Я в моей голове

Та в замешательстве диктует цифры. Классная дублирует их в телефонную трубку.

– Хорошо, я жду 10 минут.
– Кладет трубку и с укоризной смотрит на секретаршу, - ничего там не знают. Обещают выяснить и перезвонить через 10 минут.

Поворачивается ко мне.

– Точно за тобой ничего нет? А откуда эти отметины на лице?
– Сурово спрашивает.

– Подростковые забавы, к милиции никакого отношения не имеют, - заверяю пожимая плечами.

– Хотелось бы верить, - пробормотала, присаживаясь на стул для посетителей, - подождем 10 минут, - посмотрев на часики.

Зазвонил телефон. Галина Ивановна взглянув на нас, взяла трубку, послушала и представилась:

– Черная Галина Ивановна классная руководительница ученика Соловьева Сергея.

Послушала:

– Соловьев утверждает, что его не за что вызывать в милицию, - слушает, - да вчера опрашивал ваш сотрудник, - слушает, - Соловьев по школе характеризуется только положительно, активист, секретарь комсомольской организации школы, активно участвует в художественной самодеятельности, пишет стихи и песни, занимается игрой на музыкальных инструментах, ведет спортивную секцию в школе, учится на хорошо и отлично.

Слушает:

– Вы его ни в чем не обвиняете? Так, так.
– Кивает головой.
– Вы сами должны понимать, какая нагрузка на школьников в школе, особенно в последних классах. А у него и секции и репетиции и общественная работа.
– Слушает, - Да, он пользуется авторитетом в школе среди подростков, иначе бы его не избрали секретарем комсомольской организации школы. И не доверили бы вести спортивную секцию среди старшеклассников. Да, да. До свидания Николай Николаевич.
– Кладет трубку. Встает и выходит из канцелярии.

По дороге сообщает:

– Тебя ни в чем не обвиняют. На танцах произошла драка среди подростков города. Я что-то не поняла. Драка не понятная, какая-то организованная драка или драки. Впервые слышу такое.
– Внимательно смотрит на меня.
– Ты там участвовал?
– Обличающе тычет в меня пальцем.

Покаянно киваю.

– Идти в милицию тебе не надо. Как мне объяснили в милиции собирают лидеров подростковых группировок на профилактическую беседу и для знакомства. Вот тебя и вызывали с Жаровым. Где Жаров и где ты? Ты ведь его недавно побил? За дело, тем более он сам первый затеял драку. И он тоже с тобой принимал участие в драке?

– Мы с ним разобрались между собой и конфликтов между нами больше не должно быть.
– Разъясняю я. Спасибо Галина Ивановна. Сегодня как раз секция, а завтра репетиция.

– Странная какая-то методика у милиции. Сначала присылают милиционера чего-то вынюхивать в школе. Ничего не получилось, решили собрать подростков на какую-то беседу.
– Возмущается.

– У них изначально ничего не было на ребят. А реагировать, наверное, как-то надо. Вот они формально и изображают деятельность для отчета.
– Предполагаю я.

– Вот я и говорю, что они не считаются ни с кем. Как будто подростки ничего не понимают. Откуда будет уважение к милиции у подростков?
– Продолжает негодовать.

– Ладно, иди в класс, скажешь, что был со мной.
– Отпускает меня.

