Я же бать, или Как найти мать

— Ты была бесподобна, — смеясь произношу я. — Пойду-ка я кое-кого успокою. И ты давай выдыхай.

Поднимаюсь вместе с Машей с покрывала и иду в сторону леса. Малая кричит, что есть сил, не переставая. И ведь точно сухая и не голодная.

— Машка, забудь крикливую труперду и прекрати так заливаться плачем. Обещаю, что ее ты больше не увидишь. Но если вырастешь такой же как та девка, я на тебя лично натравлю такую бабку, ты меня поняла?

Самое удивительное, что Маша как будто в действительности услышала меня и перестала заливаться плачем.

— Да ты у меня умняшка, оказывается. Давай подурачимся что ли, — произношу я, глядя Машке в глаза и начинаю корчить рожицы, словно мне пять лет.

Смешно похоже не только мне, но и Маше, которая из плаксы в миг превратилась в улыбашку. А еще незаметно для себя понял, что за нами наблюдают, и нет, это слава Богу не Ирина строит планы мести, а всего лишь прислонившаяся к дереву Таня.

Глава 24

— Танька, а хочешь на место Машки?

— Это куда, в памперс или к тебе на ручки? — медленно подходя к нам, интересуется Таня.

— Мне одного памперса хватит, конечно, второе.

— На ручки не получится, у кого-то болят спина и колени, да, булочка, — хватая Машу за пальчики констатирует Таня. — Пойдемте обратно, мне кажется скоро пойдет дождь, а пока можно посидеть на берегу.

— Ну пошли.

Сколько бы я не уламывал Бдушкину, затащить ее в воду не получалось, собственно, как и снять платье, и предстать передо мной в купальнике. Мне она тоже категорически запрещала входить в воду. Но было бы странно, если бы я это не сделал. В итоге плюхнулся в воду один. Удивительно, но темно-желтой водицей я не побрезговал, более того, поплыл аки матерый пловец. Изредка оборачивался к Тане, ловя ее реакцию на мой заплыв, но эта зараза даже не обращала на меня внимания, а только лишь играла с Машей. Ладно, фиг с тобой, все равно скоро сама по мне слюни будет пускать. Сам не заметил, как заплыл на приличное расстояние. Это ж сколько мне надо плыть обратно? Но во всем этом есть некая изюминка, издалека вижу, что Таня уже стоит у берега и машет мне руками, зазывая обратно. Кажется, она даже злится. Или волнуется? О-ля-ля, ну наконец-то. Плыву медленно к берегу, оглядываясь по сторонам. Труперда с внучкой умотала, еще пару дедков с удочками тоже, и на пляже мы одни. Красота. Да простит меня Всевышний за мою шалость, но такую возможность я не могу упустить даже в свои тридцать восемь. Проплыв еще немного к берегу, дабы облегчить Тане задачу, резко остановился и издал театральный вопль, а потом стал медленно «тонуть». Сбылась мечта идиота, ибо, имитируя утопление, выплывая головой наружу и обратно в воду, краем глаза я все же высмотрел рвущуюся ко мне Бдушкину. Она-таки скинула с себя белое платье и кинулась в воду. Хорошо, что Тиму сюда не взял, этот бы первый ко мне приплыл, и Танька бы не полезла меня спасать.

Имитировать такие движения оказалось сложно и вот когда она наконец до меня доплыла, я-таки выдохнул и не смог сдержать победной улыбки.

— Все хорошо, Танечка, я пошутил.

— Ты… ты… ты просто придурок! — не знаю откуда у нее взялись силы, особенно учитывая тот факт, что доплыла она до меня очень быстро, но следующим Таниным движением был всплеск воды в мою сторону.

— Тань, ну прости, зато ты открыла купальный сезон.

— Ты идиот! Нельзя купаться до наступления седьмого июля!

— Ох ты ж Боже мой, а что так? — еле сдерживая смех, произношу я, ровняясь с Таней.

Та не отвечает, а только сильнее гребет к берегу, бубня себе что-то под нос.

— Ну, Таня, — словно ребенок ною я, хватая ее за ногу, когда мы подплываем к берегу.

— Отстань от меня!

— А пяточки у тебя тоже очень даже ничего, хочешь все-таки поцелую?

— По старым поверьям считается, что в ночь перед Иваном Купалой просыпается вся нечисть и тот, кто решит искупаться в водоеме, может стать ее жертвой. Поздравляю, жертвой ты не стал, но голову тебе кто-то отбил.

— Точно, а я и забыл, сегодня у нас типа интересная ночка. Через костер будем прыгать?

