Я. Хочу. Тебя.

– Да кто вы такие! И он! Он что, хозяин мира!

Нет, ну должен же быть какой-то закон!

Никто не вправе хватать людей среди белого дня и вот так…

– Это же похищение!

Задыхаюсь.

– И вы, и этот ваш Тарантул за это ответите! А если… Если вы меня выпустите, я никому ничего не скажу! Костя вам должен – это его дело! Про него в полицию заявлять не буду! Сами разбирайтесь. А меня... Меня вам лучше выпустить! Да вы хоть представляете, какой это срок!

Чеееерт…

Сжимаю кулаки, понимая, что моя последняя надежда гаснет, когда они оба начинают откровенно ржать. Даже головы запрокидывают.

– Слышал, Косой? Она нас ментами пугает!

Дыхание перехватывает, когда замечаю все-таки по дороге патруль.

Может, заявления они и не боятся, допустим, что ничего я не смогу доказать, но… Не могут же их так просто пропустить, если увидят в салоне пленницу!

– Смешно ты шутишь, девочка, – тот, кого назвали Косым, похлопытает меня по спине.

– Только скоро шутить отучишься. Очень скоро…

Замираю.

Может, есть шанс, что пока они надо мной насмехались, не заметили полицию? Ведь едут прямо, даже не думают сворачивать…

Пожалуйста! Господи! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Пусть мне еще повезет! Сегодня! Один только разочек!

И я обещаю! Больше никогда в жизни! Не переступлю порог ни одного клуба или бара! Только работа и институт! Все!

– Глаза ей, кстати, завяжи. Не положено ей видеть, куда едем.

– Ой, да ладно! Ты видел, чтобы хоть одна краля от Тарантула выходила? Ну, в сознании по крайней мере. Что-то я таких чудес не помню. Да и кому она скажет?

– Завяжи, завяжи. Положено так. Хочешь, чтоб второй раз за день нам влетело из-за этой девки?

– Ладно…

Пыхтит, вытаскивая из кармана черную ленту. Жестко фиксирует голову, пока второй туго завязывает узел мне на затылке.

Так затихаю, что даже не дышу. Похоже, они и правда так увлеклись, что ничего и не заметили.

А тот, кто за рулем?

Ну, может, он не совсем потерянный человек и даже готов помочь, пусть и не явно. А, может, они настолько привыкли подчиняться командам, что без команды свернуть он будет ехать прямо даже если впереди будет пропасть или пылающее здание.

Как бы там ни было, а машина останавливается.

Слышу, как по стеклу окна стучат, а само окно со стороны водителя плавно едет вниз…

– Ты совсем охренел, сержант?

Рявкает Косой так, что у меня происходит внутреннее землетрясение.

– Не видишь, кого тормознуть решил? Или уже так бабло тебе глаза заморочило, что решил не пропустить даже мою тачку и поживиться? Охренел вкрай?

– П… Простите, – черт! Он таки начинает заикаться!

А моя надежда тает быстрее, чем мороженное в горячем кофе.

– Простите, не приметил сразу. Номера у вас в брызгах каких-то, в болоте… Вот и не признал…

– Ты марку признавать должен!

Рявкает Косой.

– Или помыть мне номера решил, а? Вернусь, помоешь. Так и быть. Только для этого руки тебе сейчас не отрываю. Поехали! Мы что? У каждого столба в фурике так останавливаться будем?!

Да кто же они такие?

Ох, мамочки!

Кажется, теперь я по-настоящему пропала!

25. Глава 25

Мы едем долго. Слишком долго. Кажется, даже пересекаем черту города.

Машина летит слишком быстро, а по времени, кажется, проходит целая вечность!

С каждой секундой становится все страшнее.

Хоть меня никто не трогает. Вообще, мы едем дальше в полной тишине.

Но если в городе еще есть шанс на то, что меня найдут…

То кто его знает, что будет, если меня вывезут эти ужасные люди за его пределы!

А вдруг завезут в какое-нибудь заброшенное место? В какой-нибудь подвал или склад из тех, что стоят запущенными уже неизвестно сколько лет за городской чертой?

О них жуткие истории ходили. Такие, что даже в детстве мы там не лазили. Боялись. А ведь так и тянуло в то время побродить по разным полуразваленным зданиям!

Но о тех местах говорили, что бандиты там своих жертв держат. Прикованными. А, может, даже и не живыми.

При всем любопытстве и авантюризме подростков, мы на пушечный выстрел туда боялись подходить!

Кажется, я поседела за бесконечное время этой поездки.

– Шевелись давай. Ты что, заснула там?

Меня пинают под ребра.

А я и пошевелиться не могу. Хоть уже пару минут, как почувствовала, что машина остановилась.

Тело занемело.

Но шевельнуться не могу вовсе не поэтому.

На самом деле мне просто дико страшно увидеть, к чему все пришло.

Настолько страшно, что ужас парализует.

– Давай. Двигай, – раздраженно приказывает Косой, которого узнаю уже по голосу.

– И вообще. Что ты такая дохлая? Деревянная совсем! Имей в виду. Тарантул таких не любит. Ему горячие девчонки нужны. Такие, что всеми конечностями отплясывать и двигать перед ним будут, как на раскаленной сковородке.

Меня грубо тащат вперед, подхватывая за воротник, как за шкирку, когда я спотыкаюсь и чуть не падаю на ступеньках.

Срывают повязку, и я, пусть даже ослепленная ярким светом, не могу поверить в то, что вижу.

Это не дом.

Не заброшенный подвал. И даже не дворец, как у того бойца Армана!

Это же самый настоящий музей!

Мраморные колонны. Статуи. Огромные вазы с причудливыми узорами. На стенах лепнина и гобелены. И каждый звук, каждый вздох эхом отдается в огромном зале с мраморным полом!

О, Господи! Кто здесь может жить? Разве что толкьо какой-то больной на всю голову псих!

– А ты даже интересней, чем мне с первого раза показалось, – он подходит бесшумно.