Я всё снесу, милый

– Это приказ, мрасс? Слушай, а ширас обязаны беспрекословно подчиняться мрассам? – Зоя все-таки взглянула на него и выругалась про себя. Да что с ней происходит?! Почему именно сейчас, именно сегодня она находит его чертовски привлекательным? Таким сексуальным…

– Не обязаны. Все зависит от взаимоотношений, установленных между мрассом и ширас.

– А между нами какие взаимоотношения, Варшавский? – решила она уточнить.

– Относительно свободные.

– Относительно? Интересное, а главное, очень обширное для понимания слово.

– Ты, кажется, хотела выпить, Зоя? Давай без тоста.

Девушка вздохнула.

– Давай.

И осушила сразу почти полбокала.

Варшавский лишь пригубил.

– А ты не против, что я пью? – спросила Зоя, искоса наблюдая за мужчиной.

– Пока нет.

– Снова очень правильный ответ, – фыркнула она. – Пока! Потом запретишь?

– Да. – Ответ прозвучал безапелляционно.

– А если я не послушаюсь? Применишь способы наказания, которыми угрожал в тот день, когда забирал из «Рассвета»?

– Я в принципе не люблю, когда женщины выпивают, – снова ловко ушел он от ответа.

– Правильный, значит, – сделала пьяный вывод Зоя и устало прислонилась головой к стене. – Почему-то я так и думала. Правильные мужчины – самые опасные.

– Интересное заключение. Не поделишься, почему?

– Не поделюсь.

– Вредничаешь?

– Имею право. У меня стрессовая ситуация, – Зоя допила вино и снова протянула бокал мрассу. – Еще плеснешь?

Варшавский молча подлил вина.

– Я думал, ты начинаешь адаптироваться.

При слове «адаптироваться» Зоя вздрогнула и одной рукой обняла плечо.

– Адаптируешься тут, – проворчала она, чувствуя, как настроение стремительно падает. И мрасс вина не наливает! Чего медлит? – Я пытаюсь, Варшавский, пытаюсь… Ты только меня в центр не сдавай…

Она не заметила, что последнее предложение проговорила едва ли не со слезами на глазах.

– Можешь эту мысль выкинуть из головы, – тщательно выговаривая каждое слово, сказал Варшавский и вернул бокал Зое.

– То есть не вернешь?

– Нет.

– Это хорошо, – Зоя взяла протянутый бокал, но пить не спешила. Она чувствовала легкое головокружение. Надо было закуску прихватить. – Ты сегодня другой…

Слова сорвались сами собой.

– Это комплимент? – Серые глаза пытливо рассматривали лицо девушки.

– Варшавский, а с чего у тебя изменилось ко мне отношение? – вопросом на вопрос ответила она. – Даже по имени начал называть…

– Нам с тобой ребенка рожать. К чему воевать? И если помнишь, я говорил, что не люблю принуждать женщин.

При упоминании о ребенке Зоя вздрогнула.

И ее понесло.

– То, что принуждать не собираешься – звучит оптимистически. Хоть какая-то надежда на сносное будущее возникает.

– Мне бы хотелось, чтобы будущее ты воспринимала не только как сносное. – В голосе мрасса послышались металлические нотки. Зоя, сама того не подозревая, задела его самолюбие.

– Это уж как пойдет… Мне бы от прошлого избавиться, – Зоя посмотрела на бордовую жидкость в бокале и снова сделала глоток. В этот раз она не спешила.

– Я уже понял, что тебя преследуют кошмары. С чем они связаны?

Зоя криво улыбнулась и вытянула ноги. Она перестала испытывать неудобство из-за того, что предстала перед Варшавским в неприглядном виде. Голой он ее уже видел. Чего стесняться-то?

– Говорю же: с прошлым. Был в моей жизни мальчик Юра…

– Мальчик? – в голосе мужчины послышались рокочущие нотки.

Зоя кивнула.

– Ага. Мальчик. Так я его называла… ик… – Она икнула. – Извини. О чем это я? А! О мальчике Юре. Почему, спросишь, я так его называла? Потому что ему было девятнадцать, а мне двадцать четыре, когда меня угораздило с ним познакомиться.

– У вас была любовная связь? – Вопрос прозвучал слишком быстро.

– Любовная связь? – пьяно переспросила Зоя и нервно рассмеялась. – Точно! Связь! Иначе и не назовешь! Он постоянно принуждал меня к сожительству, а я активно сопротивлялась. Эх…

Мрасс, приготовившийся слушать ее исповедь, несколькими большими глотками допил свое вино. Его лицо ничего не выражало, и невозможно было понять, что он думает по поводу услышанного. Да и Зоя находилась не в том состоянии, чтобы пытаться разгадать мысли Варшавского.

Она полностью погрузилась в воспоминания.

Ей необходимо было выговориться.

Излить душу.

Иначе негатив, собравшийся внутри, грозился затопить.

– Принудил?

– Как сказать, – Зоя снова уставилась в бокал. – Я же не была молоденькой девочкой, не умеющей за себя постоять. Я не понимала его влечения и отказывала. Объясняла, что мы не пара. Что его увлечение временное. И очень странное. Ни хрена не понимал! – с неожиданной даже для себя злостью сказала она. – Что бы я ни говорила, наталкивалась на его: «Я тебя люблю! Ты будешь моей!» Да, Варшавский, я тебе забыла вот что сказать. Это по поводу твоей реплики, что только богатенькие сучки могли себе позволить криосон. Мальчик Юра как раз был очень богатым мальчиком. А я – из обычной семьи. Плюс у меня родители погибли в аварии, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. Так что вот тут ты мимо.

В словах Зои было столько горечи, что даже повидавший всякое Юлиан поморщился. Да, он ошибся и готов был исправлять свои ошибки. Но пока об этом говорить рано. Зоя, приняв на грудь изрядное количество алкоголя, пришла выговориться. Не самый плохой вариант.

Особенно для него.

Особенно в их ситуации.

И он готов выслушать.

И сделать выводы.

– Что было дальше?

– Дальше? О-о-о-о! Дальше все было очень интересно! – наигранно громко простонала Зоя и снова осушила бокал. Оказывается, вино неплохо расслабляет. Надо взять это на вооружение. Хотя, что там Варшавский сказал? Что скоро запретит ей пить? Ну это мы еще посмотрим! – Продолжу я, пожалуй, с того, что мальчик Юра был болен. Рак. Жаль его было. Очень. Но… Если бы он не был таким сукиным сыном! – психанула Зоя и закрыла глаза.

Говорить было трудно.

Вспоминать еще труднее…

– Отошел от нее! Быстро!

Юра возник словно из ниоткуда и налетел, как шторм.

– Парень, ты чего?

– Отошел, я сказал! – прорычал он, подлетая к барной стойке.

После обеда они уснули в номере. Зоя, наплававшись в бассейне, прилегла. Полчаса спустя к ней присоединился Юрий. Устроил «любовь», после чего сграбастал в объятия, поцеловал в ухо и прошептал:

– Спи, родная. А я буду охранять твой сон.

Зоя поспала пару часов, потом проснулась, осторожно выбралась из-под руки мальчика Юры, ополоснулась и решила спуститься в бар. Посидеть в одиночестве.