Я всё снесу, милый

Что-либо сделать дальше она не смогла, потому что Юлиан снова вторил ее действиям – продолжая жадно посасывать сосок, скользнул рукой к лону. Нет, он пошел дальше. Отодвинув резинку трусиков-бикини, накрыл трепещущее естество и принялся ласкать.

Сначала осторожно. Исследуя. Смакуя. Потом активнее.

И Зоя, сама того не ожидая, взорвалась. Два мужских пальца сотворили маленькое чудо. Они властно и опытно ласкали горошинку, проникали внутрь вагины и глубокими нежными движениями настойчиво и целенаправленно возносили ее к вершине. Кровь ударила в голову. Жар, стремительно распространяющийся по телу, стал нестерпимым. А там… Там все пылало.

Оргазм был сильным, и Зоя оказалась к нему не готова. Мышцы сокращались помимо воли, отдача была такой, что она не сдержалась и закричала, откинув голову назад и поднимая бедра еще выше.

Наступила тишина, нарушаемая лишь прерывистым мужским и женским дыханием.

Зоя медленно приходила в себя, смутно осознавая, что сейчас произошло нечто. Она не была пуританкой, с удовольствием занималась сексом, но…

Но, черт возьми, что тогда было раньше и что произошло сейчас?

Она кончила лишь от того, что он поласкал ее пальцами.

Открывать глаза и встречаться с насмешливым – а он по-любому будет таким – взглядом Варшавского было выше ее сил. Захотелось убежать, спрятаться.

Стыдно-то как…

Удивляло другое – Юлиан не продолжил. Отстранился и аккуратно поправил ее трусики.

– Воды дать?

Она ослышалась?

Зоя открыла глаза, провела дрожащей рукой по волосам и тихо ответила:

– Да, наверное.

Юлиан с грацией хищника и с неудовлетворенной эрекцией поднялся и пошел к бару, располагающемуся в специально оборудованном месте. Зоя наблюдала за ним и пыталась прийти в себя. По логике вещей, Юлиан сейчас должен был удовлетворить свою страсть. Наплевав на ее эмоции.

А он…

Зоя сглотнула. Главное – успокоиться и начать соображать.

Стакан с прохладной водой возник перед лицом, она с жадностью схватила его и принялась пить. Вода оказалась без вкусовых добавок, что порадовало ее.

– Спасибо.

– Да не за что.

Юлиан все-таки усмехнулся, и Зоя не выдержала:

– Почему?

Широко расставив ноги, мужчина встал напротив шезлонга, на котором она продолжала сидеть, съежившись и всеми силами пытаясь не выказать растерянности.

Зоя снова сглотнула.

Его естество находилось на уровне ее лица.

И в голове промелькнула крамольная мысль: а каков он на вкус?

– Что «почему»?

– Остановился, – негромко сказала она, отворачиваясь.

– Так я вроде и не останавливался. Ты получила удовольствие. – Она все-таки дождалась ироничных ноток в его голосе.

– Ты мог тоже.

– Зоя, считай, что я решил тебе показать, что не всегда бываю высокомерным ублюдком.

– Ты же говорил, что не читаешь моих мыслей? Откуда… – она оборвала себя, поняв, что снова проговорилась.

– Милая, думаешь, ты одна считаешь меня таковым?

Мрасс, которого, видимо, нисколько не смущал эрегированный член, магнитом притягивающий взгляд Зои, опустился на соседний шезлонг и лениво закинул руки за голову.

– И тебя не тревожит, что ты производишь отталкивающее впечатление на людей?

– Интересно, кого и когда я оттолкнул?

Его самоуверенность не знала границ.

– И правда! – в раздражении воскликнула Зоя, приказав себе перестать смотреть на его тело. Да, хорош. Да, привлекателен. Но на этом все! Не стоит забывать, кому именно принадлежит это тело.

Но что он с ней делал… Господи… Она до сих пор чувствовала откаты оргазма и то, как у нее между ног все «играло».

Чтобы скрыть неловкость, встала и прошла к борту яхты. Обняла себя за плечи и устремила невидящий взгляд к голубому горизонту.

– Юлиан, все равно не понимаю, – она впервые назвала его по имени и, так как стояла к нему спиной, не могла видеть, как на мгновение напряглось его тело. – Объясни.

– Что именно? Уточни.

– Зачем тебе нужна моя симпатия? Еще несколько дней назад ты без зазрения совести подумывал меня изнасиловать. Сегодня доводишь до оргазма, оставшись неудовлетворенным.

– Милая, если тебя так беспокоит моя неудовлетворенность, я не буду возражать против минета.

Хорошо, что он не видел ее лица! К нему прилила кровь, и оно стало пунцовым.

От смущения.

От возмущения.

От возбуждения.

Волна желания снова захлестнула Зою. Да что же это такое?! С гормонами надо что-то делать!

– Я как-нибудь воздержусь, – фыркнула Зоя и позорно сбежала в каюту.

Лишь оказавшись в прохладной комнате, поняла, что он умело ушел от ответа.

* * *

На виллу они вернулись ближе к ночи. Зоя попросила. Ей не хотелось ложиться спать, мирно покачиваясь на волнах. Она подозревала, что и ночью сон будет тревожным, что кошмары не оставят ее. Поэтому решила воспользоваться верным способом для успокоения души – готовкой.

На палубе похозяйничать на кухне будет проблематично. Кок – мужчина. А делить с мужчиной кухню – тот еще геморрой. На вилле ей никто не помешает.

Юлиан, если и удивился просьбе, никак этого не проявил. Отдал распоряжение капитану, и яхту развернули. Зоя, не желая снова оставаться с мрассом наедине, отправилась еще раз осматривать яхту. Лишь бы чем-то себя занять.

Еще она поняла, что скучает по Затейнику. Поболтать бы с ним сейчас не отказалась. Может, попросить мрасса, чтобы дана переустановили? Доставили на Варгас. Надо подумать. Лишний раз обращаться к Варшавскому не хотелось.

Без лишних церемоний и пожеланий спокойной ночи Зоя поспешила в комнату. От греха подальше. И от того, кто вызывал сбой в ее гормонах.

Как ни странно, стоило лечь на прохладные простыни, как глаза сами собой закрылись, и накрыл сон. Без сновидений. Впервые за время пробуждения из криосна ей ничего не снилось.

Но счастье и желанный отдых оказались недолгими. Очень скоро Зоя почувствовала, как с нее снимают трусики. Недовольно сопя и ворча, перевернулась на другой бок.

– Не надо, – спросонья попросила, непонятно к кому обращаясь.

Кто-то не внял ее просьбе и продолжил настойчиво стягивать белье. Мужские руки властно погладили бедра и, пробравшись вверх, надавили на живот, не позволяя делать лишних движений.

Очень похоже на Юру. Прийти ночью и попытаться добиться ее благосклонности. В их недолгой совместной жизни возникало несколько ситуаций, когда он, обуреваемый похотью, пытался взять Зою силой. Ни к чему хорошему эти попытки не привели – они ругались, спорили, плакали. Причем плакали оба. Юрий – от любви к ней и от невозможности добиться взаимности, Зоя – от невозможности выбраться из капкана, в который попала.