Я знал его

Он слышал почти всё произошедшее между Кенске и девушкой, но не почувствовал ничего. Его старый друг ударил её за то, что она пыталась быть мила к нему, но... внутри него не было ничего. Даже внушённого обществом осуждения насилия над женщинами. Просто... ничего. Из своей эмоциональной пропасти он мог выцепить только устойчивое разочарование, зная, каким невыносимым ужасом он был теперь, в реальном мире.

– Как ты смог похитить нас?
– спросил Синдзи у Кенске, когда тот вернулся в комнату.
– Это был охраняемый военный пост с обученными агентами.

– Он был не настолько защищённым, как ты мог подумать, - ответил тот холодно.

– На месте всегда было только шесть агентов. Если бы тебя держали на настоящей базе, у меня не было бы ни единого шанса помочь тебе... Думаю, нам стоит благодарить их попытку предоставить тебе чуток комфорта.

– Ага.

– Но серьёзно, да, они были обученными профи, но сколько, по-твоему, времени они провели, просто пялясь в пустоту в ожидании конца дня, пока охраняли тебя? Они стали самодовольными. Ленивыми. Лёгкой целью для тех, кто знает, что делает. Понимаешь, я провёл много времени, планируя этот день.

– Но тебе нужна была помощь, - сказал Синдзи.
– Кем были эти мальчишки? Которые помогали тебе там, в многоэтажке?

– Друзья. У нас... есть общие интересы. Все они любители оружия, так что знают, как его держать, хоть у них и нет никакого реального опыта за пределами тиров. Но всё же они хорошо справились.

Он сделал паузу.

– Они оставят нас одних на какое-то время. Им нужно позаботиться о некоторых вещах. Найти нам убежища на время путешествия и работать над сетью людей, готовых помочь нам. Ты удивишься их преданности делу.

– Кто навёл тебя на это?
– тихо спросил Синдзи. Он знал, что даже имея связи с хакером, Кенске никак не мог его найти. Они никогда не пытался сделать что-то подобное ранее. Кто-то должен был сказать ему. Кто-то важный и могущественный.
– Те люди в костюмах выглядели профессионалами. Почему они вообще связались с тобой?

– Я тоже думал об этом, - он пожал плечами.
– Не знаю. Может, они увидели меня как человека, которым можно воспользоваться, которому можно было бы спокойно приказывать. Большинство людей видит членов культа безмозглыми неудачниками, которые пойдут на всё, чтобы добиться желаемого. Или, может быть, они хотели выяснить, сколько я знаю на самом деле.

– Культа?

Кенске яростно выругался про себя.

– Ну...
– он поправил очки.
– Да, есть люди... ты и впрямь не знаешь?

– Нет.

Айда подумал о том, стоит ли рассказывать об этом небольшом аспекте своей жизни Синдзи. Но в итоге всё равно заговорил, потому что никогда бы не смог отказать ему ни в чём.

– Понимаешь, после Третьего Удара люди были невероятно напуганы. Они всё ещё напуганы. Им показалось, что Бог покинул их, даже более того. Но, знаешь, людям надо во что-то верить. Что угодно. Поэтом некоторые люди начали видеть Евангелионов и NERV как нечто, ну, не божественное, но могущественное. Настолько могущественное, насколько могут быть только Боги. И постепенно это превратилось в образ жизни. Почитать тех, кто защитил их и сделал возможным продолжение жизни.

И пилотов. Началось с того, что они были как звёзды, но потом медленно превратились в... не знаю верного слова. Аватаров, наверное. Представляющих человеческую волю к выживанию. Они действовали от имени всей человеческой расы, охраняли её, как герои.

И ты... Для очень многих людей ты защитник, Синдзи. Спаситель. Ты спасал мир так много раз, даже хотя это и ранило тебя. Ты заслуживаешь... так много. То, что с тобой сделали военные, - это преступление. Все живущие сегодня должны благодарить тебя. Благодаря тебе у мира есть шанс восстановиться. Всё благодаря тебе.

Кенске почти рефлексивно испытал укол стыда из-за собственных слов.

– Не... не подумай чего лишнего: я совсем не такой, как они. То есть, да, я общаюсь с ними, но я не поклоняюсь тебе, как они. Они помогли нам сбежать сегодня. Порой они могут быть довольно радикальными, но от них есть польза, - он сглотнул.
– Но... но я думаю, что ты герой.

– Герой, - тихо сказал Синдзи.
– Все герои, которых я знал, мертвы.

– Нет, - Кенске был убийственно серьёзен.
– Нет. Ты герой. Всегда был им. Просто... когда мы были детьми, я этого не видел. Но сейчас... ты герой, Синдзи.

– Время раскрашивает воспоминания, - пробормотал бывший пилот. Он оглядел комнату, в которой они находились. Она была почти пуста, словно ожидала, чтобы в неё переехал кто-нибудь. Но по сравнению с его домом, тюрьмой, которую он так долго знал, она выглядела почти как его старая квартира.

Его взгляд задержался на нескольких коробках, стоящих под занавешенным окном у дальней стены. Они были до краёв набиты десятками коробочек от CD-дисков, тщательно подписанных и рассортированных, как какая-то библиотека или архив. Несколько секунд спустя до Синдзи дошло, что это было.

– У тебя остались все твои диски?

– У меня ушли годы и куча денег на то, чтобы вернуть их, но да, у меня есть почти все. А что? Хочешь посмотреть какой-нибудь?
– он безуспешно пытался скрыть предвкушение в своем голосе.

– Нет.

Кенске отвернулся, чтобы нахмуриться. Годы ожесточили Синдзи. Он больше не был тем застенчивым мальчиком из его воспоминаний. Но находиться тут с ним в реальности было в тысячу раз лучше любой фантазии или имитации. У него был он. Силой воли он сдержал эрекцию и оставил член лежать бугром у его левого бедра.

"Будь он женщиной... всё было бы идеально".

– Что ж, чем ты хочешь заняться сейчас?
– спросил Кенске.
– Теперь ты свободный человек, - он скрыл своё разочарование от того, что его ещё не поблагодарили.

Глаза Синдзи не изменились. Он выглядел так, словно это отношение к нему было оскорблением. Когда он наконец открыл рот, он прошептал:

– Я никогда не был свободным. Никогда не буду.

– Ты свободен, Синдзи, - уверил он его.
– Поверь мне, - он сдержал порыв дотронуться до него, заставить его осознать его невероятную удачу.
– Ты свободен.

Некоторое время стояла тишина. Где-то внизу закашлялся ребенок и даже сквозь пол это было хорошо слышно.

– Ты идиот, - наконец сказал Синдзи.

– Что?!

– Там, где я находился, я был не опасен. На свободе я угроза.

– Но... ты был заключённым!
– закричал Кенске. Он широко развёл руки.
– Армия заперла тебя в клетку, как преступника! Ты не можешь говорить, что был согласен на это!

– Учитывая альтернативу, да, я был согласен, - он покачал головой, почти жалея его.
– Ты не понимаешь. Мне рискованно просто стоять здесь. Под домашним арестом я был одинок, но безвреден. Тебе правда надо вернуть меня обратно.