Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души (Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3)
Шрифт:
– Господи, да откуда тебе-то знать? Что ты вообще обо мне вообразил?
– Я знаю про тебя намного больше, чем ты думаешь. Знаю тебя даже лучше, чем ты сама.
Последняя фраза прочно засела в моем сознании, но я решила, что уже настало время переходить от слов к делу. Я вновь встала и стала мерить шагами комнату.
– Михаил, я вообще приехала не для того, чтобы обсуждать свою личную жизнь…
– А почему ты так думаешь? – перебил меня Михаил.
– Что?
– Почему ты думаешь, что я не хочу обсудить личную жизнь? Очень даже хочу. Мечтаю!
– Ну что ты такое говоришь?
– Говорю то, что
– Ты пьян, Миша!
– Может, я хотел с тобой сегодня трезвым встретиться, да не получилось. Не забывай, что я собирался приехать к тебе сам, и приехал бы трезвым, как стеклышко. Но ты наплела мне про какого-то мужа…
– Я не наплела, – разозлилась я не на шутку. – Он у меня действительно был. Был, да сплыл.
– Я вообще не понимаю, как ты, такая потрясающая женщина, могла связаться с женатиком?
– Можно подумать, ты не женатик…
– Женатики тоже разные бывают.
Я с каждой минутой все больше и больше злилась на Михаила потому, что он упорно уходил от разговора о самом главном.
– Миш, давай поговорим по существу. Я сюда приехала не для того, чтобы изливать душу и плакаться на несложившуюся личную жизнь. Тем более что личная жизнь у меня сложилась. Это только дураки думают, что если у тебя есть мужик, то, значит, есть и личная жизнь, а если у тебя мужика нет, то и нет и жизни. Не знаю, как у тебя, а у меня все в порядке. Моя жизнь никогда не зависела и не будет зависеть от мужика. Кстати, о твоей жене ничего не слышно?
– Ничего.
– Ну а сам-то ты как думаешь, что с ней произошло?
– Если бы у меня по этому поводу были хоть какие-то соображения… Мне бы стало намного легче. У меня вообще никаких концов. Я пошел на крайние меры.
– Какие?
– Написал заявление в милицию.
– Ты же вообще никогда не доверял милиции.
– Я уже не знаю, кому можно доверять, а кому нет. Ее ищут все – и частные детективные агентства, и милиция. Я больше не могу так жить. Я должен знать точно, где она. Мертвая, живая, где? Я просто хочу ясности. Кстати, а лжеследователь Голубев тебя больше не навещал?
– Нет. – Я слегка замялась, но затем продолжила: – Не навещал, но за мною следил.
– С чего ты взяла?
– Потому что он появлялся везде, где появлялась я.
Михаил заинтересовался и даже отодвинул очередную налитую рюмку.
– Почему ты так думаешь?
– Потому, что я уехала в деревню черт-те за сколько километров от Москвы, и он появился там.
– Ты уверена, что он следил за тобой?
– А что ему тогда там делать? Правда, он объявился в деревне намного раньше, чем туда приехала я. Неужели ты считаешь, что это простое совпадение и нелепая случайность? Случайно то, что он заявился ко мне домой и вынюхивал, что касается твоей жены? Случайно, что он притащился в эту забытую богом деревню и ходил за мной словно тень.
– На случайность это непохоже. Кстати, а зачем ты поехала в деревню? У тебя что, давно не было приключений на твою симпатичную задницу?
– У меня там были дела. – Я пристально посмотрела на Михаила, с ужасом понимая, что
ему что-то известно.– Ты что так на меня смотришь?
– Повторяю вопрос: по каким делам ты ездила в деревню?
– По личным. Тебя это не касается.
– Если Голубев таскался за тобой аж в деревню, значит, тебе угрожает опасность?
Глаза Михаила сузились, в них блеснули недобрые огоньки. Словно мы ведем тяжелую игру: я по честным правилам, а Михаил – нет.
– От Голубева мне больше не угрожает опасность, – совершенно спокойно ответила я.
– Почему?
– Потому что он мертв. А мертвые, как ты прекрасно понимаешь, не могут сделать живым плохо.
– Как это, мертв?
– Так это. Он уже даже похоронен.
– Его убили?
– Убили.
– А кто?
– Какие-то отморозки.
Михаил встал и, пошатываясь, подошел к окну. Он отодвинул штору, посмотрел на улицу, перевел взгляд на меня и нервно вытащил из пачки сигарету.
– Анна, мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь.
– А мне кажется, что ты тоже. Кстати, ты очень настойчиво пытался со мной встретиться и поговорить. Даже сказал, что это не телефонный разговор. Я вся внимание. Я жду.
– Чего ты ждешь?
– Хочу услышать то, о чем ты хотел со мной поговорить.
– А мне казалось, что со мной хотела поговорить ты. Это ведь ты настояла на сегодняшней встрече. Я думал поговорить завтра. Я внимательно тебя слушаю. Говори.
Я ухмыльнулась и встала напротив Михаила.
– Странно у нас с тобой как-то все, Мишенька, получается. Мы хотели поговорить, а когда встретились, то оказалось, что говорить-то особо и не о чем. Как это?
– Ну, говори, Анна, я жду. Ты зачем ко мне явилась?
– Я хотела узнать, как у тебя дела… – Я была на пределе и чувствовала, как окончательно сдают нервы.
– Только и всего?
– Да. А ты зачем мне звонил?
– Хотел сообщить, что очень сильно по тебе соскучился. Ты, Анька, у меня каждый день перед глазами стоишь. Ты, дождь, джаз и музыка…
– И именно поэтому ты звонил?
– Именно поэтому.
– Только и всего?
– Но это не так уж и мало. Неужели тебе неприятно, что я в тебя влюбился? Я не каждый день по уши влюбляюсь.
– Влюбился, значит?
– Да.
– Но ведь ты говорил, что у тебя ко мне не телефонный разговор?
– Ну, говорил.
– А зачем?
– Затем, что я очень хотел тебя увидеть. Ты даже не представляешь, как я соскучился.
– Вот как?
– А что тебя не устраивает?
Я засмеялась и, уперев руки в боки, крикнула:
– Ты что комедию ломаешь? Говори, если тебе есть что сказать!
– А что ты хочешь услышать?
Михаил был совершенно спокоен, и это наводило меня на мысль, что он держит меня за полную идиотку. Просто испытывает мое терпение на прочность и хочет, чтобы я раскололась первой. Мол, извини, Мишенька, но деньги, которые ты оставил в своей машине, у меня, но ты про них забудь, потому что не получишь из них ни центика. Я из-за этих денег столько натерпелась, что тебе и не снилось. Я вот сегодня мужика потеряла. Мне еще осталось только деньги потерять для полного счастья. Хорошенькое дело: ни мужика, ни денег. Ну уж нет, если жить без мужика, так хоть с деньгами. Так что, Мишенька, ты здесь комедию заканчивай ломать. Забудь про меня, и денежки. Забудь, дорогой, навсегда!