Я вернулся. Том 6

— Ничего такого, о чем не смог бы узнать сам Алекс, — последовал ответ химика. Но, пусть и нехотя, но продолжил свою мысль: — Система защиты в основном представлена электронными пропусками. Для каждого из трех уровней предусмотрен свой уровень доступа — первый, второй и третий соответственно. В помещениях для персонала установлены камеры, которые в случае перебоев со светом автоматически переходят в режим тепловизора.

— А что насчет самих модификантов? Они свободно могут перемещаться по комплексу или же есть какие-то… ограничения?

— Только по первому этажу, — мотнул головой профессор Сон. — Те, что расположены еще ниже — под землей — для них закрыты. Там в основном производственные лаборатории и административные помещения.

— Кажется, Третий что-то говорил о Яслях… — припомнила Джина, чем лишний раз доказала Вуну свою осведомленность касательно строения научного комплекса.

И вообще, мужчина не назвал бы любопытство своей собеседницы обоснованным.

Понятное дело, она может переживать за старшего брата, заранее просчитывать риски. Однако Алекс уже отправился на базу, и связь с ним была потеряна еще со вчерашнего вечера. Даже если Джине удастся выяснить что-то новое из их разговора, уведомить об этом брата она не сможет. Тогда к чему же ей сейчас забивать голову? Какой у ее расспросов может быть резон?

Полупрозрачные шторы в номере колыхались от легкого бриза, проникающего через приоткрытые окна. Снаружи доносился звонкий смех отдыхающих на пляже людей, звуки плещущейся воды, да и погода, в целом, стояла вполне подходящая для того, чтобы позволить себе немного расслабиться. Довериться сыну профессора Волкова, решительно настроенному окончательно поставить точку в истории с сывороткой. Отсюда они ничем не смогут ему помочь.

— Может, вам сходить на улицу и немного проветриться, госпожа Чхве? — предложил Вун. — Вы ведь впервые в Пусане, если не ошибаюсь. Из гостиницы я никуда не денусь, могу вас заверить. Понимаю, чем это чревато, но вам совсем необязательно…

— Нет, — категорично мотнула девушка головой, и что-то в ее голосе профессору сильно не понравилось. — Раз уж братец доверил мне вашу защиту, могу я принести хоть какую-то пользу для общего дела?

Тут смартфон Джины, лежащий перед ней на столе, завибрировал, и девушка моментально встрепенулась. Поставила чашку, взяла телефон в руки и, извинившись, поспешно вышла из номера.

Дверь за ней захлопнулась, а занавески всколыхнулись от создавшегося в комнате сквозняка.

— Но это не может быть Алекс, так ведь?.. — вслух предположил химик и, пожав плечами, сделал глоток обжигающего горло чая. — Ничего не понимаю…

* * *

Свет от настенных ламп, защищенных сетками, пусть и был довольно тусклый, но его вполне хватало, чтобы оценить масштабы огромного помещения, в котором я оказался.

Полторы сотни незастеленных кроватей, а если быть еще точнее, то сто сорок две, рядами стояли возле стен. К каждой из кроватей прилагался металлический ящик, играющий роль как прикроватной тумбочки, так и единственного места для хранения личных вещей.

Да, на первый взгляд, Ясли больше напоминали собой бункер, нежели детский дом для модификантов. Но если учитывать, что сейчас я находился под землей, то это понятие было не так уж далеко от истины.

Серая и унылая комната, пропитанная стойким запахом затхлости, совершенно не располагала к проживанию здесь. Возможно, ранее здесь активно работали воздухоочистители, однако теперь в целях экономии они были отключены, и импровизированный детский дом пришел в полное запустение.

Шаги мои эхом отдавались от стен, когда я двинулся вперед вдоль кроватей.

Сам не знаю, зачем во время первого же патруля ноги сами привели меня сюда. Наверное, мне всё же хотелось узнать немного больше о ребятах, которые были созданы по моему образу и подобию. Даже после всего услышанного из первых уст появилось непонятное желание увидеть всё собственными глазами.

И я не ошибся. Это место оказалось еще неприятнее, чем-то, что нарисовало мое воображение, причем в разы.

Остановившись напротив одной из кроватей, присмотрелся к прямоугольной железной табличке на ее изножье. На табличке был выгравирован номер пятьсот тридцать один.

Именно такой порядковый номер был присвоен Третьему при рождении. Дельте, который из числа всех ста сорока двух представителей своей квадры поднялся на самую верхушку турнирной таблицы под конец жестокого отбора. Впрочем, даже столь богатый опыт убийств не спас его от глупой и быстрой смерти в последующем.

Ну, хотя бы не мучился. Может, и остальных постигнет похожая участь.

Услышал, как дверь Яслей дельт скрипнула, и медленно обернулся на звук, уже догадываясь, кого увижу на пороге.

— На ностальгию пробрало? — в ироничном тоне поинтересовался Шестой, заходя в комнату и окидывая ее изучающим взглядом. — Да-а-а, со мной тоже частенько такое случается…

Молча он подошел к кровати, напротив которой я стоял, и уселся на полосатый матрас.

— Здесь прошли самые веселые мои годы, — с деланной улыбкой припомнил я слова Третьего.

Вот сейчас стоило быть предельно осторожным. Любое слово, которое я произнесу, могли использовать против меня. Любое непроизнесенное слово — тоже.

— Веселые годы… А я ведь помню, что ты сказал, когда прикончил во время отборочных своего последнего оппонента, — задрал голову гамма и заглянул мне лицо снизу вверх. — «Эй, папа! — попытался он сымитировать отрывистую манеру речи дельты. — Смотри, я мальчик, который выжил!» Аха-ха! Это было забавно… Уже тогда я понял, насколько же разными в действительности мы получились, несмотря на идентичный набор генов. Взять, к примеру, Пятого и его бета-квадру. До отборочных выжить удалось лишь нескольким десяткам. Их зацикленность на конкуренции и ощущении собственного превосходства для многих закончилась преждевременной утилизацией.

— Им просто нужно было жить дружно, — склонил я голову набок.

— Если бы мы все придерживались твоей точки зрения, жить стало бы в разы проще, не так ли? — вскинул модификант бровь.

— Пожалуй.

— Вот что я тебе скажу, Третий, — провел гамма рукой по застарелому матрасу. — Не стоит играть в игры, правила которых тебе неизвестны. Не нужно брать в игру тех, в ком не уверен, а тех, кто может подвести — тем более. Ты ничего не решаешь и решать не имеешь права, так что довольствуйся ролью исполнителя… и веселись! Не этого ли ты хотел, когда отбор подошел к концу?

Мне только кажется или его голос прямо-таки сквозит угрозой? Но Третий этого не понял бы, поэтому и мне придется не понять.

— Сложно веселиться, когда не происходит ничего интересного, — обидчиво поджал я нижнюю губу. — Даже профессор и тот сбежал… Когда мы найдем нового?

— Профессор Сон сбежал лишь потому, что ты позволил ему это сделать, и допрос Четвертого — верное тому доказательство, — неожиданно заявил Шестой. — С самого начала строишь из себя идиота, вот омега и принялся вить из тебя веревки. Предположу, что Первый сейчас занимается тем же, но не стоит идти у них на поводу. Своя голова должна быть на плечах, понимаешь, о чем я?