После уроков на секции оказалось больше 30 человек. Мы с Алексой переглянулись. Что тут такой толпой делать? На всех же ни снарядов не хватит, ни перчаток. Больше времени потратится на ожидании своей очереди к снаряду. А безделье разлагает. Оптимальное количество в наших условиях не более 15 человек. Предложил Алексе всем разделиться на 2 группы, и заниматься по очереди, по полтора часа. Причем, первые занимаются во вторник в первую смену, а в четверг во вторую. Он неохотно поддержал. А куда деваться. Я бы вообще ушел, да ответственность, черт ее возьми. Так и объявил всем. Двое ушли сразу, не дожидаясь разделения. Некоторые и мои ребята изъявили заниматься со мной в группе. Тогда я решил переиграть. Все, кто хотят заниматься со мной, приходят в спортзал через полтора часа. И пошел на выход из спортзала. Мои пошли за мной. В дверях оглянулся т увидел грустные глаза Толика. Кивнул ему головой - за мной. Толик за последнее время поднабрал силы и выносливости. Уже не выглядит таким тюфяком, как в первые недели. Есть стержень в пареньке. Я пошел в комнату бюро. Во-первых, я и некоторые мои ребята, там хранили свою спортивную форму. Во-вторых, надо просмотреть документацию по комсомольской работе в школе. Давно руки не доходили до нее. Сделал выписки по упущенным мероприятиям в плане работы организации на год. Надо будет накрутить хвосты ответственным за это членам бюро.

На следующий день ко мне подошли важные Маринка Лазоренко и Танька Филина. Я обращаю внимание на напряженную тишину в классе. Все девки смотрят в ожидании на нас. Пацаны тоже постепенно замолкают и ехидно наблюдают за театром из трех актеров. А эти торжественно заявляют, что в пятницу организуется в классе чаепитие, на котором все ждут мое исполнение песен под гитару. Оглядываю лица одноклассников. Ловлю отголосок какой-то мысли. Еще раз оглядываюсь. Вижу Сему, шушукающегося и хихикающих с Кузей. Вот оно! Отмечаю заодно опустившего голову ухмыляющегося Серегу Анненкова. Развернувшуюся к нам Наташку Михайличенко (сидит впереди меня).

– Уважаемые девочки, вы это хорошо придумали. Я обещал, а слово я свое стараюсь держать. Я готов выступить. Но насколько я знаю, в классе есть несколько музыкантов более опытных, чем я. Почему бы не организовать концерт не одного исполнителя, а всех, кто умеет петь и играть. У тебя Маринка, я догадываюсь прекрасный голос.
– Все засмеялись, а Логачев Валерка заржал. Все помнили, как Маринка встала в позу певца из комедии "Не может быть" и заблажила - "Только на снегу, только на снегу...". Громко, но я отметил ее чистый голос.

– Далее - два, можно сказать, профессиональных музыканта.
– Киваю на Сему и Кузю, замерших от неожиданности. Серега Анненков хорошо поет и играет на гитаре. Наташка Михайличенко долго училась в музыкалке, - продолжаю, но Наташка меня перебивает:

– Для меня инструмента нет.

– Ради такого мероприятия, можно договориться с Евгенией Сергеевной и организовать чаепитие в ее классе. Может еще, кто скрывает свои вокальные и инструментальные таланты? Я считаю, что моя идея более удачная.

– А, что можно и так, - соглашается Сычиха и обводит класс.

– Соловьев будет петь свои песни, а где мы свои возьмем?
– Выражает возмущение Анненков.

– К сожалению, я не успел выучить несколько современных песен. Все же знают, что я только недавно взял гитару в руки. К тому же, это даже хорошо, что ты Сергей, будешь исполнять популярные песни, которые все знают. Могут попеть все желающие.
– Большинство меня поддержало. Только Наташка наотрез отказалась. Кто бы удивился?

Как-то на перемене, встречаю свою солистку Наташку, заметно расстроенную. Стоило мне только проявить участие, поинтересовавшись причиной, как у нее глаза, сразу наполнились слезами и она, мотая головой быстро отвернулась к окну в коридоре. Стою, как дурак и не знаю, что делать. Как успокаивать плачущую девчонку в многолюдном коридоре? И не уйти. Зачем я куда-то лезу, стремлюсь утереть слезинку ребенку? Хотя я к ней уже подходил и предлагал свою помощь в случае возникновения проблем. Чем я могу помочь, если у нее сердечные проблемы?