Ямата-но Орочи

Этот мир был мне знаком. Здесь я сражался с Исшики. Здесь он хранил частицу Шибая и своего Десятихвостого. Но вот в чем смысл Ооцуцуки так себя вести? Странные у них методы. Пусть они называют населенные миры грядками, но за ними они совсем не ухаживают. Выдаивают досуха и бегут дальше, не заботясь о последствиях. В лучшем случае сами тут кукуют в ожидании созревания нового плода. А ведь такая удобная планета для заселения... Не то, что те, которые я смог найти в сжатом графике перед началом войны и подготовить для эвакуации Лунной базы.

Хлопок ладоней громом пронесся по пустой равнине. Звук не встречал сопротивления и врезался в громаду ствола Шинджу. Та вздрогнула было и на миг застыла. Чтобы начать осыпаться на землю плодородной почвой. Земля под ногами тяжело вздохнула и тоже обвалилась. Длинные корни, скрытые под ее поверхностью, тоже рассыпались и превращались в прах. И совсем скоро блеклая поверхность обветренных камней начала крошиться. От моих стоп во все стороны бежала сеть мелких трещин. Земная твердь, раздираемая изнутри тонкими белыми ростками трав и деревьев, начала зеленеть. Буквально на глазах на безжизненных просторах появился масштабный кусочек лесостепи. Свежая зеленая трава волнами стелилась по земле. Разнообразные деревья шелестели на ветру листьями, хвоей и всем прочим, их заменяющем. И прямо на их ветвях, словно причудливые плоды, вырастали животные. Шишки обрастали шерстью и срывались вниз разными зверьми, цветы начинали взмахивать лепестками, обращаясь насекомыми, листья сворачивались в клубки из перьев, тут же вспархивающие вверх птицами, клубни вырывались на поверхность змеями, ящерицами и лягушками.

Остановив поток чакры, я устало вдохнул наполнившийся ароматом леса и разнотравья воздух. И с трудом оторвал ноги от земли. От стоп в превратившийся липкий чернозем камень мелкой сетью уходили нити, напоминающие корни или грибницу. Когда-то Хаширама одним лишь Мокутоном вырастил Лес Смерти. Я же, со своими знаниями и объединенным геномом Стихии Дерева и Силы Белого Змея, мог создать более жизнеспособную и автономную экосистему. Первое время за ней нужно ухаживать, но в целом она могла прижиться и захватить весь этот безжизненный мир сама. Хотя все же стоит в разных широтах вырастить более приспособленные к климату виды растений и животных. Или вообще не торопиться и просто засеять все семенами, а потом заселить животными.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросил я, оборачиваясь.

Прямо передо мной была Кагуя. Пусть она подлетела почти бесшумно, но ее приближение было сложно не заметить — слишком мощная чакра. Даже без способностей Мудреца и особенностей моего тела обычный человек мог бы ощутить ее приближение. И не был бы от этого в восторге. Кагуя была красивой и вместе с тем жутковатой. Что творится у нее в голове, было сложно понять. Возможно, даже ей самой. Чакра и влияние Джуби через нее — этому непросто сопротивляться. Сейчас, когда я потратил много чакры на создание жизни, было немало вариантов будущего, когда она попыталась бы меня атаковать. Однако воплотилась иная линия.

Нас разделяли считанные сантиметры. Можно было почувствовать ее дыхание, ее тепло. Рассеянный взгляд ее жемчужных глаз блуждал по моему лицу, складки век Ринне-Шарингана на лбу прикрыты из-за приподнятых бровей, рот приоткрыт в удивлении, а уголки алых губ слегка опущены. Она выглядела потерянной, словно увидела что-то удивительное и боялась быть обманутой своими глазами. В ней смешались грусть и надежда.

— Ты... Это в самом деле ты? — спросила Кагуя, нерешительно подняв руку и коснувшись моего лица. — Я не помню. Память исчезла вместе с тобой. Но я помню, как ты вырастил наш сад. Наш дом...

По белой коже Кагуи снова потекли слезы. Сразу видно родство с Хикавой, та тоже любит по любому поводу поплакать. Но... Сейчас в женщине передо мной я увидел еще кое-кого знакомого. Она напомнила мне Мито. В те годы, когда я учил Наваки и мы виделись в поместье Сенджу. Поместье, которое вырастил Хаширама своей чакрой. Деревянная беседка, деревянные стулья — все это было не просто работой Первого Хокаге. Это была его часть, его чакра, его дух. Это было все, что осталось у Мито от ее мужа. Поместье и Коноха были для нее чем-то большим, чем домом. И, похоже, чем-то большим, чем просто садом, был для Кагуи мир, в котором она должна была прорасти новым Божественным Древом, чтобы уничтожить всякую жизнь, всякое напоминание о том, кто эту жизнь там посеял.

Я почти зеркально повторил жест Кагуи и коснулся ее щеки. Женщина наклонила голову, прижимаясь к моей ладони и прикрыв глаза. На ее губах появилась неожиданная улыбка. Нежная и мечтательная. Она была подобно блеску чистого металла, проступившему из-под корочки серого шлака. Спрятанные глубоко в душе чувства выглянули наружу, прорвавшись сквозь скорлупу черствости, холодности и надменности.

Эта улыбка не прощает всего того, что Кагуя сделала. Но, кажется, я начинаю лучше ее понимать. Откровенно говоря, не уверен, что ей нужно прощение. Да, методы у Кагуи в духе Ооцуцуки, однако сильно ли я отличаюсь от нее? Ее мотивы мне понятны, цели ясны. Я не согласен с путем, который она выбрала для достижения этих целей, но она полезна. Она может стать союзником. Возможно, даже кем-то большим. Может, я слаб и просто поддаюсь ее очарованию, все же не зря облик Курамы так совпадает с внешностью Кагуи. Но, с другой стороны, кто-то мог простить Обито. Почему нельзя поступить так же с Кагуей?

— Хагоромо так и не решился показаться перед тобой, — заметил я, нарушая хрупкую тишину.

Это были не самые уместные слова. Но мне нужно было узнать, как отреагирует на них Кагуя, чтобы составить о ней впечатление. Подвержена ли она давлению чакры, и насколько устойчива ее психика.

— Я увидела, что произошло после моего запечатывания, через Зецу, — мягко ответила Кагуя, не открывая глаз и продолжая прижиматься к моей ладони. — У мальчишки проснулась совесть после всего, что он натворил.

— Он поддался Проклятию Ненависти? — высказал я свои догадки.

— Любовь к девушке, которая пожертвовала жизнью для Шинджу, обернулась для него ненавистью ко всему, что я создала, — ровным тоном поведала Кагуя. — Наш сын возжелал мести и был готов уничтожить мир, чтобы достичь своей цели. И он уничтожил его. Чтобы в итоге самому повторить мой путь.

В чем-то слова Кагуи опять повторяют то, что я впервые услышал от Мито. С тех пор я успел более подробно изучить мифы Узумаки. Даже членов клана Кагуя, которые жили до чистки, расспросил. Перечитал Книгу Разрядов Роурана, побывал в стране Редаку. И, вообще, больше узнал о биджу, Шинджу и прочих делах древности. В прошлом Кагуя не усыпила всех людей, пусть ее техника и затронула немалую часть континента, но оставались разные страны и народы.

Когда Древо-Бог пустил корни, начали истощаться Драконьи Жилы и пропадать Камни Гелела, за счет которых ранее жила старая западная империя, прародина королевского рода Роурана. Государство, контролировавшее весь континент, начало ослабевать. Нестабильная ось вращения планеты сделала свое черное дело, и началась череда неурожаев, без Камней Гелела исправить положение не удалось, истощение Рюмьяку только усилило неурожаи. Начались войны. Переселение народов, распад империи, постоянные войны и смерти. Шинджу рос, питаясь кровью и болью умирающих насильно людей, впитывая их ненависть и умножая ее. Вечное Цукиёми в то время сломало порочный круг, снизило количество голодных ртов, дало годы мира. Под руководством Кагуи ее страна стала новым доминирующим государством, самым процветающим и многолюдным. Сила Ооцуцуки позволяла справляться с неурожаями и подавлять войны, подчинять другие страны.

— Та девушка, которую любил Хагоромо... Хаори, — вспомнил я ее имя. — Она пошла на ритуал добровольно, примерно понимая его последствия?

— В этом была суть ритуала, — согласилась Кагуя. — Жертвы Шинджу должны были быть добровольными, чтобы вымыть из него ненависть, чтобы чакра Джуби была чиста. Люди знали, идущие к Древу выбирали его в поиске бессмертия, избавления от старости, от смертельной болезни, от страданий, от страха потерять себя в лапах демонов той стороны. Джуби стал раем до того, как Хагоромо создал Чистый Мир. Где также собирает души, чтобы использовать их чакру, когда это ему необходимо.