Ячейка

Озия получил подтверждение, что осколки, наконец, достигли места назначения. Он поставил стакан на стойку и ушел.

Ревере не смотрел на осколки, он просто отдал их Бедло, втиснув их ему в руку.

— Делай что должен, с благословением Императора, — прошептал айятани.

— Император хранит, — сказал Бедло, глядя в глаза священнику.

Он подождал, пока старик благословил их всех и помолился над их оружием, прежде чем оставить их. Потом, пока Маллет разбирал лазганы и автопистолет, а остальные стояли на сторожевых постах, Бедло осмотрел керамитовые осколки. Их пришлось рассматривать в лупу, но вскоре Бедло смог разглядеть знаки на них — указания направлений по компасу на лицевой стороне и цифры, обозначающие градусы и минуты на обратной. По румбам компаса Бедло аккуратно расположил осколки в нужном порядке, начиная с севера, перевернул их и увидел направления.

Повернувшись к Маллету, он сказал.

— Дай мне карту. Должно быть, это не одно место.

Маллет снял с пояса палочку немногим больше карандаша, цилиндрическую, примерно полсантиметра в диаметре. На ней не было заметно никаких швов, но Маллет быстро разломил ее пополам и начал извлекать из нее что-то. Вскоре он вытряхнул из нее кусок шелка размером около сорока пяти квадратных сантиметров, покрытый множеством тонких линий и крошечными надписями, расчерченную на квадраты, со стрелкой, указывающей на север и координатами по краям.

Карта была ценнейшим ресурсом, ее рисовал вручную несколько лет и перерисовывал при любой возможности один из подпольщиков, ныне покойный.

Маллет дунул на пол между собой и Бедло, подняв облачко тусклой пыли, и положил карту, повернув ее к командиру.

Бедло методично осмотрел карту, отметив пальцем их положение на данный момент. В другую руку он взял пустую палочку и, перепроверив координаты, отметил на карте еще два места, образовав между тремя точками неправильный треугольник. Потом он снова отметил первую точку, указав на их изначальное положение.

— Это меньше чем в километре отсюда, — сказал Шуи, заглянув через плечо Маллета.

Маллет взял карту и начал снова ее сворачивать.

— Наверное, в том месте тайник, — сказал Бедло. — Другие координаты — этот что-то еще.

— Даром ничего не бывает, — произнес Маллет.

Бедло поднял глаза и подозрительно посмотрел на него.

— Другие координаты — это место, на которое нужно совершить нападение, — сказал он. — Они хотят, чтобы мы отработали полученное, проявили себя.

— И? — спросил Шуи.

Бедло протянул руку в направлении Маллета.

— Дай это мне, — сказал он.

Маллет швырнул ему древний лазган, от которого так и не смог добиться правильного звука при выстреле. Секунду Бедло подержал его в руках. Потом он сжал ствол обеими руками и, размахнувшись, со всей силы ударил прикладом в комковатую рокритовую стену подвала. Разлетевшись о стену, лазган издал в точности тот треск, который должен был получаться при нажатии спускового крючка. Бедло разбил его с такой силой, что остаток ствола в его руках сильно погнулся и стал практически неузнаваем. Бедло бросил его на пол, но Маллет уже копался в обломках в поисках чего-нибудь полезного.

— Видеть больше не хочу этот кусок дерьма, — сказал Бедло. — Достаньте немного огнесмеси, и я покажу, как надо жечь.

Пардью смотрел на пять склоненных голов перед ним. Пятеро верных его прихожан стояли вокруг него полукругом. Лица их всех были ему знакомы, хотя и были скрыты густыми тенями от склоненных голов. Айятани не ожидал снова увидеть Логира, но Логир был здесь — шестой прихожанин — и смотрел прямо на него. Он не склонил голову в молитве Императору. Пардью задержал на нем пристальный взгляд, продолжая читать последнюю молитву, и Логир медленно опустил голову и закрыл глаза.

— Ты вернулся, — сказал Пардью, когда остальные ушли.

— Человек ищет утешения и укрепления силы там, где может, — не моргнув, ответил Логир.

Пардью хотел сказать что-то еще, но не мог придумать, что именно.

— Ты хотел узнать, доставил ли я осколки? — спросил он наконец.

