Я. Ты. И… наша няня

Я залюбовался этим маленьким, красивым, наверно ещё и проворным, язычком!

Она что трусики не будет надевать?

Подцепил розовые стринги с пола и ей крикнул вслед.

Виолетта, покручивая бёдрами, уже шла к двери.

– А трусы?

– А это вам! Дарю!

Улыбнулся, сжав их в кулак, и вдохнул её запах.

Медовая… От запаха вновь разыгрался аппетит! Эта девчонка напомнила мне мою бурную молодость, когда я ещё актёром известным был. За мной тысячи таких вот сахарных малышек бегали, я их пачками жахал, каждый день с новой чиксой кутил. До тех пор, пока не попал в аварию…

Обгорел, потерял пол лица, переломы, травмы – моей актёрской карьере конец. Все агентства со мной контракты разорвали.

Пристально наблюдаю за Виолеткой, пока штаны обратно натягиваю.

Маленькая у неё такая попка, но упругая. У моей жены побольше. На пельменях отрастила себе кастрюлю, всё никак после родов в норму не придёт.

Может ей насильно подарить абонемент на фитнес, как бы намекнуть? Не, ещё обидится. Сама должна решение принять, вроде вчера пообещала. Жену люблю, но хочу радости от секса испытывать. Ко мне былой аппетит вернулся, спустя годы хандры, так что Виолетта пригодится.

Спускаюсь на первый этаж. Няня ставит чайник на плиту, энергично пританцовывая попкой, я вспоминаю, что под юбкой у неё нет белья! Пипец. В пот бросает, штырить начинает. Я как с голодного края. Что со мной? Ничего не понимаю.

Крадусь к ней со спины, пытаясь бесшумно вытащить ремень из брюк.

– Вам бутер с сыром или ветчиной?

Оборачивается, ойкает. Я слишком близко к ней стою. За копну белобрысых волос хватаю и резко вниз дёргаю, опуская на колени.

– Ну Глеб Андреевич… Глеб… Ох, какой же вы развратник…

Ручонки на молнию брюк ложатся, дёргает собачку нервно, но та застряла.

– Жена вас совсем что ли не ласкает?

– Некогда ей, – зло буркаю, – в делах по уши.

– Что ж, тогда буду помогать вам укреплять брак. Читала, что кризис отношений как раз на пять лет приходится и после рождения детей.

Облизывает губёшки, собираясь накрыть мою большую величину своим ртом, внезапно раздается жуткий грохот.

Отталкиваю от себя няню, оборачиваюсь.

Таня!

Стоит в проходе, тяжело дыша, впиваясь пальцами в фарфоровую тарелку.

– Танюша… А ты… почему так рано?

– Мерзкая ты сволочь, Глеб!!!! Я убью тебя!!!

Замахивается. Тарелка из белого фарфора летит точно мне в голову.

– Это же свадебный сервиз! Зачем, Таня?

Благо увернуться успеваю, но она бросается на меня подобно дикой кошке и с маху лупит сумкой.

– Ау! У тебя там кирпичи, что ли?

Удар пришёлся по лбу. Лоб моментально засаднил, шишка сто процентов обеспечена.

– Ты, дрянь, вон! Убирайся и чтобы я тебя больше никогда в своем доме не видела!!!

Затем жена налетела на Виолетту, схватив за волосы, потащила к двери, я кинулся их разнимать.

– Ай, больно! Дураааа!

– Шалава! Вы совсем с ума сошли! Устроили траходром прямо в детской!!!

– Таня, прекрати! – вцепился ей в руку, оттащив от Виолетки, но она успела вырвать клок волос. – Остынь.

Хрясь!

Меня огрели по щеке звонкой пощёчиной. В ушах зазвенело. Офигеть у неё ударчик. Честно, не ожидал такого от своего скромного мышонка.

– Да пошёл ты! И ты тоже убирайся! Вон! Все ВОН! Ненавижу вас! Извращенцы, уроды, изменники, предатели!

Таня вытолкала и меня за дверь босиком, заперев дом изнутри на замок.

Ну ладно… Посижу в гараже пару часиков, нужно дать ей время остыть.

Но чёрт побери, как она узнала о нашем развлечении?

Через час уже прилетела злая, словно фурия. С каких пор она экстрасенсом стала? Или Виолетта что-то провернула, ей сообщив? Вот дрянь!

Глава 3

Таня

Сволочи. Подонки. Свиньи грязные блудливые! Как они только могли? Как посмели? Как Глеб мог со мной так поступить?!

Первым делом, в детскую забегаю, к кроваткам бросаюсь. Слава богу, малыши там. Спят крепким сном, от сердца хоть немного отлегает.

Я пальцы в кулак сжимаю, ярость кошмарную вместе с болью душевной ослабить пытаюсь, комнату осматриваю. Взгляд падает на пеленальный столик. Тот самый на котором они… Трахались как кролики!

Кобель омерзительный, Глеб!!!

Все пелёнки в охапку оттуда сгребаю, швыряю в окно. Через две секунды раздаётся крик.

– Таня!

Выглядываю из окна, вижу его, сидящего на лавочке под окном с сигаретой, родственник несчастный. Босой, потрёпанный с опухшим лбом и красной щекой с отпечатками моих пальцев.

– Проваливай!

В комнату возвращаюсь, глаза тонут в слезах, в мыслях вновь и вновь картинки их грязного скоростного секса на детском столике, на котором я малышей переодеваю.

– Иди в пекло, Зеленцов!

Мне тошно. Отвратительно. Поперёк горла ком тошнотворный, что дышать мешает, хочется проблеваться.

Верхнюю часть от столика отсоединяю и тоже из окна бросаю. Бух! Звучит внушительный хлопок – звук удара о металл. Надеюсь, я по башке изменщику зарядила, но, выглянув в окно снова, увидела, что крышка приземлилась на капот автомобиля Глеба, оставив на чёрном глянце приличную вмятину.

– Ты совсем уже с катушек слетела?!

– Больше никогда не смей ко мне приближаться! Ни ко мне, ни к детям, ни к дому моему!

Захлопнула окно. Шторку плотно задёрнула. Трясёт меня сейчас дико.

От хлопка близнецы в кроватках проснулись и расплакались. Я к ним по очереди подошла, успокоить попыталась. Носила на руках, прижимая два тёплых, нежных тела у груди, по щекам слёзы непрерывными потоками, как бы я себя не утешала.

Шок. У меня самый настоящий шок сейчас. Я правда не ожидала, что Глеб на такое способен. Он будто вонзил мне нож спину и с наслаждением его покрутил.

Мне казалось, мы могли сесть и обсудить все наши проблемы с глазу на глаз. У нас с Глебом образовалась особая связь за все эти годы, основанная на любви и доверии.

Но он повёл себя как подлый мудак!

Проходит час, два. Дети позволяют мне немного отвлечься, когда я приступаю к вечерним процедурам по уходу и кормлению.

Вскоре раздаётся звонок на телефон. На экране высветилось имя “Костя” – наш общий друг, что живёт через одну остановку.

– Тань, что там у вас случилось? Глеб босой ко мне пришёл без гроша в кармане с распухшим лицом.