых упоминала Искра. Но повалить Ратмира толпа зекистанских игроков не смогла. И уже на второй секунде противостояния послышались первые удивлённо-испуганные вскрики и рефлекторные хрипы — сразу после хруста вывернутых кистей, локтей и коленных чашечек.

Извернувшись под хватками противников, словно огромная змея, ветеран-разведчик не только приводил свои руки в нормальное положение, но и сжав конечности атакующих словно клещами доворачивал их еле заметными движениями чуть в сторону. Используя силу своих противников, он позволял им податься вперёд, а потом резко разворачивал их собственные пальцы, кистевые суставы и локти против этого движения. Таким образом, что его жертвы в итоге сами что-то себе ломали или зарабатывали вывих, продолжая двигаться по инерции.