— Нет, — ответил Логир. — Добрый вечер, айятани.

— Император хранит, — машинально произнес священник, и Логир проскользнул через низкую дверь в темную аллею на улице.

Пардью поспешно спрятал молитвенник под одежду, приготовившись последовать за рабочим. Он хотел посмотреть в лицо Логиру, но не знал почему. Впрочем, это не имело значения; он все равно опоздал. Когда Пардью вышел в аллею, там не было никого, даже мальчика.

Люди на Рередосе редко ходили группами. Группы местных жителей вызывали подозрение у солдат оккупационных войск и заставляли глифы нервничать. Допускалось ходить по двое, но лишь женщины и дети могли ходить по трое и больше, и то не всегда без помех.

Поэтому ячейка Бедло не могла идти к тайнику в полном составе, и Бедло приказал своим подпольщикам разделиться и следовать разными маршрутами.

Бедло хотел бы, чтобы старый айятани поддержал их, но не знал, придет Ревере или нет. Бедло не был его начальником, и знал, что если Ревере перед кем-то и отвечает, то лишь перед Императором. Поэтому Бедло мог лишь сообщить ему время и место нападения и ждать. Но Бедло был начальником Шуи, и приказал ему идти к месту сбора вместе с новым рекрутом Эйлли. Бедло знал, что Шуи сообразительный и ловкий парень, который без проблем смог бы завербоваться в Имперскую Гвардию, если бы война не отрезала Рередос от Империума; но Бедло еще не доверял Эйлли, который лишь недавно присоединился к подпольщикам и мог оказаться обузой.

Бедло приходилось доверять Маллету, несмотря на напряженные отношения между ними. Выбора просто не было: наемник фактически сам себе закон. Он был непредсказуем, но когда доходило до боя, на него можно было положиться. Бедло иногда думал, не перейдет ли Маллет на сторону врага, если его перестанет устраивать нынешнее положение. Это бы его не удивило.

Бедло заметил Маллета на полпути по главной дороге, ведущей к агро-галереям; наемник шел на юг, направляясь прямо к указанному месту, почти под прямым углом к пути Бедло. Сам Бедло шел почти в точности с востока на запад, мальчикам же он указал более длинный путь, в обход нижних западных кварталов улья, ведущий к северу от их места назначения.

Участники ячейки должны были встретиться у тайника и дальше идти вместе, но не такой группой, которую бы легко заметили вражеские охранники, патрулировавшие у окраин агро-галерей.

Бедло сейчас хотелось бы иметь аугметику. Он начинал чувствовать себя слишком заметным среди рабочих, которые жили, ели и спали в этих кварталах. Но его снаряжение выглядело достаточно убедительно, и он приспособил старую крышку фильтра, чтобы было похоже, будто фильтр прикреплен к его груди. На первый взгляд его можно было принять за сельскохозяйственного рабочего, хотя более подробный осмотр выдал бы его. В стандартном снаряжении рабочего был замаскирован огнемет, который Маллет вычистил и приготовил к бою. Бедло лишь надеялся, что огнесмесь, которую сумел достать Маллет, чтобы заправить резервуар хотя бы наполовину, действительно будет гореть.

Мальчишки по всей планете были одинаковы, и Шуи с Эйлли не являлись исключением. Аугметика не делалась рабочим очень давно, и мальчики, работавшие в галереях, не отличались от тех, что жили в улье или на «ничейной земле» — в районах между агро-галереями и ульем. Вражеские солдаты иногда охотились на них ради развлечения, но даже будучи легкой добычей, они были шумными надоедливыми маленькими засранцами, и по большей части их не трогали.

Маллет предпочел обойти зигзагом по краю улья, чем лишнее время ждать поблизости от галерей. Он не доверял открытым пространствам или ровным рядам туннелей, тянувшихся на большие расстояния. Ему не нравился слишком упорядоченный вид этого места. Куда спокойнее он чувствовал себя в улье, где невозможно разглядеть что-то дальше следующего угла или перекрестка, и где никто не заметил бы его с любого расстояния, особенно эти проклятые глифы. Он пробирался по аллеям и переулкам, по дворам зданий с разбитыми окнами, и по бесконечным крытым переходам. Чем выше — тем хуже.