Я вам любви не обещаю

— Вы, наверное, слышали эту гадкую историю о предыдущей гувернантке? — поморщилась княгиня.

Вера догадалась, что речь идёт о некой mademoiselle Катиш, но не подала виду и отрицательно покачала головой.

— Мой сын имел неосторожность увлечься гувернанткой Аннет, — вздохнула княгиня. — Я хотела бы вас предостеречь, Вера.

— Я никогда бы не стала… Я очень уважаю Николая Васильевича, — сбивчиво заговорила Вера, ощущая, как пылают щеки и кончики ушей. — Смею вас заверить, что у меня и в мыслях не было, — выдохнула она.

— Не горячитесь ma bonne (моя милая), — миролюбиво отозвалась княгиня на её пламенную тираду. — Я это к тому сказала, что завести интрижку в доме, где вы служите — сущее безумие. Вы лишитесь не только места, но и репутации. Но всегда можно оставить службу и найти себе покровителя.

— Стать содержанкой? — удивлённо вскинула бровь Вера, не в силах поверить в то, что вообще можно говорить с княгиней на подобные темы.

— Почему нет, — пожала хрупкими плечами, укутанными в тонкую шёлковую шаль, княгиня. — Все же лучше, чем умереть в одиночестве да в нищете старой девою.

— Думаю, я найду способ устроить свою жизнь иначе, — возразила девушка.

— Ежели вы о предложении Петра, то на него можете не рассчитывать, — заверила её княгиня.

— Я вовсе не имела в виду Петра Родионовича, — пробормотала Вера, совсем стушевавшись.

— Я не хотела вас обидеть, — тяжело опираясь на ручку кресла, поднялась княгиня.

Вера, привыкшая оказывать помощь всем, кто в ней нуждается, вскочила со стула и поддержала Елизавету Петровну под руку.

— Благодарю, — улыбнулась Уварова. — Простите, коли оскорбила вас. Вы хорошая девушка, прекрасно воспитаны, мне, право, не стоило говорить с вами в подобном тоне, — вздохнула она.

— Вы нисколько меня не обидели, — слукавила Вера, помогая княгине дойти до двери.

— Верочка, мне право неловко вас просить, но не могли бы вы оказать мне одну услугу? — обратилась к ней княгиня.

— Если то в моих силах, — кивнула Вера.

— Вы не могли бы помочь мне написать письмо к одному моему приятелю. Обыкновенно Пётр заменяет мне секретаря, но, как я уже говорила, нынче он в отъезде.

— Можете располагать мною, — с готовностью согласилась Вера.

Вместе с княгиней она дошла до кабинета и, усадив пожилую даму в кресло, сама устроилась за столом. Обмакнув перо в чернила, она выжидающе посмотрела на княгиню.

— Пишите, — кивнула головой княгиня, принимаясь диктовать ей послание. — Mon cher (Мой дорогой), долгая разлука отнюдь не охладила моих чувств к вам.

Вера удивлённо взглянула на княгиню, но записала все слово в слово.

— Я бы всей душой желала увидеться с вами. Когда все завершится, я буду ждать вашего визита. Ежели вы не ответите мне, я все пойму и никогда более не стану тревожить вас.

Дописав несколько строк, Вера протянула письмо княгине. Елизавета Петровна, близоруко щурясь, поднесла лист к лицу и перечитала написанные строки.

— Все верно, — кивнула она. — Благодарю вас. Это мой очень старинный приятель, — тихо вздохнула княгиня.

«Странное письмо, ни обращения, ни подписи, — рассуждала Вера, гуляя с Анной по парку после завтрака с княгиней. Ей пришло в голову, что под старинным приятелем княгиня имела ввиду кого-то, кому было отдано её сердце. — Может быть, она сохранила нежные чувства к кому-то, пронеся их через всю жизнь. Может быть, именно потому, что она не хотела, чтобы кто-нибудь из членов её семьи мог узнать о её прошлом, приглашала этого таинственного приятеля к себе с визитом, когда всё завершится».

Подобная сентиментальная история даже растрогала Веру. Скорее всего, пыл былой страсти давно угас, оставив после себя лишь нежную дружбу, которая неподвластна даже неумолимому времени.

