Ядерный шантаж

Муромцев удивленно уставился на эксперта:

– А из-за чего же тогда он умер?

Еще больше, чем предыдущий ответ, Олега удивило то, что к его новому вопросу эксперт отнесся совершенно равнодушно.

– Не знаю, – ответил он и пожал плечами.

– Нет, постойте, – возразил эксперту Олег. – Как это так, умирает вполне здоровый молодой мужчина, а вы не можете сказать, от чего он умер?

– Сердце остановилось, вот и умер. А повреждений на теле нет. Что вы еще от меня хотите?

Постепенно до Олега начал доходить смысл сказанного.

– Сердечно-сосудистая недостаточность? – испытывая волнение от внезапной догадки, поспешил спросить он.

– Можно сказать и так, – заметил эксперт и еще раз пожал плечами.

«Драка ни при чем! Его отравили! – сигнальной лампочкой вспыхнуло в мозгу Олега. – Точно так же, как депутата Госдумы и шестнадцатилетнюю проститутку. И сделал это, конечно же, не футбольный болельщик, а опытный и изощренный убийца – чистодел». Придя к такому выводу, Олег Муромцев немедленно отправился в отделение, куда накануне вместе с милицейскими оперативниками отвез Хусаинова.

Лейтенант, который дежурил прошлой ночью, уже сменился, но все еще находился в отделении. Когда капитан Муромцев, предъявив свое служебное удостоверение новому дежурному, поинтересовался у него, как найти прежнего дежурного, тот указал на усталого небритого лейтенанта с темными кругами под глазами, понуро сидящего на стуле в углу. Муромцев сразу догадался, что столь удрученный вид лейтенанта является результатом случившегося ночью ЧП. Услышав, что речь зашла о нем, лейтенант поднял голову и, увидев разыскивающего его офицера ФСБ, встал со стула.

– Лейтенант Морозов, – представился бывший дежурный и нерешительно протянул Муромцеву руку, но потом, смутившись, попытался убрать ее.

Сделать этого он не успел. Олег перехватил его ладонь и энергично пожал.

– У меня для тебя две новости, лейтенант Морозов, плохая и хорошая, – объявил он, не выпуская руку лейтенанта. – С какой начать?

– С плохой, – не стал оригинальничать лейтенант.

– Вчерашний задержанный умер вовсе не в результате падения на пол и не от удара того парня, которого вы зачислили в убийцы. Так что это дело раскрываемости вашему отделению не добавит.

Лейтенант с шумом выпустил из ноздрей воздух, а потом сказал:

– Да мне один хрен. Что так, что эдак, все равно строгий выговор впаяют, а может, и неполное служебное.

– Тогда хорошая новость, – улыбнулся Олег. – Дело об убийстве Хусаинова наша контора скорее всего заберет себе, потому что ликвидировал его высококлассный киллер, чистодел, который выполняет заказ при любых обстоятельствах и при этом не оставляет следов. И не вини себя, помешать такому профессионалу ты бы все равно не смог.

– Да что вы говорите? Какой профессионал, какой киллер? Да я всех вчерашних задержанных помню. Среди них ни одного крутого не было.

Лейтенант отказывался верить услышанному. В отличие от лейтенанта дежурной службы Олег Муромцев доверял не своему восприятию, а фактам. К тому же он отлично помнил, как в ресторане «Охотник» убийца отравил свою жертву прямо у него на глазах.

– Сейчас вместе выясним, кто есть кто, – предложил Муромцев лейтенанту Морозову. – Для начала вспомни, кого и когда привезли.

Лейтенант наморщил лоб и начал вспоминать:

– Так, значит, около восьми, чуть раньше, привезли двух пьяных мужиков. Они возле продуктового магазина из-за бутылки подрались. Примерно в двадцать тридцать доставили этого спартаковского фаната, тоже за драку. В двадцать сорок привезли Хусаинова. В десять с копейками одного бомжа, хотел в киоске блок сигарет стянуть. Последним примерно около одиннадцати – интеллигента, который учинил скандал возле казино.

– Интеллигент – и скандал учинил? – недоверчиво переспросил Олег.

– Ну, может, не скандал, – согласился лейтенант.

По словам дежурного, после Хусаинова в отделение доставили только двух задержанных. Они и вызвали у Олега Муромцева наибольшие подозрения.

– Ты записал данные тех двоих, которых привезли последними? – спросил он у лейтенанта.

– Ну, бомж – он и есть бомж, какие у него могут быть данные, а того, второго, пожалуйста. – Лейтенант прошел к стойке дежурного и вернулся обратно с журналом регистрации. – Вот, Константинов Андрей Рудольфович, – прочел он.

Олег заглянул в журнал. Кроме имен и домашних адресов задержанных, другие данные там не фиксировались.

– Где они сейчас? – спросил Муромцев.

– Кто?

– Бомж и этот Константинов.

– А, так отпущены. Константинова я сразу отпустил, как только его личность установили. А бомжа сегодня утром турнули.

– Так, понятно, – заключил Олег. «Убийца сделал дело и сейчас гуляет смело», – сложилась у него в уме нехитрая рифма. – Тогда рассказывай. Начнем с бомжа.

– А чего про него рассказывать? – переспросил лейтенант. – Обычный бомж.

– Как встретился с Хусаиновым, как тот отреагировал на его появление?

– Да, они, собственно, и не встречались. Хусаинов в отдельной камере сидел. За ним же велели особенно наблюдать. А бомжа я в общую закрыл. Потом, правда, пришлось Хусаинова тоже в общую камеру перевести, чтобы место в женской освободить. Но он там недолго пробыл, минуты две от силы. Сразу драка началась, и он умер… – растерянно закончил лейтенант.

Задавая свой вопрос, капитан Муромцев не особенно надеялся, что рассказ дежурного по отделению прояснит ситуацию, и расспрашивал лейтенанта больше для проформы. Тем не менее это необходимо было сделать, и он продолжал:

– Так, а с интеллигентом он тоже не больше двух минут вместе сидел?

– Нет, – покачал головой лейтенант. – Этот Константинов очень не хотел в общую камеру. Я его пожалел, вот и подсадил к Хусаинову. У нас КПЗ состоит из двух камер: мужской и женской. Ну а когда женщин доставили, пришлось их обоих перевести в мужскую.

– А чего это так Константинову мужская камера не понравилась? – поинтересовался Муромцев.

– Ну, там все-таки пьяницы, бомж, а он с виду интеллигент.

«Вот именно что с виду!» – чуть не выкрикнул Олег Муромцев, но сдержал рвущиеся наружу эмоции.