Я вам покажу!
Шрифт:
— Ютка, ты куда-то совсем пропала! Разве можно так много работать! Посмотри, как красиво на Божьем свете! Мы с Кшисем едем в садоводческое хозяйство покупать американскую сливу, с такими темными листьями, тебе купить? Может, ты поедешь с нами?
Дорогая редакция!
Я не люблю вас, да и вообще никакие газеты, потому что у вас все сплошное вранье, вы ничего не делаете, чтобы людям жилось лучше, а лишь хвалите правительство, и телевидение от вас не отстает. Я писал даже президенту, он с почтением относится к старым людям, как я. Писал я и в Брюссель, что у нас нарушение прав.
Генрих Сапеский.
P.S. Прошу незамедлительно ответить.
Ну что ж. Я сама настаивала, чтобы отвечать на любое письмо. А что, если одним махом ответить на все? В одном письме решить все проблемы? Например:
Дорогая Анета, ни Брюссель, ни президент не знают, что так сильно волнует тебя, не знают о твоей проблеме с коленкой на поводке. В следующий раз не звони в школу, и тогда ты уж точно не забеременеешь…
Уважаемая редакция!
Мой муж не возвращается домой, а приходит под утро. Я не верю, что он работает каждый день по ночам. Дорогая редакция, что мне делать?
Не устраивай скандалов. Наберись терпения, подожди пару недель, и он переберется к той даме.
Дорогая редакция!
Мы ругаемся по каждому поводу, иногда у меня появляется сильное желание его убить. Что мне делать?
Не бросай под горячую руку в ванну, где моется муж, включенный фен. На самом деле попытайся для начала с ним поговорить. Может быть, вам удастся прийти к согласию. Но скорее всего нет, насколько я знаю жизнь.
Дорогая редакция!
Я потеряла ключи, как мне быть? Я беспокоюсь…
Если ты потеряла ключи, не меняй замков. Воспользуйся случаем и смени квартиру.
Дорогая редакция!
Я хотел весной подремонтировать квартиру, купил краску фирмы «Jukon», потому что банка красиво смотрелась на полке и продавец сказал, что стены достаточно покрасить ею один раз, а оказалось, что она плохо перекрывает старый цвет. Что мне делать?
Купить краску нужного цвета и не прозрачную — это так просто.
Дорогая Юдита!
Несколько часов — не вечность, ты выдержишь. Займись чем-нибудь, и время быстрей пролетит. В любом доме найдется масса дел. И не морочь мне голову по пустякам.
С уважением,
Юдита.
ТЫ МЕНЯ ЗАБЫЛ
Голос Адама в трубке прозвучал как чужой, но тем не менее у меня подкосились ноги.
— Добрый день, это Адам. Юдита?
— Да, я, — прошептала я в трубку,
и у меня оборвалось сердце, вырвалось наружу и уселось на плече, как Манькин ручной попугай.Значит, не все потеряно. Он вернулся вчера, как и было запланировано, и позвонил, позвонил сразу же, может быть, все, что с ним там приключилось за эти месяцы и что толкнуло его написать то ужасное письмо, здесь потеряло значение? Готова ли я простить? Ведь он не стал бы звонить просто так, ни за чем. Теперь я уже не обязана молчать, мы поговорим, вместе все выясним.
— …и я сразу тебе звоню, — как сквозь туман до меня донесся обрывок фразы.
«Я очень рада, что ты приехал, я так по тебе скучала, Адам! Не важно, что у тебя там было, давай встретимся, поговорим, как взрослые люди… ведь нет бесповоротных решений. Если мы любим друг друга, все можно простить, понять. Я так рада, что ты здесь…» — хотела сказать я, как в американском сериале, и открыла глаза.
Я так сильно вдавила трубку в ухо, что казалось, еще чуть-чуть — и я проткну ею остатки своего здравого рассудка.
Я сделала глубокий вдох.
— Я рада, что ты приехал, — сказала я.
— Я спрашиваю: мог бы я к тебе заехать завтра за дрелью и за компьютером? В среду я выхожу на работу и…
За компьютером и дрелью. Ну да.
— Конечно, хорошо, когда тебе будет удобно.
— Завтра, если позволишь. Во сколько ты возвращаешься с работы?
«Я не хожу на работу, меня выгнали, я работаю дома. Приезжай, когда хочешь, я хочу тебя видеть как можно раньше. Приезжай в шесть утра, буду ждать с горячим кофе, сваренным для тебя, и с чаем — для себя!» — хотела крикнуть я.
— Как тебе удобно, я весь день дома, — сказала я в трубку.
— Тогда, если позволишь, я приеду днем, около четырех.
— Хорошо, — согласилась я, и мне стало совсем нехорошо.
— Значит, мы договорились, — начал прощаться мой любимый Голубой, но уже не мой, стеклянным и бесцветным голосом, совершенно лишенным каких-либо чувств. — Тогда до свидания.
— До свидания, — ответила я.
Я положила трубку, очень хотелось забыть этот тон. «Если позволишь», «мог бы я» — этикетные фразы из пособия по культуре речи.
Борис лежит у моих ног. Тяжело дышит. Вчера я снова выносила его в сад, задние ноги почти парализованы, он волочит их за собой. Сегодня он не смог встать. Манька говорит, что подошло его время. Чувствую, что он мучается.
Опустившись на колени рядом с псом, я положила ладонь на его поседевшую морду, погладила и крепко прижала к себе кудлатую голову. Борис приоткрыл глаза и посмотрел на меня. В этих черных пуговках столько тепла, любви и чего-то еще, о чем я не желаю знать… Еще нет, Бориска, держись, я так сильно тебя люблю! Я гладила и гладила его, подошли даже коты, и ревнивый Сейчас подсунул мне под руку свою серебристую мордочку.
Очень скоро я останусь одна, знаю — завтра, или послезавтра, или через три дня мне придется принять решение. Я наклонилась к Борису, он отвернулся — не выносит, когда я дую ему в нос, — и поцеловала его в ухо. Ухо начало подрагивать, словно стряхивая мой поцелуй. «Пусть моя хозяйка так себя не ведет: то дует на меня, то щекочет — пусть оставит меня в покое, я старый больной пес».
Я встала. Сейчас протянул мне лапку. Ох уж эта Тося! У меня единственный в мире кот, который подает лапу, когда хочет есть, — Тося его научила. Я пошла в кухню, достала кошачьи консервы и положила в мисочки по три больших ложки. Борис услышал постукивание, но не поднялся, не появился в дверях кухни, не попытался притвориться, что не знает, которая миска его, а какая — кошачья. Я специально громко стучала ложкой о банку, но в дверях по-прежнему никого.