Ямани: Взгляд из-за кулис

Садат пригласил министров в Египет. Встреча была официально перенесена в Каир.

Как только это произошло, у Каддафи вновь изменилось настроение. Он стал настаивать, чтобы встреча была проведена в Ливии.

Причина такого поведения Каддафи, считает Ямани, вполне очевидна.

— Каддафи зазывал нас в Ливию, чтобы помешать отмене эмбарго. Думал, что вынудит нас оставить эмбарго в силе.

Непосредственно перед вылетом в Триполи Ямани получил тревожные известия от Садата: египетская разведка напала на след двух заговоров.

Организация освобождения Палестины замыслила напасть на самолет голландской авиакомпании КЛМ и уничтожить его, как только министры примут решение о снятии эмбарго на поставки нефти в Голландию. ООП уже совершила нападение на самолет КЛМ в ноябре 1973 г., когда он летел в Японию. 3 марта 1974 г., в тот самый день, когда встреча была вновь перенесена в Триполи, палестинцы захватили над Югославией самолет компании «Бритиш эруэйз», заставили экипаж приземлиться в Амстердаме и взорвали самолет на взлетной полосе, так что новое нападение палестинцев было вполне вероятным.

Но второй заговор, который обнаружили египтяне, внушил Ямани еще большее беспокойство.

Садат сообщил, что он направлен непосредственно против Ямани и министра нефти Кувейта, хотя точный план палестинцев остается неизвестным. Египетская разведка не смогла выяснить, намереваются ли они захватить двух министров и потребовать выкупа или же собираются убить обоих в отместку за их участие в отмене эмбарго. Но сам факт заговора не вызывал у египтян сомнения. «Они что-то против вас замышляют», — писал Ямани Садат.

Встреча в Триполи была назначена на 13 марта.

В ночь на 13 марта Ямани не спалось. У него был грипп — прекрасный повод, чтобы отложить поездку. Но он чувствовал, что обязан присутствовать на встрече. В конце концов, убеждал себя Ямани, Каддафи не позволит, чтобы на ливийской территории с арабским министром случилась какая-то неприятность.

Но так ли это?

Утром в самолете, летевшем в Триполи, Ямани раскрыл газету и прочитал, что полиция арестовала группу палестинцев, пытавшихся пронести оружие на борт самолета КЛМ.

Он сразу подумал, что информация, полученная от Садата, как минимум, наполовину подтвердилась.

— Мне, конечно, не хотелось, чтобы она подтвердилась целиком.

Ямани понимал, что даже под таким удобным предлогом как грипп, возвращаться поздно. Поэтому он велел своему пилоту сразу же заправить баки и никуда не отлучаться Ямани сказал, что хочет иметь возможность покинуть Триполи сразу же, как только почувствует угрозу.

Все утро и значительную часть дня арабские министры обсуждали те выгоды и убытки, которыми было чревато полное снятие или, наоборот, продление эмбарго, а также всевозможные промежуточные варианты.

Занятная деталь: в наиболее критический момент дискуссии ливийскому министру передали какое-то сообщение, после чего он поднялся и покинул зал. Он отсутствовал 15—20 минут, а затем вернулся и изложил точку зрения полковника Каддафи на существо обсуждавшейся проблемы. Когда министра вызвали во второй, в третий раз, всем стало до смешного ясно, что Каддафи и его правая рука, майор Джеллуд, сидят в одном из соседних помещений и слышат все, что говорится.

Зал заседаний прослушивался.

Нельзя сказать, что спрятанные микрофоны особенно тревожили Ямани. Это было в порядке вещей. Гораздо сильнее угнетало Ямани другое: он чувствовал, что с каждой последующей минутой пребывания в Триполи все более рискует оказаться в заложниках у террористов.

Ямани решил бежать.

Это надо было сделать незаметно. Никто не должен заподозрить, что у него на уме.

Совещание продолжалось весь день и затянулось до вечера. Принять окончательное решение об отмене эмбарго было не так легко, как это казалось раньше. Поэтому после обеда было предложено отложить принятие решения до совещания ОПЕК, которое должно было состояться через три дня в Вене.

Председательствовавший на заседании алжирский министр Абдассалам счел эту идею вполне приемлемой. Но надо было считаться с чувствами полковника Каддафи. Никто не хотел, чтобы отсрочка была воспринята ливийским лидером как оскорбление. Ямани, Абдассалам и несколько других участников встречи решили, что наиболее дипломатичным выходом будет формальная просьба об отсрочке со стороны сирийского министра, который сошлется на необходимость проконсультироваться со своим президентом.

Когда он это сделал, ливийский министр не проявил никаких эмоций. И тут Ямани решил, что пора уносить ноги.

Действуя с обычной осторожностью, он незаметно передал своему секретарю записку, в которой велел сейчас же подать к выходу автомобиль.

Он выждал еще несколько минут, продолжая беседовать с коллегами, потом встал, вежливо извинился и вышел из зала заседаний, как если бы направлялся в туалет. Но в холле он свернул не налево, а направо, к выходу, сел в автомобиль и приказал шоферу немедленно везти его в аэропорт.

Он не знал, как скоро Каддафи и Джеллуд догадаются о случившемся и сделают попытку его задержать. Но понимал: времени очень мало.

Прибыв в аэропорт, Ямани поспешил к своему самолету.

И тут его остановили ливийские полицейские.

Ямани осведомился, что им нужно.

Офицер попросил показать паспорт.

Помня, что времени терять нельзя, Ямани набросился на офицера:

— Что я слышу? Ливия — главная защитница арабского единства, а вы требуете у меня паспорт?

Последовало неловкое молчание: ливиец решал, как ему поступить в создавшейся ситуации.

Зная, что лучшая оборона — это наступление, Ямани поспешил развить натиск:

— Вы что, не знаете, кто я? Я официальный представитель Саудовской Аравии, вам это известно или нет? Как же вы смеете требовать у меня документы?

По-видимому, офицер позвал бы начальство, если бы Ямани предоставил ему хоть малейшую возможность это сделать.

Но Ямани не дал ему такой возможности.

— Может быть, ваше превосходительство… — пошел на попятный офицер, — может быть, вы позволите хотя бы сделать в вашем паспорте отметку?

Ямани посмотрел ему прямо в глаза.

Офицер схватил паспорт, стремительно нацарапал свою подпись и тут же вернул его обратно.

Ямани быстро поднялся по трапу и сказал пилоту:

— Взлетай сию же минуту.

Пилот спросил, куда лететь.

— Главное — подняться в воздух, — ответил Ямани. — А там решим.

Когда самолет покинул воздушное пространство Ливии, снова напомнил о себе грипп: Ямани почувствовал острую боль в ушах. Через несколько минут ему стало совсем худо.