Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

И тем не менее, до начала Второй мировой войны - поляки сумели существенно продвинуться в этом деле, придумав два устройства для дешифровки «Энигмы», под условными наименованиями «перфокарты» и «бомба».

После начала вторжения немецких войск в Польшу, группа криптоаналитиков работающих над расшифровкой кодов «Энигмы», вместе с оборудованием перебралась сперва в Брест-Литовск. Затем, когда войска Вермахта добрались и туда, а с востока подходили части Красной Армии, специалисты Шифрбюро выехали на автомобилях в Румынию…

Однако, вот незадача!

Неподалёку от польско-румынской границы закончилось горючее. Захватив наиболее ценную документальную информацию, поляки вынуждены были всё остальное закопать в ближайшем лесу - в том числе и «перфокартой» с «бомбой»³⁸.

О том, насколько далеко поляки продвинулись в деле расшифровки «Энигмы», говорит тот факт, что несколькими месяцами позже, они смогли предупредить французское командование об крупном авианалёте на Париж.

Правда, им не поверили.

***

Поведав эту историю Начальнику «Специального отдела», я:

– Так что, товарищ Копытцев, Вам осталось только послать группу, которая методом опроса местных жителей найдёт место на румынской границе - где были брошены польские автомобили, а затем с помощью металлоискателей - и эти устройства и документацию.

Здесь надо твёрдо уяснить две вещи:

Раскрытие секретов «Энигмы» - это не единовременный акт, а самая настоящая битва криптологов, длящаяся всю войну.

По целому ряду причин, умение читать радиосообщения противника - это отнюдь не волшебная палочка, с помощью которой можно мгновенно выиграть войну.

Так что я особенно не обольщаюсь.

Но находка близ румынской границы может дать хороший толчок развитию отечественной криптологии.

Ещё вот такая мысля, которую надо подсказать:

– Товарищ Копытцев, вам известно такое понятие: «учёные идиоты»?

– «Idiot savan»? Да, товарищ Сталин, знакомо.

«Синдром саванта» обычно является вторичным явлением, сопровождающим некоторые формы общего расстройства психического развития: детский аутизм, синдром Аспергера или умственную отсталость. Такие люди зачастую не могут и в туалет сходить самостоятельно… Зато имея феноменальную память - с одного взгляда навсегда запоминают тест любой сложности, обладая чрезвычайно высокими математическими способностями - безошибочно оперируют многозначными числами, легко выучивают по несколько десятков языков…

Ну и так далее.

Тру товарищу Копытцеву по ушам:

– Британские спецслужбы разыскивают таких и собирают в специальном центре, для работ в частности над расшифровкой кодов «Энигмы»…

На самом деле там всего один такой – некий Тьюринг, который был не только аутистом в острой форме - но вдобавок ещё и гомосексуалистом. Но тем не менее, без него британским криптологам навряд ли бы удалось добиться таких выдающихся успехов.

А вот в современной мне армии Израиля, да!

Имелось целое подразделение «учёных идиотов».

Исходя из этого, даю задание:

– …Хорошо бы и нам, товарищ Копылов привлечь подобный контингент на службу первому в мире государству рабочих и крестьян.

Выслушав заверения от Начальника «Специального отдела», что всё будет исполнено, попрощался и направился на выход.

На выходе, я ни к кому конкретно не обращаясь:

– Если я бы захотел захватить власть в СССР, я бы обязательно подружился с генералом Копытцевым.

Не знаю, услышал ли Славин, но он замедлил шаг. Буквально на секунду, но замедлил.

***

Не доехав до дачи, примерно в том месте, где когда-то был установлен блок-пост – сыгравший такую важную роль в судьбах Отечества, приказываю остановиться.

Вылез из машины:

Лёгкий морозец и полная Луна – вечер прекрасный!

Генералу Косынкину:

– Петр Евдокимович! Хочу перед сном прогуляться пешком.

– Хорошо, Иосиф Виссарионович: мы будем следовать за Вами.

Водителю:

– Товарищ Славин! Не составите ли мне компанию?

Тот не отказался и мы медленно пошли по дороге, подсвечиваемые сзади фарами второго «Паккарда» с генералом Косынкиным и «прикреплёнными».

– Тут такое дело, капитан…

Я вкратце рассказал своему спутнику об самой секретной спецслужбе – созданной покойным Власиком и предназначенной для слежки за высшими должностными лицами через их секретарш и любовниц.

Уже на крыльце дачи, передаю список агентеш с адресами и задание:

– Даю Вам неделю сроку: ознакомиться и возглавить. Затем доложить.

Строго посмотрев в глаза:

– Только учтите: служба сия весьма специфическая! Из-за… Ну, Вы сами должны хорошо понимать – не ребёнок же в самом деле..

Кивает:

– Понимаю, товарищ Сталин.

– Кажется Вы имеете некие моральные принципы… Напомните мне, если Вас не затруднит.

– Дядька Степан – завхоз детдома, что был мне за отца родного, учил пока был жив: «Не пей с кем попало, никогда не бери чужого, не спи со шлюхами и никого не бойся».

Протягиваю на прощанье руку:

– Тогда я совершенно спокоен за дело покойного Николая Сидоровича… Оно в надёжных руках.

Тот пожал мою ладонь, но не уходит с крыльца, чего ждёт.

Пришлось открытым текстом:

– Идите, капитан. Генералу Косынкину я скажу, что дал вам недельный отпуск по личным обстоятельствам. До встречи!

***

На моё появление, со второго этажа выскочила разнаряженная, разукрашенная и надухарённая Светка. Но посмотрев за мою спину и не увидев никого кроме Косынкина и четырёх прикреплённых, не сказав ни слова убежала обратно.

Проводив её взглядом, Валентина Васильевна:

– А где Пётр Алексеевич?

– Какой «Пётр Алексеевич»? Ах, Пётр Алексеевич… Попросился на недельный отпуск. А что?

– Да так, ничего…

Поужинали и в койку. Уже почти засыпая, я:

– Чуть не забыл, блин…

Полусонная Валентина Васильевна:

– Что такое?

– По новому закону, ты теперь у нас военнообязанная. Так что, голубушка, в понедельник собирайся в военкомат.

Военнообязанными считаются женщины от двадцати одного до тридцати пяти лет, не имеющие несовершеннолетних детей и, не занятые на военном производстве или на государственной службе.