Ягодка для Хулигана

Влас стоит у главного корпуса, лениво опершись спиной о деревянную стену здания, и курит. Вот так вот нагло, не боясь, что Таранина его заметит и влепит ещё парочку личных «штрафов». Курение и алкоголь строго настрого запрещены правилами поездки. А на моей памяти Дементьев успел покурить уже раза три. И куда только дисциплинарный комитет смотрит?

Я отмахиваюсь рукой от дыма, который до меня доносит ветерок, и морщусь.

Терпеть не могу сигареты и курильщиков. В моей семье никто никогда не курил. Даже дедуля, покинувший нас пять лет назад. Поэтому считаю, что те, кто курят – слабы духом. Им нужно что-то, что позволяет справиться с окружающей действительностью, которая очень часто оказывается нелицеприятной.

– Ну, и самомнение. – Бурчу в итоге. – И прекрати давать мне эти странные прозвища. У меня имя есть.

– Хорошо, Дана. – Выделяет моё имя, кривляясь. – Как скажешь, Дана.

– Ты невыносим, – хмурюсь, испытывая единственное желание уйти отсюда, как можно скорее.

– Предпочитаешь слюнтяев вроде Рогожина?– Презрительно выплёвывает Влас. Тушит сигарету, выкидывает бычок в мусорку у небольшой лестницы и отлепляет от стены.

– Ну, уж точно не таких, как ты. – Окидываю его оценивающим взглядом с ног до головы.

– А чем я плох? – Вскидывает тёмные брови Дементьев и приближается ко мне.

Я отступаю на шаг, внезапно ощущая чувство опасности. Инстинкт самосохранения вопит сиреной, приказывая мне, чтобы я срочно бежала в женский корпус и носа оттуда не высовывала.

Но я остаюсь стоять на месте, глядя в зелёные глаза Дементьева снизу вверх.

– Чего ты хочешь? – Спрашиваю у него, понимая, что скорей всего вряд ли Влас помог мне по доброте душевной. Ему что-то нужно от меня.

Но парень разрушает эти подозрения на корню одним предложением:

– Благодарности? – Спрашивает, вскидывая брови и делая забавное выражение лица. – Мне кажется, я её заслужил.

– Ещё неизвестно, – поджимаю губы и делаю шаг назад, потому что брюнет уже практически нависает надо мной, усиливая чувство тревоги и желания сбежать.

– Ты про хлипенького парнишку? С ним всё будет в порядке. Этот идиот вырубился от страха раньше, чем я залепил ему по челюсти. Хорошо, что в штанишки не надул. Вот были бы позорище и стыдоба перед теми девицами, что по нему слюнями истекают. – Подтверждает мои догадки.

Значит, всё-таки, Данил потерял сознание.

Я испытываю невероятное облегчение, слыша эту новость. Но ту же возникает новый вопрос:

– Почему ты ничего не сказал Лидии Михайловне?

Влас пожимает плечами.

– Зачем? Пусть все попереживают за первого красавчика университета. Интриги, драма, у-у-у, – двигает руками, изображая привидение.

– Точно завидуешь, – фыркаю я, косо глядя на брюнета. Он больше не предпринимает попыток подойти ближе, и я немного успокаиваюсь.

– Блондинчику? Перестань, Дана, – вновь заостряет внимание на моём имени. – Да, я не богат, но вниманием не обделён и ты это знаешь.

Я аж задыхаюсь от раздутого самомнения этого нахала и интригана.

– Боюсь, я тут лишняя. Вы с Данилом друг друга стоите. Поэтому позвольте откланяться. Я – спать.

Вскидываю руки перед собой в обезоруживающем жесте и делаю ещё один шаг назад. Влас хрипло смеётся над моей шуткой. Но эта улыбка не затрагивает глаза. Видя, что я отступаю, брюнет делает шаг ко мне, сокращая расстояние до того, что было между нами. Не давая мне отдалиться.

Внимательно следя за каждым моим движением, Дементьев продолжает наш странный диалог:

– Рановато ещё спать, Даночка.

Я кривлюсь от новой вариации моего имени. Терпеть не могу, когда его коверкают без моего разрешения. Да и Влас далеко не близкий мне человек, чтобы так меня называть.

– Прекрати свои игры. – Предупреждающе смотрю в зелень его глаз. На этот раз улавливаю в них намёк на улыбку.

– А как же моя благодарность? – Театрально вздыхает парень, прикрывая рукой лоб. – Ты так и оставишь своего рыцаря без вознаграждения.

Вот чуяла моя интуиция…

– И чего ты хочешь?

– Поцелуй? – Не утверждает, спрашивает. Его голос понижается до негромкого, вкрадчивого баса, и я сглатываю. Память предательница тут же покидывает жаркие воспоминания нашего поцелуя и в животе всё скручивается в тугую спираль.

– А не жирно ли?

– Я дважды спас тебя. – И тут же исправляется. – Нет! Трижды. – Перечисляет, загибая пальцы. – Прогулка в лесу. Удержал от опрометчивого поступка, когда нас чуть не спалили Рита с Данилом. Поцеловал, когда ты меня попросила, чтобы отомстить твоему бывшему. Врезал блондинчику за то, что назвал тебя шлюхой.

Я так и захлопываю рот, понимая, что он прав.

– Даже четыре, – задумчиво продолжает брюнет, постукивая указательным пальцем по губам.

– Я не просила тебя мне помогать. Единственный раз, это когда играли в бутылочку. – Говорю единственное, что приходит в голову в качестве контраргумента. – И награду ты уже получил.

Влас опасно прищуривается и перестаёт улыбаться.

– Не думал, что ты такая неблагодарная, Дана.

У меня в груди всё замирает от липкого ощущения тревоги, что снова накатывает волной вверх по позвоночнику. Я невольно ёжусь и отступаю ещё на шаг.

– А я не думала, что благородные рыцари просят награду за спасение дамы, которая не просила его спасать себя. – И быстро добавляю, намереваясь сбежать. – Мне пора.

Я уже оборачиваюсь в сторону женского корпуса и собираюсь побежать. Но забываю, что к хищникам нельзя поворачиваться спиной.

Брюнет хватает меня за запястье и рывком тянет на себя. Я врезаюсь в твёрдую грудь парня, оказываясь в цепком кольце его объятий. Замираю, натыкаясь на изучающий, внимательный взгляд ярко-зелёных демонических глаз, который сейчас так близко. Опасно близко.

– Я не благородный рыцарь, советую тебе помнить об этом, – мрачно улыбается Дементьев, крепко удерживая меня. Так, что любая моя попытка вырваться выходит хилой и бесполезной.

Я ощущаю всю силу парня на себе. Он не делает больно, но даёт понять, что брыкаться не стоит. И я прекращаю попытки, вскидывая на брюнета дерзкий взгляд.

– Возьмёшь плату за свои услуги силой? – Намеренно делаю акцент на слове «плата», чтобы уязвить парня, но ему хоть бы хны.

С не менее наглой рожей он выдаёт: