Я Вас люблю всю жизнь и каждый день

Новолунье

Новый месяц встал над лугом,Над росистою межой.Милый, дальний и чужой,Приходи, ты будешь другом.Днем – скрываю, днем – молчу.Месяц в небе, – нету мочи!В эти месячные ночиРвусь к любимому плечу.Не спрошу себя: «Кто ж он?»Все расскажут – твои губы!Только днем объятья грубы,Только днем порыв смешон.Днем, томима гордым бесом,Лгу с улыбкой на устах.Ночью ж… Милый, дальний… Ах!Лунный серп уже над лесом!Октябрь 1909Таруса

В Париже

Дома до звезд, а небо ниже,Земля в чаду ему близка.В большом и радостном ПарижеВсе та же тайная тоска.Шумны вечерние бульвары,Последний луч зари угас.Везде, везде всё пары, пары,Дрожанье губ и дерзость глаз.Я здесь одна. К стволу каштанаПрильнуть так сладко голове!И в сердце плачет стих РостанаКак там, в покинутой Москве.Париж в ночи мне чужд и жалок,Дороже сердцу прежний бред!Иду домой, там грусть фиалокИ чей-то ласковый портрет.Там чей-то взор печально-братский,Там нежный профиль на стене.Rostand и мученик РейхштадтскийИ Сара – все придут во сне!В большом и радостном ПарижеМне снятся травы, облака,И дальше смех, и тени ближе,И боль как прежде глубока.Июнь 1909Париж

В Люксембургском саду

Склоняются низко цветущие ветки,Фонтана в бассейне лепечут струи,В тенистых аллеях все детки, все детки…О детки в траве, почему не мои?Как будто на каждой головке коронкаОт взоров, детей стерегущих, любя.И матери каждой, что гладит ребенка,Мне хочется крикнуть: «Весь мир у тебя!»Как бабочки девочек платьица пестры,Здесь ссора, там хохот, там сборы домой…И шепчутся мамы, как нежные сестры:– «Подумайте, сын мой…» – «Да что вы! А мой…».Я женщин люблю, что в бою не робели,Умевших и шпагу держать, и копье, –Но знаю, что только в плену колыбелиОбычное – женское – счастье мое!1909–1910

Молитва

Христос и Бог! Я жажду чудаТеперь, сейчас, в начале дня!О, дай мне умереть, покудаВся жизнь как книга для меня.Ты мудрый, Ты не скажешь строго:– «Терпи, еще не кончен срок».Ты сам мне подал – слишком много!Я жажду сразу – всех дорог!Всего хочу: с душой цыганаИдти под песни на разбой,За всех страдать под звук органаи амазонкой мчаться в бой;Гадать по звездам в черной башне,Вести детей вперед, сквозь тень…Чтоб был легендой – день вчерашний,Чтоб был безумьем – каждый день!Люблю и крест, и шелк, и каски,Моя душа мгновений след…Ты дал мне детство – лучше сказкиИ дай мне смерть – в семнадцать лет!26 сентября 1909Таруса

Рождественская дама

Серый ослик твой ступает прямо,Не страшны ему ни бездна, ни река…Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!Я для ослика достану хлеба,(Не увидят, не услышат, – я легка!)Я игрушек не возьму на небо…Увези меня с собою в облака!Из кладовки, чуть задремлет мама,Я для ослика достану молока.Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!1909–1910

Еще молитва

И опять пред Тобой я склоняю колени,В отдаленье завидев Твой звездный венец.Дай понять мне, Христос, что не все только тениДай не тень мне обнять, наконец!Я измучена этими длинными днямиБез заботы, без цели, всегда в полумгле…Можно тени любить, но живут ли тенямиВосемнадцати лет на земле?И поют ведь, и пишут, что счастье вначале!Расцвести всей душой бы ликующей, всей!Но не правда ль: ведь счастия нет, вне печали?Кроме мертвых, ведь нету друзей?Ведь от века зажженные верой иноюУкрывались от мира в безлюдье пустынь?Нет, не надо улыбок, добытых ценоюОсквернения высших святынь.Мне не надо блаженства ценой унижений.Мне не надо любви! Я грущу – не о ней.Дай мне душу, Спаситель, отдать – только тениВ тихом царстве любимых теней.Осень 1910Москва

Следующей

Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, –О, лишь люби, люби его нежнее!Как мальчика баюкай на груди,Не забывай, что ласки сон нужнее,И вдруг от сна объятьем не буди.Будь вечно с ним: пусть верности научатТебя печаль его и нежный взор.Будь вечно с ним: его сомненья мучат,Коснись его движением сестер.Но, если сны безгрешностью наскучат,Сумей зажечь чудовищный костер!Ни с кем кивком не обменяйся смело,В себе тоску о прошлом усыпи.Будь той ему, кем быть я не посмела:Его мечты боязнью не сгуби!Будь той ему, кем быть я не сумела:Люби без мер и до конца люби!1910

Только девочка

Я только девочка. Мой долгДо брачного венцаНе забывать, что всюду – волкИ помнить: я – овца.Мечтать о замке золотом,Качать, кружить, трястиСначала куклу, а потомНе куклу, а почти.В моей руке не быть мечу,Не зазвенеть струне.Я только девочка, – молчу.Ах, если бы и мнеВзглянув на звезды знать, что тамИ мне звезда зажгласьИ улыбаться всем глазам,Не опуская глаз!1909

Из сказки – в сказку

Всё твое: тоска по чуду,Вся тоска апрельских дней,Всё, что так тянулось к небу, –Но разумности не требуй.Я до самой смерти будуДевочкой, хотя твоей.Милый, в этот вечер зимнийБудь, как маленький, со мной.Удивляться не мешай мне,Будь, как мальчик, в страшной тайнеИ остаться помоги мнеДевочкой, хотя женой.Июль 1909

Ошибка

Когда снежинку, что легко летает,Как звездочка упавшая скользя,Берешь рукой – она слезинкой тает,И возвратить воздушность ей нельзя.Когда, пленясь прозрачностью медузы,Ее коснемся мы капризом рук,Она, как пленник, заключенный в узы,Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.Когда хотим мы в мотыльках-скитальцахВидать не грезу, а земную быль –Где их наряд? От них на наших пальцахОдна зарей раскрашенная пыль!Оставь полет снежинкам с мотылькамиИ не губи медузу на песках!Нельзя мечту свою хватать руками,Нельзя мечту свою держать в руках!Нельзя тому, что было грустью зыбкой,Сказать: «Будь страсть! Горя, безумствуй,рдей!»Твоя любовь была такой ошибкой, –Но без любви мы гибнем. Чародей!1909–1910

Зимой

Снова поют за стенамиЖалобы колоколов…Несколько улиц меж нами,Несколько слов!Город во мгле засыпает,Серп серебристый возник,Звездами снег осыпаетТвой воротник.Ранят ли прошлого зовы?Долго ли раны болят?Дразнит заманчиво-новый,Блещущий взгляд.Сердцу он (карий иль синий?)Мудрых важнее страниц!Белыми делает инейСтрелы ресниц…Смолкли без сил за стенамиЖалобы колоколов.Несколько улиц меж нами,Несколько слов!Месяц склоняется чистыйВ души поэтов и книг,Сыплется снег на пушистыйТвой воротник.1909–1910