Я знаю, где она

Весь день превратился в сущий ад для меня. Впрочем, судя по всему, это был лишь следующий уровень ада в моей жизни. Слухи в нашем офисе-деревне расползались с неимоверной быстротой. Наверное, каждый работающий со мной в компании, в независимости от того, знакомы ли, да даже видел ли я его хоть раз, посчитал своим долгом с горестно-убитым видом посочувствовать мне, дружески похлопать по плечу или посмотреть на меня таким взглядом, будто я смертельно больной, и жить мне осталось от силы пара минут. Маскарад уродов. Как легко люди, находящиеся в том или ином коллективе превращаются в стадо. Им всем совершенно плевать на Шерон, на меня. Абсолютно. Но если сама начальница – Валерия Вилсон, подошла ко мне и высказала свои соболезнования и поддержку, то всем надо, словно паломники, следовать её примеру. Мерзко и отвратительно. Меня тянуло блевать при всём этом многообразии человеческой тупости.

Надо сказать, также, что «валькирия» предложила мне отправиться домой, возможно, даже взять отпуск, чтобы привести себя и свои мысли в порядок. Но я решил мягко отказаться, сославшись на то, что уверен, что с Шерон всё в полном порядке. Она лишь едва заметно покачала головой и наконец оставила меня в покое. Но я почему-то боялся вернуться домой. Шерон меня пугала. Не знаю почему. Но всё было как-то чрезвычайно необычно и странно.

–Мне очень жаль, что Шерон пропала. Правда. Она очень хорошая. Была…

Я поднял голову и недоумённо посмотрел на говорившую. Это была Зоя Олан. Кажется, заблудившись в своих мыслях, я задремал.

–Я надеюсь, что она найдётся. Живая и здоровая, – стеснённым движением руки она поправила соскользнувшую прядь волос.

Я вспомнил слова Шерон о том, что она, кажется, неравнодушна ко мне. Хоть Зоя мне совершенно никак не нравилась, но я почувствовал некоторое смущение. Сложно говорить с человеком, осознавая его чувства к тебе и при этом не разделяя их.

–Я знаю, что с ней всё в полном порядке, – упорствуя, ответил я и отвернулся.

Она постояла ещё пару минут. Я чувствовал на себе её сочувствующий взгляд.

–Я тоже на это надеюсь, – мягко сказала она, и после я услышал звук её удаляющихся шагов.

Мне стало совсем хреново. Я больше не мог сидеть здесь и терпеть. Я резко встал, схватил свой пиджак и направился на стоянку, к своей машине. Проходя по коридорам, я чувствовал на себе эти бесконечные сочувственные взгляды. Идиоты. В голове стучала лишь одна мысль – им наплевать на нас. Они просто играют свои роли. Для себя. Для окружающих. Если бы с Шерон действительно что-нибудь случилось, они также ходили бы со скорбными лицами передо мною, а потом щебетали бы за углом о моде или смеялись бы над пошлыми шутками. Как же я ненавидел это двуличие, эту низость и подлость. Ведомые на поводу, они даже не представляли, сколь они жалки. Мне нужно было как можно быстрее покинуть офис. Но возвращаться домой я ещё не хотел. Мне нужно было собраться с мыслями и немного передохнуть.

Подойдя к машине, я уже хотел сесть в неё, как в глаза мне бросилась броская вывеска кафе. Раз уж в последнее время творится не пойми что, почему бы мне не посетить это ужасное место? Я открыл тяжёлую дверь, с уже достаточно сильно облупившейся белой краской и шагнул внутрь. Хотя на улице было светло, но внутри было немного темнее, как будто краски вокруг потеряли насыщенность. Такой эффект давали мутные, слегка грязные окна, такие что окружающие пейзажи кафе теряли свои контуры и цвет. А дешёвые тусклые лампы никак не могли заменить солнечные лучи. Обитые искусственной кожей диваны никак не сочетались с пластмассовыми стульями. Расставленные вокруг покрашенных деревянных столов они создавали такой хаос, что хотелось как можно быстрее бежать отсюда подальше, лишь бы не видеть это буйство безвкусицы. Шерон иногда любила выпить здесь кофе. Она говорила, что здесь очень хорошие милые официантки и спокойная тихая атмосфера.

