Я знаю. Я вижу

– Ты не выйдешь отсюда без моего разрешения!
– парень слишком быстро перестал стонать от боли, и я насторожилась.

– Даже если ты вдруг потеряешь сознание?
– наивный взгляд моих голубых глаз часто заставлял ребят обманываться на мой счёт.

– За нападение на аристократа тебе придётся отвечать!

– Ой, так ты из высокородных?
– я продолжила прикидываться недалёкой простолюдинкой.
– Неужто у ваших принято на девчонок жаловаться?

– Ты не смела мне отказывать!
– он обиженно надул красные губы, и я поняла, что он старше от силы на год.
– Простолюдинки должны во всём подчиняться аристократам.

– И как я твою просьбу не заметила?

– Ты должна заплатить!

– Не припоминаю за собой долгов.

Мой набросок к главе: https://pp.userapi.com/c837323/v837323957/329bf/-rRKipM4fuI.jpg

"Передо мной обычный мальчишка", - твердила я себе.
– "Он ничем, кроме бархатной мантии, от других не отличается".

После медосмотра меня и так потряхивало, а тут даже голова закружилась. Но если упаду, он сможет со мной сотворить всё что угодно.

– Ты должна мне уже самим фактом своего существования!
– задрал подбородок парень и уставился на меня, будто ждёт определённых действий.
– Ты передо мной никто!

– Да я и не спорю, - покивала в ответ.
– Ты дверь-то открой, и я пойду. Чего тебе на пустое место время зря тратить.

– Ты сломала мне руку!

– Я?!
– вытаращилась на него с искренним недоумением.
– Ты оступился, а вину сваливаешь на меня?

– Ах ты, храпсова дочь!..

– Нет, конечно, ты можешь пойти и всем рассказать, что требовал плату с девочки с золотой печатью.
– Я щёлкнула по артефакту ногтями.
– И она тебе заплатила переломом. Уверена, тебе все будут сочувствовать.

На бледных щеках парня проступили ярко-розовые пятна. До него всё-таки дошло. И пускай я всего лишь простолюдинка, но мама меня кланяться не учила.

– Ты пожалеешь!

Замок щёлкнул, и я сразу же выскочила за дверь. И это первый день в ШСМ! Равенства среди магов нет и быть не может. Я же рядом с адептами из Ларры совершенно беспомощная, даже способностями своими толком не владею. Зато преподаватели в ШСМ работают отменные, хоть и похотливые. Но по мне, лишь бы руками не трогали. Ради каждой крупицы знаний я готова ночами в библиотеке просиживать.

Чтобы отбиваться от назойливых парней, неожиданно пригодилась моя специализация. Магия крови и проклятия удачно сочетались с зельеварением. Ведь если нельзя напрямую воздействовать на идиотов, то полить чем-нибудь ступеньку, например, мне никто не мог запретить, лишь бы не развалилась. Если при этом кто-то с неё упал и головой ударился, то это уже не моя проблема. Некоторым встряска бывает весьма полезна для мозгов.

За вредный характер и крепкие кулаки другие адепты меня невзлюбили, а преподаватели дополнительно нагружали, но я не жаловалась. По мне, так всё шло отлично: дни пролетали за днями, а знания я получала. Золотой цвет татуировки изменился на серебряный, когда я училась на втором курсе. В начале весны мне исполнилось восемнадцать, и вокруг меня тут же активизировались парни. Уж какими птичками кибинри они заливались о моей красоте и глубине их чувств!

Меня спасало полное отсутствие реакции на мужчин. Я знала, как оно всё происходит с точки зрения физиологии, - нам объясняли. Да так подробно, с картинками и иллюзиями, что я уверена - это специально. Видно же, что на некоторых подобные уроки производят сильное впечатление: глаза лихорадочно блестят, дыхание сбивается, соски ткань одежды натягивают.

В женских душевых творилось полное непотребство. Я много раз видела, как девушки весьма распутно мыли друг друга. То и дело из-за перегородок раздавались характерные стоны. Струи воды так и норовили ударить не туда, куда их направляли. Мало кто из адепток долго выдерживал - их предавало тело. Я своим гордилась, оно у меня на провокации не поддавалось.

Самым ужасным среди девушек считалось стать целью пари. У жертвы практически не оставалось шансов сохранить невинность: её "загоняли" по всем правилам мужской охоты. И большое счастье, если в пылу преследования спорщик так увлечётся, что потом не захочет расставаться с призом. Я надеялась, что меня это не коснётся. Зря.

ГЛАВА 2

Каждый день я старалась потренироваться хотя бы час. Навыки метания и рукопашного боя требовали регулярных занятий. Для этого необходимо уединение, а добиться его было трудно - парни подстерегали в самых неожиданных местах. В тот вечер мне с трудом удалось удрать от так называемых поклонников.

В ШСМ имелся специально оборудованный полигон, а старые тренировочные залы на отшибе редко использовались. Я уже давно облюбовала один из них. Здесь пахло пылью и скрипел пол, но зато никто не мешал заниматься.

Я шла к раздевалке, когда услышала слабый стон. Неужели я здесь не одна? Прокралась к двери и заглянула в щель. Свет из узкого окна падал на высокую лавку в середине небольшой комнаты. Моё сердце сбилось с ритма.

На лавке лежала знакомая девушка. Вероника Грибнова училась на последнем курсе, и у неё родители - оба попаданцы. Хотя её мама стала правителем маленького государства, местная элита не считала девушку аристократкой. Но что бы ей ни говорили, она держалась. Холодная, блестящая и несгибаемая. Я иногда завидовала её невозмутимости.

Дружить с такой личностью было бы интересно, но Вероника оказалась крайне нелюдимой. Тем более что мы внешне очень похожи: глаза у обеих ярко-голубые; волосы одинаковой длины, только у неё совсем белые; разве что кожа у нее смуглая, а у меня светлее. Даже размер груди и рост совпадали, но она только раз окинула меня равнодушным взглядом и больше внимания не обращала. Ну и я не навязывалась, без того забот хватало.

И вот теперь эта гордая красавица растянута в заброшенной раздевалке, как рабыня. Руки подняты над головой и привязаны, ноги широко раздвинуты. Голова бессильно свешивается на бок. Длинная белоснежная коса лежит на грязном полу. Над девушкой возвышается чемпион ШСМ по выигранным пари.

Вениамин Палинарит учился на одном курсе с Вероникой. Некоторые девчонки сами добиваются его взаимности, у меня же он вызывает только брезгливость. Тонкие черты лица, длинные локоны, капризно надутые губы - я такой красоты не понимаю. Привыкла с детства находиться среди рескеров, а для них лицо и происхождение - пустой звук. Имеют значение только личные достижения.

Аристократ презрительно кривил рот и с наслаждением топтался по лежащим на полу волосам. Он достал нож. Неужели отрежет косу?! Но нет, цель у парня оказалась другая. От неправильности происходящего у меня засосало под ложечкой.

{Я с ужасом смотрела, как он не торопясь разрезает на девушке широкие форменные брюки, обнажая смуглую кожу. Что же делать? У Вероники уже давно серебряная татуировка. Она одна, и доказать факт насилия будет сложно. В этом заброшенном тренировочном зале нет следящих артефактов. Моё слово против слова аристократа - пшик. Наверняка найдётся, кому выступить в его защиту.}

Сбегать за помощью я точно не успею. Нападения на адептов в ШСМ запрещены под страхом лишения магии. А этот вообще сын второго советника короля Ларры. Но и оставить всё как есть я тоже не могла. Зажмурилась, сосредоточилась...