Глава 11

У Веры всё не шёл из головы разговор с Елизаветой Петровной. Она думала о том, пока гуляла с Аннет и после, когда решила продолжить со своей воспитанницей занятия французским. Мысль, высказанная княгиней, прочно засела в голове. Но более всего удивляло Веру собственное отношение к столь возмутительному с любой точки зрения совету. Справедливости ради надо заметить, что советом слова княгини назвать было бы ошибочно, скорее то был намёк, но вместо того чтобы полыхать праведным гневом, она как-то чересчур спокойно обдумывала подобную перспективу. Нет, конечно, Вера вовсе не собиралась становиться чьей-либо содержанкой, но почему-то, казалось, что случись ей встретить женщину, которая предпочла бы нелёгкой доле наёмной прислуги и необходимости самой зарабатывать себе на хлеб более лёгкий способ устроить свою жизнь, она не стала бы её осуждать.

Именины княгини собирались праздновать на следующий день. Из окна библиотеки, где Верочка занималась французским с княжной Анной, хорошо просматривались подъездная аллея и двор усадьбы. После полудня стали съезжаться те, кто удостоился чести быть приглашёнными на сей праздник. Семейство Епифановых на этот раз прибыло в полном составе. Расслышав стук копыт на подъездной аллее, Вера не смогла сдержать любопытства и, отодвинув в сторону кисейную занавеску, выглянула из окна.

Глава семейства, тяжело опираясь на массивную трость, выбрался из экипажа. Это был грузный мужчина лет пятидесяти. Седые усы и бакенбарды обрамляли румяное лицо, тогда как голова его была почти совершенно лишена растительности. Подав руку своей супруге, Андрей Павлович, легко коснулся губами шёлка перчатки генеральши и помог ей спуститься с подножки.

Вслед за матерью из кареты легко выпорхнула Олеся. Натали спустилась с подножки более степенно, опираясь на руку прислуги. Проводив взглядом прибывших, Вера вернулась к занятиям с Аннет.

Княжне было неудобно сидеть за высоким массивным письменным столом, она то и дело ёрзала на стуле. Стол был довольно старым, обтянутым чёрной кожей, на которой в некоторых местах имелись порезы с завернувшимися краями. Пытаясь подвинуть чернильницу к себе поближе, дабы записать продиктованные гувернанткой слова, Анна зацепилась тяжёлым письменным прибором за один из таких порезов и опрокинула чернильницу. Чернила растеклись по столу и несколько больших капель упали на белое муслиновое платье княжны. Вера раздражённо захлопнула книгу.

— Идёмте, Аннет, — вздохнула девушка. — Вам надобно переодеться. Жаль ваше платье, оно безнадёжно испорчено!

— Маменька будет недовольна, — плаксиво заметила девочка.

— Маменька не станет вас журить, — попыталась успокоить девочку Вера. — Вы же не нарочно.

Всхлипывая, Аннет выбралась из-за стола, перепачкав в чернилах ещё и ладошки.

— Бог мой, — покачала головой Вера, оглядев свою воспитанницу. — Нам непременно достанется, — удручённо вздохнула она.

Аннет поселили в бывшей детской Николая Васильевича, и чтобы попасть туда, надобно было пройти в другое крыло дома через переднюю.

Стараясь ни к чему не прикасаться, Анна выскользнула за двери, которые для неё придержала Вера и направилась в свою комнату. Княжна и гувернантка миновали переднюю и собирались подняться по лестнице наверх, но появление ещё одной компании гостей их задержало.

Стоя на нижней ступени, Вера обернулась на звук открывшейся двери. Дворецкий княгини Уваровой, беспрестанно кланяясь, приветствовал графа и графиню Бахметьевых. Едва взглянув на madame Бахметьеву, Вера цепким взглядом художника тотчас отыскала в лице графини фамильные черты, которые уже были ей довольно хорошо знакомы. Тот же разрез глаз, высокие скулы, проницательные тёмные глаза, пухлая нижняя губа, надменное выражение лица. Присев в книксене, Вера опустила голову, глядя себе под ноги. Аннет последовала её примеру, ещё более перепачкав платье чернилами.