Ядерный шантаж

– Щас.

Ответ сопроводил взмах дубинки. Но Шон, подозревая такое развитие событий, успел подставить плечо, и удар получился скользящим. Боль вполне можно было стерпеть. Тем не менее Шон громко вскрикнул и, схватившись рукой за ушибленное место, начал громко стонать.

– Поосторожней, – предупредил своего напарника старший милицейского патруля. – А то еще пришибешь доходягу. – И добавил: – Давай, пакуем его.

Сержанты подхватили Шона под руки и потащили к машине. Проститутки возле казино снова приняли выжидательные позы. Сутенер-охранник вернулся на прежнее место. Короткое представление с участием интеллигента-моралиста закончилось.

* * *

Милицейские сержанты доставили Шона в отделение и впихнули в дежурку.

– Взяли возле «Адмирала». Нарушал порядок, приставал к посетителям, схлестнулся с охранником, при задержании оказал сопротивление, – объяснил свои действия старший патрульного наряда. – Документов при нем не было, денег тоже.

– Я же не оказывал, – робко возразил Шон.

– Что?! – Старший наряда прищурил глаза. – Может, еще скажешь, что у тебя все карманы были набиты деньгами?

До задержания у Шона был при себе бумажник с двумястами рублями, но уже в патрульной машине он перекочевал в карман одного из сержантов. Своим последним вопросом старший наряда прозрачно намекнул, что готов «забыть» про оказанное задержанным сопротивление, если тот, в свою очередь, забудет про бумажник.

– Н-нет, – заплетающимся языком промямлил Шон.

– То-то, – сержант довольно улыбнулся и, обратившись к дежурному за стойкой, добавил: – Ладно, оформи ему нарушение общественного порядка.

Про сопротивление сотрудникам милиции он на этот раз умолчал. В отличие от улыбающегося сержанта Шон сохранил на лице страдальческое выражение, хотя имел все основания гордиться собой. Его трюк с бумажником сработал. Снятие последнего обвинения означало, что его не закроют на пятнадцать суток за неповиновение сотрудникам милиции и максимум, что ему грозит, – это пробыть несколько часов в КПЗ до выяснения личности.

Дежуривший в отделении лейтенант привычно записал со слов задержанного его данные и велел вывернуть карманы. Шон послушно выложил перед лейтенантом мятую пачку дешевых сигарет, коробок спичек, расческу, футляр от очков, ключи от квартиры и носовой платок не первой свежести.

– Ну, а документы где? – со вздохом спросил лейтенант.

– Дома, – испуганно хлопая глазами, признался задержанный. – Но сестра или племянница могут привезти. У них есть ключи от моей квартиры. Вы позвольте, я позвоню?

– Что ж, звони. – Лейтенант подвинул к Шону потрескавшийся в нескольких местах телефонный аппарат.

Три часа назад он сделал то же самое, уступив настойчивым требованиям Руслана Хусаинова. Тогда дежурный по отделению пожалел самого себя, сейчас – незадачливого интеллигента, которому явно не повезло в этот вечер. Тот несколько раз заискивающе кивнул и начал торопливо набирать телефонный номер. Лейтенант смотрел на задержанного сочувствующе. Трудно было представить, что этот задроченный очкарик мог нарушать общественный порядок. Но впечатление было обманчивым. Под невзрачной и давно вышедшей из моды одеждой Шона скрывались стальные мышцы, а в силе и ловкости он не уступал бойцу спецназа. Но главное – Шон умел убивать. В случае открытого противоборства ни у дежурного лейтенанта, ни у задержавших Шона патрульных не было никаких шансов. Ко всему прочему Шон превосходил своего противника и интеллектом. Потому что именно он манипулировал дежурным по отделению, а не наоборот.

– Позвонили? – спросил лейтенант, когда задержанный закончил разговор.

– Да, паспорт скоро подвезут, – поспешно ответил Шон.

– Ну, тогда пошли.

Лейтенант вышел из-за стойки дежурного, пропустил Шона в служебное помещение и по узкому коридору повел его в КПЗ. Конечная цель приближалась. Камера предварительного заключения, именуемая в просторечии «обезьянником», представляла собой два зарешеченных отсека. Один отсек предназначался для мужчин, второй для женщин. Представительницы прекрасной половины человечества в данный момент в камере отсутствовали, но предназначенное для них помещение отнюдь не пустовало. Там нервно расхаживал из угла в угол хорошо одетый молодой человек двадцати пяти – тридцати лет. С первого взгляда Шон сразу узнал сутенера, отвозившего в аэропорт свою подружку. Лейтенант подвел Шона к мужскому отделению, где на отполированных задами нарах и просто на полу расположились два подвыпивших алкоголика, грязный бомж и спартаковский фанат с подбитым глазом и красным шарфом с эмблемой обожаемого клуба, обмотанным вокруг его длинной шеи. Привилегированное положение объекта поставило под угрозу всю операцию, но опытный ликвидатор не растерялся. Остановившись на месте, он испуганно шагнул назад.

