Я [унижаю] аристо

— Ага… — Я захлопнул забрало. — Тогда до скорого!

Развернув мотороллер, я проехал вдоль тротуара до перекрёстка и, дождавшись зелёного, переехал через него вместе с пешеходами по «зебре». В потоке автомобилей ездить я опасался. Хоть и сидел пару раз за рулём автомобиля, но уличное движение читать не умел. Благо, такой лёгкий транспорт вполне канал за какой-нибудь велосипед или самокат. И управлялся он ничуть не сложнее. Приходилось уже такие уводить из-под носа у богатеньких владельцев…

Добравшись таким макаром до красно-белой жральни, я притормозил у мусорного бачка напротив входа в ресторан. И без труда нашёл там почти не мятый бумажный пакет с логотипом этой закусочной. И пластиковый стакан с крышкой и трубочкой. Засунув стакан внутрь, я придал пакету объём с помощью пары таких же, но смятых в шарики. И, зажав получившийся «заказ» подмышкой, двинулся в указанную Марадом сторону.

Мотороллер, меньше, чем за минуту, довёз меня по оживлённому проспекту до нужного дома, богато украшенного лепниной. Парадный подъезд с домофоном был действительно один, хотя крылья здания растягивались от него в стороны почти на весь квартал. Значит, квартиры просто гигантские. В таких живут либо конторщики первого-второго класса, либо аристо. Либо держат своих заложников опричники…

Если правильно помню, мне нужно западное крыло… А где у нас запад?

Если сейчас уже больше полудня, то запад там, куда клонится солнце… Только вот пойди найди солнце за этими тучами!

Вроде бы вот с этой стороны они светлее… Значит, западное крыло — это налево от входа. И если квартиры нумеруются как обычно — по часовой стрелке, начиная от левого фасада, то мне нужны те, что на лестничной клетке тоже слева…

Тринадцатая или четырнадцатая?

Та, из окон которой должен быть виден купол Чухонского вокзала!

И где он тут… Ха! Да вот, прямо за спиной из-за реки выглядывает! Значит, окна квартиры выходят на фасад…

— К кому? — Строгий голос старушки-консьержа ответил после того, как я ткнул вызов домофона.

— Доставк в тыринадцатый квартир! — Пробубнил я сквозь шлем, подражая зекистанскому акценту.

— Какая доставка?! У меня ничего такого не записано!

— Доставк в тыринадцатый квартир! — Упрямо повторил я. И помотал пакетом перед объективом встроенной в домофон камеры так, чтобы было видно название жральни. — «Съел и порядок»!

Произнеся название ресторана, я тут же прикусил себе язык, так как при этом совсем забыл про акцент.

И некоторое время динамик домофона молчал.

Но через несколько секунд дверь всё-таки стукнула, когда магниты, удерживающие её на месте, отключились.

Я вошёл в фойе, которое было раз в десять больше размером, чем та капсула, в которой мы с мелким ютились с Тумиром по очереди. И отсыпались в тепле только тогда, когда старик заступал на свою дворницкую смену. Для троих в ней места никак не хватало.

Зато среди всех остальных дворников района, южносибурец слыл самым трудолюбивым. Потому что часто задерживался на работе, позволяя нам с братцем отдохнуть в комфорте лишние полчаса-час. Вроде бы как его за это даже никогда не штрафовали в санитарной конторе, в отличие от остальных.

Изнутри здание было точно так же богато отделано затейливой лепниной и мраморными плитами — как на полу, так и на стенах. Только кипельно-белый потолок был выполнен современными пластиковыми материалами.

Обстановка, в целом, напоминала интерьеры коридоров ликеума. Даже пара каких-то репродукций с пейзажами висит… Но всё-таки как-то менее изыскано, что ли? По крайней мере, цыганщиной внезапно разбогатевших на взятках конторщиков тут тоже не пахнет. Значит, жильцы давно привыкли к деньгам.

— Шастают тут… — Недовольная старушенция, зыркнувшая на меня сквозь окошко своей будки, отложила вязание и помусолила карандаш. — Номер какой у тебя?

— Вот… — Я приподнял нагрудный ярлык, прикреплённый к куртке.

— Сам сказать не можешь, что ли?! — Консьержка подслеповато прищурилась на мелкие цифры сквозь своё окошко. — Не вижу отсюда!

— Четыр, восем, питнацт… — Я подождал, пока бабулька запишет цифры в свой журнал. И, убедившись в том, что она и правда не видит настоящие цифры на ярлыке, продолжил придумывать номер на ходу. — Шистнацт, давацт тыри, сорок дыва.

— «Сорок дыва»! — Спародировал меня сердитый бабулет. — Говорить хоть бы научились сначала! Понаехали тут… Ротенбург не резиновый!

Проигнорировав ворчание старушенции, я дождался, пока она закончит регистрировать мой визит. И когда та отложила карандаш, вернувшись к пряже и спицам, осторожно поинтересовался:

— А тыринадцт квартыр — эта четыр этаж, да-а?

— Четыр, четыр! — Не глядя буркнула консьержка. — Хоть считать умеет…

— Спасыб!

— Да иди уже!

Поспешив к широкой мраморной лестнице, я сначала заглянул по колодцу вверх. Вроде никого…

И, поднимаясь по ступенькам, пустился в размышления.

Если меня, а точнее курьера, так спокойно пустили к этой квартире, значит даже консьержка думает, что там живут обычные люди… По крайней мере те, кто вполне может взять — и заказать себе доставку еды общедоступным способом. Может, у чёрных тут просто какая-то очередная конспиративная хата? Наверняка у них такие в каждом городе есть — на всякий случай. Спрятать кого-нибудь или самим сховаться…

Если вспомнить шпионские детективы, которые попадались среди книжек, доступных в районной библиотеке, в таких квартирах обычно постоянно базируется какой-нибудь начинающий агент. Вот и тут, наверное, официально живёт какой-то не вызывающий подозрений зауряд — невзрачный конторщик или какой другой богатенький холуй… Вряд ли они используют для прикрытия аристократическую фамилию… Хотя в моём случае им ведь это не мешает?

Дверь тринадцатой квартиры ничем не отличалась от остальных трёх на этом этаже. Толстый деревянный массив под ровным лаком, тоже под старину. Глазок. Толстые латунные цифры. Только вот нет кнопки звонка…

Ладно. Стучу.

Тишина.

Или нет? Шаги? Скрип половиц и чуть слышное в тишине подъезда шарканье…

Если не отвечают и не открывают, то полагается стукнуть ещё разок…

— Даставка, э! — Добавив к стуку свой зекистанский говор, я снова прислушался.

Снова скрип. Только медленный и протяжный. Как будто к двери с той стороны кто-то осторожно подкрадывается…