Я в моей голове

– Дело в том, что я никогда не учил не знакомых. Евгения... Сергеевна попросила.
– Неуверенно объяснил он.
– Поэтому я не знаю, как это делается.
– Уточнил.

Я задумался - честный парень, без понтов, без гнильцы, не рвач, но и не добытчик. Надеяться на такого можно, но за ним не укрыться женщине. Он не ведущий, а ведомый, даже в своей профессии. Менее умелые, но более наглые и пробивные его оттирают, но при необходимости используют. Спрятался от жизни за своей музыкой и доволен.

– Думаю, мы с тобой должны согласовать место, дни и время для занятий. У меня таких мест нет, кроме школы, да и там нежелательно. Я буду приходить туда, куда скажешь и в то время с гитарой. Ты меня учишь тому, что считаешь нужным - теории и практике и даешь задание для самоподготовки дома. Как в школе. (Улыбаюсь). На следующем занятии проверяешь, разбираем ошибки и учим новое. Я могу приходить в будни после уроков в понедельник, среду, пятницу, субботу. В воскресенье в течение всего дня. Платить за занятия могу после каждого занятия, еженедельно или за месяц. Как скажешь. Сколько стоит занятие - не знаю. Тоже - как скажешь.

– Я где-то так и думал. И Женя говорила.
– Задумчиво протянул. Даже Евгению Сергеевну назвал привычно.

Дальше разговор пошел продуктивней. Договорились, что ходить я буду по средам и субботам к 3-м часам сюда к нему домой. Держим связь на случай внезапной занятости кого нибудь из нас в назначенные дни через Евгению Сергеевну. Немного поспорили об оплате. Он вообще не хотел брать денег - ведь Женя попросила за меня. (Вот чудак!)

– Любые профессиональные знания и умения, а также передача их другим должна оцениваться. Если не самим, так другими. Средний рабочий у нас получает рубль в час. Я тебе могу платить за час учебы два рубля. По сколько часов в день ты будет меня учить решать тебе. Вот по таким расценкам я и буду платить, если ты согласен.
– Выдал расклад ему.

Павел промолчал. (Надо додавливать). Я встал и положил на стол пятерку.

– Это за два с половиной часа. Если два рубля в час мало, скажи. (Из будущего помнил - я в десятом классе ходил к репетитору по математике два раза в неделю на час-полтора занятий, с оплатой 5 рублей в неделю. Неужели я в нем ошибся и ему мало?).

– А сколько хочешь ты?
– спросил его напрямую.

– Да, нисколько. Я хорошо зарабатываю, мне хватает.
– В сердцах взрывается он.

– Хорошо! Я не буду платить тебе, - ухмыляюсь соглашаясь.

– Я буду сам вести учет времени, и нужную сумму буду оставлять здесь, (думаю, Евгения Сергеевна меня поймет и поддержит) - кивнул на пятерку.

Он встал (мне показалось с раздражением), взял с книжной полки какую-то стопку брошюр и книжек.

– Вот дома почитаешь. Желательно выучить. (Литературка-то была подобрана заранее - с краю лежала).
– Протянул мне.

Сел рядом на диван и взял МОЮ гитару.

– Гитара состоит...

Наконец началось первое занятие.

У Павла, конечно, не было преподавательского опыта. Ему было легче показать, чем объяснить. При изложении теории он запинался, зачастую подбирал слова. Иногда я не понимал его, особенно когда он начинал говорить на сленге музыкантов или сыпал диезами, бемолями, квинтами. (Надеюсь, все это я в выданной литературе найду). Зачастую, он углублялся в такие дебри, что хотелось его прервать. Что-то я пытался записать в принесенной с собой тетради. Показав мне на гитаре аккорды, просил повторить. Мы закончили на сегодня, когда у меня пальцы горели (даже порезал) и не могли нажимать на струны.

Когда я убирал гитару в чехол, Павел спросил:

– Евгения сказала, что ты ей напел хорошую песню. Не споешь?
– Она мне пела. Но мне бы хотелось послушать твое исполнение.
– Пояснил он.

Мне не трудно выполнить просьбу хорошего человека. И я, припомнив слова, начал:

–

Ребята надо верить в чудеса...

В ходе песни, он подскочил к синтезатору, включил и начал подыгрывать, под конец вполне уверенно. Когда я закончил, он посидел задумчиво и спросил:

– Откуда это?

Потом, что-то вспомнив (Наверное, Евгения Сергеевна ему передала мою версию):

– А, ну да! А еще что знаешь? Неизвестное, - интересуется.

– Видишь ли, Павел, Евгения Сергеевна обязала меня выступить на школьном концерте в честь 8-го марта. Она, наверное, хочет услышать меня с этой песней.
– Я замолчал.

Он в ожидании смотрит на меня. Неожиданно спрашиваю его:

– Павел, а у тебя есть секреты от нее?
– Пристально смотрю ему в глаза.

Он ошарашенно смотрит на меня. Потом смущается и отворачивается:

– Обмануть я ее не могу. Она почему-то сразу понимает. (И почему я не удивлен)? Но не рассказать могу, - уверенно заканчивает, поворачивает голову и глядит на меня.

– Тогда пусть пока это будет нашим секретом, - вопросительно смотрю на него.

Он кивает и ждет продолжения.

– У меня есть песня по теме концерта, которую НИКТО не знает. Я хочу исполнить ее. На гитаре!

Он ошарашенно отшатывается от меня.

– Это не возможно! Осталось... чуть больше недели!
– восклицает.

– Песня играется перебором, основной мотив буду передавать голосом, у гитары второго микрофона не будет, и ее будет слышно в мой микрофон слабо. Песню мне изучать не надо, надо только уверенно изображать игру.
– Убежденно заявляю.

– Надо мне помочь только подобрать аккорды для гитары и записать. Недели мне хватит их выучить и выработать навык - Добавляю.

– Не знаю. Такого никогда я не слышал. За две недели можно научиться играть на гитаре на трех аккордах на дворовом уровне, но не для солирования на концерте.
– Продолжает сомневаться.

А я почему-то уверен, если я не смогу это сделать, то мне нечего браться и за другие мои замыслы.

– Давай попробуем! Если я не буду накануне уверен в успехе - спою под аккордеон "Ребят" - продолжаю уговаривать.

Мне он нужен, как союзник, как друг и как музыкант. И я ему нужен. Слишком много планов у меня. Не малая часть их связана с музыкой. Вот только не превратиться ли уважаемая Евгения Сергеевна из союзников в противники. Женщины болезненно относятся к попыткам влияния посторонних на их собственных мужчин. Но я злоупотреблять не собираюсь. Ладно, война план покажет.