– Товарищ лейтенант, вы меня что, к ним хотите? – Шон дрожащей рукой указал на подобравшуюся в КПЗ компанию. – Нет, пожалуйста, нет. Я к ним не могу. Меня и так уже избили ваши коллеги, ну проявите хотя бы вы сострадание. Ведь есть же место в соседней камере.

Он причитал так жалобно, что лейтенант смягчился и отпер дверь женской камеры.

– Заходи, – приказал он Шону.

Тот удовлетворенно шагнул в отпертую дверь. Если бы лейтенант оказался не столь мягкосердечным, Шон избрал бы иной метод убеждения. В любом случае цель была бы достигнута. Руслан Хусаинов даже не взглянул на вошедшего, зато повернулся к дежурному по отделению и громко крикнул:

– Сколько мне здесь еще сидеть?!

Дежурный лейтенант его вопрос проигнорировал. «Уже недолго», – подумал про себя Шон. Пальцы ковырнули в кармане пиджака внутренний шов, и оттуда выкатилась маленькая белая гранула, напоминающая поливитаминное драже. «Теперь осталось ткнуть парня локтем в солнечное сплетение и запихнуть шарик в его приоткрытый рот», – мысленно проговорил Шон последовательность своих действий. Что произойдет дальше, убийце было хорошо известно. Гранула мгновенно растворится во рту, заключенный в ней яд попадет в слюну, и через несколько секунд все будет кончено. Шону не раз приходилось подобным способом отправлять людей на тот свет, но в данном случае спешить не стоило. Его паспорт должен был появиться в отделении не ранее чем через полчаса. Так долго находиться рядом с трупом не входило в планы убийцы. Шон обошел нервно расхаживающего по камере сутенера и уселся на нары. Он не собирался вступать в дискуссию со своей будущей жертвой, да и сутенер тоже не горел желанием пообщаться с сокамерником. Убийца просидел в неподвижности двадцать минут и уже решил действовать, но в этот момент в коридоре раздались торопливые шаги, сопровождаемые пьяными женскими голосами. Дежурный по отделению и его помощник привели к зарешеченной двери КПЗ двух пьяных женщин неопределенного возраста. Те что-то бессвязно бормотали, но вполне членораздельно матерились.

– Нет женских вытрезвителей – вот к нам и везут всякую шваль, – недовольно пробурчал помощник дежурного.

Дежурный как раз отпирал дверь женской камеры и не ответил на замечание своего помощника.

– Выходите, дамочек привезли, – обратился он к Шону и Хусаинову.

Руслан поспешно вышел из камеры, полагая, что его собираются отпустить. Но помощник дежурного удержал его за рукав:

– Куда?! Тебе, приятель, в другую сторону.

Лейтенант с помощником быстро водворили на освободившиеся места задержанных женщин, а Руслана и Шона перевели в мужское отделение. Шон озабоченно оглянулся по сторонам. Многочисленные свидетели осложняли его задачу. В то же время срок его заточения подходил к концу, и убийце приходилось спешить.

Как это часто бывает, появление новых людей в переполненной камере вызвало конфликт.

– А-а, блатные, – недобро оскалился спартаковский фанат.

По блеску его глаз Шон догадался, что парню не терпится почесать кулаки. Прежние обитатели камеры тоже поняли его намерения: бомж забился подальше в угол, алкаши прервали свой разговор. И только Руслан Хусаинов не распознал исходящую от парня угрозу. Он покосился в сторону спартаковского фаната и презрительно хмыкнул.

– Ты чо лыбишься?!

Фанат соскочил с нар и, подлетев к Руслану, нанес ему резкий удар в подбородок. Своей комплекцией Хусаинов превосходил атаковавшего его парня. Но фанат изрядно поднаторел в уличных драках между футбольными болельщиками, а его агрессивное состояние значительно усилило силу удара. Не ожидавший нападения сутенер опрокинулся на спину и ударился головой об пол. В ту же секунду Шон бросился к нему. Он упал на колени перед Русланом и левой рукой приподнял его голову. Правая рука убийцы с зажатой в пальцах гранулой с ядом оказалась перед лицом Руслана.