–Что будете заказывать? – ко мне, наконец, подошла девушка, которой на вид было лет шестнадцать. Я бы совершенно не удивился, если бы вечером услышал точно такую же фразу от неё в каком-нибудь затхлом притоне, в которые если тебе даже уже есть восемнадцать – трижды подумаешь, стоит ли в него идти. Как же всё мерзко утроено. Кто-то может и в тридцать, сорок лет целыми днями заниматься чем душе угодно, пока не сдохнет в ближайшей канаве, а кому-то нужно вкалывать с самого детства. Те кто говорят, что мир прекрасен просто никогда не были на стороне тех, кто плюнул бы им за такую фразу в лицо, будь у них такая возможность.

–Чашечку кофе и тост с маслом, – она записала мой заказ в блокнотике и, поблагодарив за заказ, унеслась куда-то вглубь кафе.

К моему огромному удивлению, это заведение явно не горевало по клиентам. Люди сновали туда сюда, несколько раз я даже видел знакомые лица, но я сразу же отворачивался, не желая быть узнанным. Просто удивительно. Есть же сотни мест, где еда и сервис лучше. Но некоторым хватает и тех объедков, которые им подкинут здесь.

–Слыхал, Шерон говорят, пропала, – услышал я пропитый голос за соседним столиком, отделённым от меня листом тончайшей фанеры.

–Не та ли, с которой ты не прочь был поразвлечься?

–Да я со всеми, у кого хоть немного милое личико и нет лишнего между ног готов поразвлечься. Ты же меня знаешь, Джонни.

Ответом ему был смех. Человека три-четыре. Пропитые, прокуренные ублюдочные отбросы общества. Я чувствовал, как моё лицо наливается кровью. В висках начало стучать от злости.

–Ну, хорошо, пропала она, к чему ты это?

–Да к тому, что слыхал я, что это друган её, дрыщеватый такой, не от мира сего укокошил. Они типа со школы ещё дружили, а теперь вот так вот.

–Откуда ты такой бред выуживаешь. Может на трассе кто платить не захотел лишнюю двадцатку. Все эти ангелочки на самом деле те ещё шлюхи.

–Да говорю тебе, его сегодня в офисе допрашивал детективчик наш. Говорят, что он ещё её бойфренд типа был. А это думаю не с проста, ой как не с проста.

–Бред, – заявил самый басовитый голос, и раздался удар кулака по столу, – полный бред! Ахинея. Этот со школы руку в кулак согнуть не мог. Какое ему убийство. Просто след ищут. А вы как старые бабки расселись и перемалываете всякий мусор здесь.

–Да всё что угодно может быть. Не по тем у тебя слюнки текут, Френк.

–Верно Джони говорит. Она бы тебе никогда не дала, так что не ищи её даже.

Опять гогот, похожий на лай подстреленных дворняг. Я вскочил, не в силах больше слышать такое. Компания разом посмотрела на меня и у двух из них, чьи лица мне были немного знакомы, отвисла челюсть на полуслове. Официантка уже несла мой заказ. Но я был не в силах там оставаться. Она остановилась около меня и с испуганным взглядом смотрела попеременно то на меня, то на сидящих, застывших в безмолвной тишине. Я положил на поднос несколько купюр, покрывавших мой заказ с достаточно большим плюсом, после чего уже хотел выйти, как голос сзади остановил меня.

–Эй, стой, – судя по голосу, это был Френк, – ты же дружбан тот, которого подозревают, не?

Я обернулся и оказался с ним лицом к лицу. Я молча утупился в пол. Мои кулаки были с силой сжаты, так, что ногти врезались в ладони.

–Разве не? Так что, расскажешь нам, что тебе известно? – как же изменился его голос. С залихватского бравого на уверенный, но пропитанный таким интересом, что даже его глаза блистели от возможности услышать небывалую сенсацию. Ещё один бич ублюдков. Они обожают сенсации.