— Смотри опахало не сожги.

— Твоими молитвами, Танюшечка, твоими молитвами.

— Слышишь? — приподнимается Таня из воды, демонстрируя купленный мною купальник. Ты ж моя прелесть, все там на месте и с размером как угадал.

— Что? — интересуюсь я, а самому откровенно все равно, что она там услыхала.

— Не слышишь какой-то звук, напоминающий рой насекомых?

— Нет.

— А я слышу. У тебя комар застрял между зубов, а все потому что рот надо закрытым держать.

— Ясно-обиделась. А у меня для тебя подарок, Танька, — хватаю ее за руку и притягиваю к себе. — Смотри, на дне мелкая рыбешка. Думаю кривозубой пираньюшке это понравится, можешь нырнуть и схомячить ее.

— Покорми рыбешку комаром из своей зубной щели, великовозрастный придурок, — отталкивает меня со всей силы и выходит из воды, демонстрируя прекрасную попу, облаченную в синие плавки.

Ну я и вправду придурок, с этим сложно не согласиться. Только от чего-то мне все равно хорошо. Не иначе как в воде нечисти нахлебался. Таня выжимает свои длиннющие волосы и тут же накидывает на мокрое тело платье. Вот же зараза такая, чего ж так быстро?

— Вылезай из воды, живо. Ты и так заболеешь, может хоть не так сильно.

— Не каркай, иначе кину в воду прямо в платье.

— Вышел из воды, живо, — гаркнула Таня.

— Ты мне сейчас напомнила страшную девочку с длинными мокрыми черными волосами из фильма ужасов.

Вместо того, чтобы что-либо ответить, Таня молча развернулась и быстро собрав все вещи, положила их вниз коляски. И более не оборачиваясь на меня, покатила коляску, держа в руках босоножки, топая босыми ногами в сторону дома.

Догнал я ее почти сразу, благо почесала она не так быстро. Поравнялся с ней, и молча пошел в плавках, с вещами в руках.

— Прикрой свое опахало. И вообще оденься, так непринято ходить в деревнях.

— А что так? Злые духи меня сожрут?

— Не шути так, — вполне серьезно произносит она, и более ничего не говоря, продолжает тихо идти вперед.

* * *

Не знаю, что вдруг так вывело Таню из себя, но она стала совершенно другой: угрюмой и совсем не словоохотливой. И вот тут я понял, что мне это не нравится, причем абсолютно. Оставил их с Машей одних и пошел бродить по деревне. Все-таки моя цель в этом месте отнюдь не завалить Таню на диван и предаться постельным утехам, а узнать, где сбежавшая мамаша. Идти к труперде и ее глухой матери не было никакого желания. Так и бродил по деревне, пока не встретил на улице местного деда. Тот мне и поведал, что молодежи здесь не было уже как лет тридцать, да и рожать тут никто не рожает. Все молодые давным-давно сбежали и искать здесь кого-либо бесполезно. Исключение составляет дочь Ирины, только она и родила тут за последние тридцать лет. Вот так и отпала в моем поиске деревня под названием Лобок. Даже если предположить, что предполагаемая мать уехала отсюда, будучи ребенком, то тоже не сходится, не было по словам деда здесь детей и молодежи. И почему-то его словам я верю.

Может у той девки вообще был левый паспорт, другого на ум ничего не приходит, ибо смысла в том, что Елена соврала, я не вижу. Я бы и так ей заплатил, даже за отсутствие информации. Вот теперь и у меня настроение слетело не пойми куда. С таким успехом я никогда ее не найду. Зашел в дом, где на меня тут же налетела Таня.

— Ой, прости. Там борщ готов, наливать?

— Борщ… Шикарно. Наливай, конечно.

Сажусь за стол и наблюдаю за тем, как Таня разливает по тарелкам первое. А в голове так и мелькают картинки того, как на такой же маленькой кухоньке мама наливала борщ, в точно такие же старинные тарелки. Пробую на вкус Танино творение и на душе тут же становится тоскливо. Вот не доводят до добра воспоминания.

— Не нравится?

— Очень нравится, Таня. Без шуток. Просто все это напомнило мне маму и родительский дом. А это все грустно что ли.

— Почему грустно? Потому что не успели вовремя помочь?

— Почему? — откладывая ложку в сторону, интересуюсь я. — Я им всегда помогал и дом им успел новый купить, я уже тогда начал хорошо зарабатывать. Но не успели они этому порадоваться, в аварии разбились.

— Извини.

— Ну а ты что?

— Что?

— Своим не успела помочь?